— Кира раз, два, три! Кира раз, два, три! — бормочет на своем английском.

И зачем я только его трогала. Ходил и ходил бы себе по залу и пялился на чей-нибудь зад. Закрываю глаза, стараюсь считать с тренером, не обращая внимания на него. Меня отшвыривает с коврика слегка в сторону, в бешенстве открываю глаза. Он толкнул меня за то, что я его проигнорировала.

— Повторяй! Раз, два, три! — решил поиздеваться? Жестоко.

Проглатываю его выходку и продолжаю упорно и молча тренироваться дальше. Меня снова отбрасывает в сторону с коврика. Вот гад! Убила бы, Убила бы… Анжелина поворачивается ко мне, и смотрит вопросительным взглядом.

— Кира, что с тобой сегодня? — шепчет она, чтоб тренер не услышал. Я начинаю повторять, чтоб не толкнул снова. Он нагибается к моему уху.

— По-английски! — вот сволочь! — Мы с тобой учим английский… — а я ещё хотела с ним договорится, чтобы он учил мой язык.

Шепчу по-английски, чтобы никто этого не слышал. И так стыдно за свое поведение, еще и вслух как полоумная буду на иностранном. Поднимаю злые глаза на него, а он жестом показывает, чтобы говорила громче, а то якобы он не слышит. Но выбора нет, по всему видимому он решил добиваться своего любым способом. Только хотела уже чуть прибавить тон голоса, и тут услышала:

— Всем спасибо, на сегодня мы закончили! — я готова тренера расцеловать. Пусть он самый злой и требовательный, никогда нет от него пощады. Но сейчас готова кинуться ему на шею.

— Хрен тебе, — показываю язык Генри и встаю довольная с коврика.

— Вы на эту больную посмотрите… — слышу, как-то из девчонок сказал и другие захохотали.

Генри засмеялся вместе с толпой, а мне смешно и обидно. Если я одну ситуацию проконтролирую, то за другой обязательно не прослежу. Это каким самоконтролем нужно обладать, что всегда быть на чеку.

— Кира, как ты? — Анжелина подошла ко мне в раздевалке. И как заботливая подруга интересуется моим состоянием. — Ты чего такая нервная сегодня? — Блин, чего бы ей соврать?

— Нормально, — киваю головой, а у самой так и чешется язык сказать ей правду. Но сказав правду, я только потеряю подругу, вот и молчу. — Слышь, Анжелина… хотела у тебя спросить…

— Что? — заинтересованные глаза.

— Дай пожалуйста, адрес обучающего центра. Ну, там где ты английский учила, — смотрю на неё, а она замешкалась, — в который ты меня ещё с собой звала. Нахваливала…

— Ааа… точно, — заулыбалась. — Ты же не хотела, — начинает подшучивать надо мной.

— Теперь хочу! — ну или вынуждена, а то так и буду от него по плечу получать. Анжелина достает из сумки их визитку с адресами и передает мне.

— Вот, держи — улыбается довольно. — Только я так и не доучилась…

— Почему? Плохо учат? — интересно узнать рекомендацию о центре, может вообще не стоит туда ходить?

— Слишком много требуют, с нашей учебой будет очень трудно совместить. Подумай хорошо, а то, как я деньги только на ветер выкинешь, — пожимает плечами и продолжает собираться.

— Хорошо, спасибо, — благодарю, а сама думаю, может мне именно туда и нужно?

Всю дорогу я не разговаривала с Генри. Вроде не злилась, но и не улыбалась на его выпрыгивания перед глазами по дороге. Пару раз услышала знакомое слово «Прости», но только отмахнулась рукой. Пусть думает, что обижаюсь, может в следующий раз будет посдержаннее на людях.

Кинула с порога сумку и плюхнулась на кровать. Сил нет, даже в душ сходить или спорить с Генри, что ему в ванную нельзя. А то у него сегодня очень хорошее настроение и ему везде нужно со мной поспорить, потолкать, поругаться. Коля пусть сам себе ужин готовит, а то привык на все готовое. Коля это… Коля то… а как же я?

— Кира, — Генри хорошо научился произносить мое имя, почти без акцента. И все же он меня очень раздражает сейчас. Лучше бы встал и принес мне воды, чем попросту брехать невесть что. Иногда не кажется, что он просто разговаривает сам с собой, что-то поет временами, рассказывает стихи. Это приведение напоминает мне испорченное радио деда, которое ловило какую-то еврейскую волну и вещала еврейские песни. А дед не понимал, но слушал и говорил, это лучше чем тонуть в тишине и собственных мыслях, которые порой могут свести человека с ума.

— Тишшш… — поворачиваюсь к Генри и прикладываю палец к губам. Так-то понятно, что я от него хочу. — Плиз…

— Окей, — глубоко вздохнул и погладил меня по голове. Приятно, умеет быть ласковым, когда хочет. — Гуд найт… — тяжелые веки закрываются, и я проваливаюсь в глубокий сон.