Раньше она об этом и не подозревала. Анна спросила Петера насчет квартиры в Лере.

– А, пентхаус. Да уж. Такое не забывают. Люди с большими деньгами, но, очевидно, совершенно ничего не смыслящие, захотели нечто особенное. И, собственно, это получили. Хотя я чуть не отказался от заказа.

– Почему?

Веллер показал жестом, что тоже хочет слышать ответы Петера. Анна Катрина включила громкую связь. Он уселся на край стола, попивая какао, и слушал Петера Гренделя.

– Ну, я сказал им: люди, платите хоть в два раза больше, законы физики отменить все равно не получится. Статика есть статика, а несущая стена есть несущая стена. В конце концов они все поняли и остались довольны. Все как они хотели… Пуленепробиваемое стекло. Встроенный в стену сейф в двести килограмм. Стены, способные перенести мировую войну… Я сказал им: слушайте, бункеры строят не на крышах многоэтажек, а внизу, на земле, или глубоко под землей. Но бункер с панорамным видом – это действительно редкость.

Анна Катрина посмотрела на Веллера. У него появились усики из какао.

– Сейф? Мы были в этой квартире. Я не нашла никакого сейфа.

Петер Грендель рассмеялся.

– Обычно люди закрывают его большой картиной. Какой-нибудь олеографией с пейзажем.

Анна Катрина подняла палец и посмотрела на Веллера, и он сглотнул:

– Проклятие! Та жуткая картина маслом! Она совершенно не вписывалась в обстановку.

Веллер поставил чашку на стол, встал и ушел в соседнюю комнату. Позвонил в Лер и сообщил коллегам про сейф. Ему совершенно не хотелось из-за этого куда-то ехать. Во-первых, он был уверен, что вся слава достанется жителям города, в котором находится сейф, а во-вторых, сегодня ему еще хотелось выпить белого глинтвейна у Тео. Минимум одну порцию.

– Кем был твой заказчик? – спросила Анна Катрина.

Петер Грендель тяжело вздохнул:

– С этим тоже пришлось непросто. Последнее слово всегда было за кем-то другим, и одна рука не знала, чего хочет сделать другая. Тяни-толкай. Квартира принадлежала какой-то фирме, они планировали периодически размещать там высокопоставленных сотрудников. Какое-то общество с обгаженными оборками.

Анна Катрина не поняла.

– ООО, – пояснил Петер Грендель, – Называлось Пауль Дикманн, или Дикопф, точно не помню… Могу посмотреть. В любом случае, платили они исправно.

Анна Катрина поблагодарила его и положила трубку.

«Почему мне знакомо название этой фирмы? – задумалась она». Попыталась найти информацию о ООО в интернете, но тщетно. Речь шла явно не о производителе шоколадных конфет, но имя Пауль Дикопф показалось ей знакомым.

Снова пришел Веллер и кивнул ей:

– Лер взяли на себя наши тамошние коллеги.

– Пауль Дикопф… Разве не так звали главу ведомства федеральной уголовной полиции?

Веллер пожал плечами.

Случайность ли это, задумалась Анна Катрина, или издевка над полицией какого-то преступника, считающего себя особенно хитрым?

Ее ярость на Дикманн была по-прежнему сильна и горяча. Они решила отправиться на Вангероге, поговорить с Уббо Гейде. В каком-то смысле он по-прежнему оставался ее шефом, и она хотела с ним посоветоваться. Анна никак не могла смириться, что на его место пришла Ютта Дикманн. Найти замену Уббо будет очень непросто, и госпожа Дикманн уж точно не сможет ею стать.

– Если я еще успею на самолет, то поеду к Уббо, на Вангероге.

Веллер сразу повесил трубку, чтобы помочь ей собраться.

Анна Катрина отправилась в душ. Раздевшись в ванной комнате, она встала на весы и обнаружила, что набрала два килограмма.

«Зачем я это сделала, – подумала она. – Зачем взвесилась именно в этот момент? Я что, хочу окончательно испортить себе настроение?»

Стоя под душем и взяв в руку бутылку с шампунем, она прочитала: «Для дополнительного объема и полноты».

«Возможно, – подумала Анна, – мне стоит мыться нашим средством для посуды, чтобы похудеть. На нем написано: «Удаляет самый сложный жир». К чему мне еще дополнительный объем и полнота?»

Она принялась мыть голову.

Веллер приоткрыл дверь в ванную комнату и закричал:

– Вообще-то, сейчас уже не летают, но один самолет еще на месте. Они сказали, только ради тебя!

Анна Катрина заторопилась.

– Мне поехать с тобой? – спросил Веллер. – Наверное, сегодня ты уже не вернешься, да?

– Мне нужно просто поговорить с Уббо, понимаешь?

Он прекрасно понимал, что она хочет поехать одна, и уже предвкушал глинтвейн из киоска Тео.

Анна получила сообщение от Петера Гренделя: «Хаотичная фирма называлась ООО Пауль Дикопф».

«Спасибо», – написала она в ответ.

Это был короткий, но сложный полет против ветра. Анне Катрине показалось, что ветер защищает остров от всех вторжений.

Казалось, что Вангероге только что родился прямо из моря и оно может в любой момент проглотить его обратно.

Ей было немного не по себе, когда она вышла из самолета.

Анна Катрина наслаждалась прогулкой от аэродрома к верхнему прибрежному променаду. Ветер пробирался ей под одежду и гладил кожу. Ей нравилась прохлада.

И дождь.

Светлый песчаный берег, словно нежная защищающая рука, лежал вокруг острова, который, казалось, спал.

У Уббо Гейде горел свет.

Дверь открыла Карола Гейде. В доме пахло свежезаваренным черным чаем и миндальным печеньем.

Уббо сидел у окна в мягком кресле с подголовником и смотрел на море. Не поворачиваясь, он сказал Анне Катрине:

– Посиди со мной, моя девочка.

Анна Катрина задалась вопросом, перепутал ли он ее со своей дочерью Инзой или теперь, выйдя на пенсию, наконец смог дать волю отцовским чувствам.

Кресло рядом с ним было свободно. Несомненно, на нем только что сидела Карола. Теперь она показала на него Анне Катрине, чтобы та заняла ее место.

Эти двое, подумала Анна Катрина, сидят здесь рядышком и просто смотрят на море, как другие семейные пары смотрят в плоские телеэкраны, когда показывают телешоу.

Лицо Уббо отражалось в оконном стекле, на которое падали капли дождя, оставляя за собой соленые следы.

Он похлопал правой рукой по спинке кресла. Анна Катрина села. И увидела блюдце, на котором лежал разрезанный марципановый тюлень.

– Хочешь? – предложил он.

Она уже думала отказаться, вспомнив про свои жировые валики, но устоять перед марципановым тюленем было очень сложно. К тому же, ей очень хотелось разделить с Уббо это маленькое удовольствие.

Она положила кусочек себе в рот одновременно с ним. Пока марципан таял у нее во рту, а Карола Гейде разливала горячий чай, окна дрожали от порывов ветра.

Леденцовый сахар с треском опустился в чашки.

– Когда я сижу здесь и смотрю на могущество природы, то понимаю, что большинство наших забот и проблем – надуманная чушь. Все иллюзии, которые терзают нас и кажутся очень важными, исчезают там, в волнах прилива, – он показал на море. – Оно уносит все прочь.

Анна Катрина не стала с ним спорить, хотя была почти в полном тупике от мучительных сомнений и вопросов.

Она посмотрела на море вместе с ним и просто процитировала ему свои записи:

– Друга убитой зовут доктор Вольфганг Штайнхаузен, и с ним явно что-то нечисто. Он исчез с горизонта, и, что гораздо хуже, создается впечатление, что его никогда и не было. Он словно призрак. Да, я будто имею дело с призраком. У него есть пентхаус. Женщина. Уборщица. Но такое впечатление, что его вообще не существует. Он даже не покупал эту квартиру и не оплачивал никаких счетов за аренду. Прекрасный пример для учебника по защите свидетелей. Но особого рода. Немыслимо, чтобы без организованной поддержки кто-то вроде него…

Она не смогла подобрать подходящего слова. Уббо положил руку ей на предплечье. Карола пододвинула поближе свой стул.

– Здесь пересекаются три морских пути, – сказал Уббо. – Практически всегда можно увидеть корабль. А чаще всего несколько одновременно. Например, посмотри туда и вон туда, – он показал на баржу. – Это лоцманский катер. «Везерпилот». Грузовое судно позади него – скорее всего, «MSC Матильда». Ходит под флагом Панамы. Вероятно, в Антверпен. Отсюда кажется крошечной, но на самом деле ее длина – почти триста метров.