– Я всю жизнь буду молить богов за Вас, господин.

Жена Митяя, встала на колени, не сдерживая слез.

– Встань, со спящими воевать – невелик подвиг.

Мила, это имя ей очень шло, поднялась с колен, утирая слезы.

– Что Вам угодно, господин?

– Кипятку сделай, надо чаю погонять.

Мила захлопотала с котелком. Митяй с сыном по-хозяйски стаскивал добро к костру. Спустя полчаса было всё готово, котелок бурлил кипятком, перед Захаром возвышался холмик из оружия, одежды, свёртков ткани и мешков со съестным. Что с этим всем делать, Захар не представлял. Собранные на куске холста монеты и украшения были не в счёт, эти всегда пригодятся. Нужно было что-то делать еще и с лошадями, в общем богатые тоже плачут.

– Ну что, Митяй, что с трофеями делать?

– Это Ваши трофеи, как господину будет угодно.

– Ты то сам, как поступил бы?

Митяй задумался.

– Снедь в деревню отдал бы, тяжко людям сейчас, ткани и оружие продал бы.

– И много денег получится?

– Две-три деревни купить, точно хватит.

Ничего себе, подфартило, неожиданно разбогатевший Захар задумался. Никакие деревни он покупать точно не собирался, записываться в помещики желания не было, но деньги лишними никогда не бывают, тем более в незнакомом мире.

– А с пленными что делать?

– Вестимо, что, продать, за них неплохую цену дадут.

Недавний пленник что-то расчувствовался, в работорговцы метить начал.

– Еще раз услышу, что кого-то продавать собрался, башку снесу.

Митяй испуганно втянул голову в плечи, рядом охнула Мила. Репутация у Захара, судя по всему сложилась серьёзная, верили ему безоговорочно.

– В общем так, никого продавать мы не будем, отдадим местным властям, пусть сами решают. Продукты жителям деревни, остальное шмотьё и оружие надо продать. Я, как ты понял, человек не местный, поможешь с продажей?

– Да, господин, я Вам за семью по гроб жизни обязан.

– А сам то ты чем заняться собираешься?

– Переезжать нам надо, мы с бандитами в лес ушли, теперь всю жизнь вспоминать будут, житья не дадут.

– Давайте со мной, мне на первых порах помощь не помешает, решите где-то остановиться, держать не буду.

Слитный звук, бухнувшихся на колени трёх тел, прервал мирную беседу.

– Вы не пожалеете, господин.

– Теперь слушаем меня внимательно, раз решили. Называйте меня как хотите, но вот на колени падать каждые полчаса, хватит. Колени штука нежная, лечить нечем, и меня это бесит.

Отряд, как по команде поднялся.

– Да, господин, как скажете.

– Ну вот и ладненько. Теперь к нашим баранам. Ждём до утра, утром поднимаем наших бедолаг, грузим их имуществом и выдвигаемся в деревню, там уже разберёмся.

Захар для Митяя с семьёй, теперь был кормильцем, надеждой, опорой и истиной в последней инстанции. Откуда у него это знание, Захар не понимал, но сомнений в этом не было. И еще, он никак не мог увидеть выцветшие волосы Семёна – сына Митяя, в темноте леса, однако увидел. Судя по всему, в местной версии реальности, у Захара проснулись новые таланты. Вот и чудненько, болтать о них явно не стоит, нужно будет проверить на досуге. Нужно было отдохнуть, можно было конечно перестраховаться и не спать, всё-таки трофей не малый, искушение для Митяя может быть слишком сильным. Однако впереди был новый день, нужны были силы, рано или поздно он всё равно уснёт, оставалось надеяться на интуицию, которая подсказывала, что всё нормально, подвоха от семейства не будет. Распределив дежурство, Захар накрылся плащ-палаткой и крепко, без сновидений уснул.

Самостоятельно проснувшись через два часа, Захар понял, что окончательно выспался. Это было приятно, вечное состояние недосыпа в своём родном мире, дико бесило. Позавтракав, Захар принялся рассматривать связанных бандитов и размышлять о дальнейших планах на жизнь. Во-первых, нужно поменять одежду и вообще свои вещички пока спрятать. Внимания и так будет слишком много, не нужно усугублять и вызывать подозрения. Плащ-палатку Захар решил тоже спрятать, магом он был только в воображении Митяя и его семьи, не нужно настоящих раздражать. Порывшись в трофеях, Захар подобрал подходящую по размеру одежду. Штаны с рубахой из приятной на ощупь ткани, толстый шерстяной свитер, куртка из толстой кожи и кожаные сапоги на толстой подошве завершили образ местного жителя. Из оружия Захар выбрал здоровенный кинжал, больше похожий на небольшой меч, с богато украшенными ножнами и двухсторонний боевой топорик. Со щитами и копьями решил не связываться, слишком непривычное оружие. Имевшиеся луки Захар тоже рассматривать не стал, а вот арбалеты перебрал. Сделаны они были отвратительно. Даже неопытный взгляд Захар определил, что перед ним натуральный ширпотреб. Возможно он и ошибается, но желания связываться с этим барахлом не было, никакой уверенности, что не получишь по роже своей же тетивой.

– Господин не хочет привлекать внимание?

Внимательный взгляд Митяя следил за его действиями.

– Есть такое дело, надеюсь ты не против.

– Вы спасли меня и мою семью, я в любом случае буду за Вас.

– Рад слышать. Расскажи мне об арбалетах, здесь можно раздобыть приличный?

– Чудно Вы самострелы называете, а зачем господину оружие черни?

– Я воин, меня интересует все что касается оружия, расскажи мне о ваших битвах.

Тактика в местной реальности была незамысловата. Войска находили удобное поле, после чего вступали в дело стрелки. Арбалетчики в местной воинской иерархии стояли на низшей ступени, пользы от них было немного, местные самострелы были громоздкими, неудобными при зарядке, скорострельность была невеликая. Самострелами пользовались те, кто другими видами вооружения владеть не умел, либо боялся вступать в ближний бой. Землепашцы, смерды и разного рода работный люд. Частенько после первого – второго выстрела они начинали разбегаться, считались крайне ненадежными. Именно такие и составили костяк пленённой банды. Лучники стояли выше, происходили в основном из охотников. В отличии от крестьян, считавших пролитие крови противным натуре землепашца, охотники были к этому делу привычны, поэтому отряды лучников, были довольно опасны для противника, их старались беречь, тем более, что обычно их было немного. Следующими в бой вступала закованная в броню пехота. Вооружена пехота была щитами, копьями, топорами, дротиками и короткими мечами, которыми удобно было пользоваться в строю. Пехота часто состояла из наёмников, главной ценностью пехоты была стойкость. Как правило это были люди, не отличавшиеся знатностью рода, однако дорожившие своей честью. Заключив уговор с нанимателем, они никогда его не нарушали. Часто нанимались целыми семьями, нередко можно было видеть дедов, сыновей и внуков в одном строю. Деды, самые опытные, в бой вступали первыми, за ними стояли сыновья, а затем уже внуки. Дед в местном понимании отличался от привычного Захару образа завсегдатая поликлиник и пенсионных отделов. Это был серьёзный мужик 30 – 35 лет от роду, поэтому выражение старый дед означало не преклонный возраст, а матёрого, опытного мужчину, имеющего внуков. Женились тут рано, до седин доживали нечасто. Рубилась пехота обстоятельно, без фанатизма, но стояла всегда до конца. В плен сдавались, только раненными либо в случае гибели или пленения нанимателя, это была общепринятая практика. Раненных наёмников никогда не добивали, своеобразная цеховая солидарность, которой придерживались все стороны без исключения.

Элитой войск была конница, состоявшая из дружины князя и представителей воинских родов. Использовалась конница в качестве резерва, для усиления того или иного направления. Одной из важнейших задач конницы была охота за вражеским предводителем, пленение или убийство которого автоматически прекращало сражение, поэтому возглавляли войско только самые опытные воеводы, отсидеться в тылу было нереально и крайне опасно. Сила конницы была в своевременном манёвре и правильном выборе направления атаки, способной завершить сражение.

На самом верху этой пирамиды стояли боевые маги – колдуны. Стоили их услуги дорого, поэтому пользовались ими нечасто, но зато те, кто мог себе позволить оплатить колдуна, получали весьма ощутимое преимущество. Колдуны использовали огненные заклинания, которыми били по площадям. Заклинания создавались довольно медленно, поэтому спасение конницы в этом случае было только в манёвре. Больше остальных страдала пехота, причём иногда доставалось и своей. Применяемое колдунами оружие не отличалось скоростью и точностью, зато било наверняка. На площади несколько десятков квадратных метров всё нагревалось до температуры углей. Пехота, по которой наносился такой удар стремительно начинала смещаться, строй частенько ломался, после чего исход битвы, как правило был предрешён. В случае наличия колдунов с обеих сторон, битва проходила как обычно, так как колдуны заняты были друг другом. Что они там делали, Митяй не знал, однако противостояние колдунов частенько сопровождалось раскатами грома, заревом от раскалённого воздуха над полем битвы и разными атмосферными явлениями. В общем батальная сцена со спецэффектами. Единственным способом убийства колдуна, не опасаясь мести, было убийство на поле боя. Во всех остальных случаях кара настигала неотвратимо, невзирая на знатность рода и общественное положение. Впрочем, убить колдуна было не так просто, помимо обладания чародейством, они были искусные воины в ближнем бою. Случаи убийства мага в обычном поединке были редкостью, об этом слагались песни и былины, уровень воинского искусства у колдунов был на высоте. Наиболее именитые колдуны вообще обходились без колюще-режущего оружия, пользуясь только посохом, но уж владели им на загляденье. Посохи таких магов изготавливались из какого-то особого дерева, растущего высоко в горах. Обработанный с помощью магии посох становился крепче и тяжелее железа, поэтому силушкой такие колдуны не были обделены. Посох никогда не терял своей твёрдости, купить или украсть его было невозможно, только получить из рук самого колдуна. Владелец всегда знал, где находится его оружие, утаить сокровище было невозможно.