– Какое убийство, вы что, с ума сошли?!

Услышанное никак не умещалось в моей голове. Я просто была ошарашена.

– Мы можем освежить вам память. Вы, вместе с другими, в районе Паротурбинной убили женщину.

Чем дальше, тем страшнее. От всего происходящего, от страшного обвинения у меня все перемешалось в голове, я не знала, о чем думать, в каком направлении искать ответы. Проанализировав действия этих людей, я не стала больше задавать вопросы, я просто стала немой. Не думаю, что они меня убьют, а утром все прояснится. Рано или поздно все это закончится.

Меня провели в другой кабинет, в котором продержали всю ночь. Оперативник Сангаа до утра издевался надо мной. Мое молчание его раздражало, и он, выключив свет в кабинете, направлял настольную лампу мне в лицо, при этом кричал, чтобы я не закрывала глаза. Подносил к глазам зажженную зажигалку. Сняв с меня шубу, но сам, надев верхнюю одежду, открывал окно. Сев ко мне вплотную, курил сигарету и выдувал дым мне в лицо. Я не хотела верить происходящему, но все это происходило со мною, в России, а не в какой-нибудь стране третьего мира. Я видела, что эти издевательства его увлекают, неизвестно, на что он был способен. Его нужно было как-то остановить, и я обманула:

– Я беременна, и ваши издевательства приведут к выкидышу. Возможно, прямо сейчас и тут.

– Нечего было молчать об этом. Ладно, пожалею твоего ребенка.

Было шесть часов утра. Сангаа повел меня в камеру временного содержания, которая находилась напротив дежурной части отдела.

Сотрудник дежурной части всех задержанных мужчин поместил в одну камеру, а в другую поместил меня. От мужчин меня отделяла решетка. Я обратилась к мужчинам:

– Есть кто-нибудь, который уверен, что сегодня освободится?

Один из русских, показав на друга, сказал:

– Нас задержали с гашишем. Не отпустят, мы ранее судимые.

Тувинский парень ответил:

– Меня обещали отпустить.

Остальные молчали. Я обратилась к парню:

– Как тебя зовут?

– Буян.

– Буян, пожалуйста, позвони ко мне домой. Скажешь: «Ваша жена находится в районном отделе милиции, обвиняется в убийстве».

– Я номер телефона не запомню.

Мужчины стали копаться в карманах в поисках чего-то. Я увидела спичечный коробок. Наслюнявила серу спички и написала на коробке домашний номер телефона.

Через несколько минут Сангаа пришел за мною. Сотрудник дежурной части с беспокойством спросил его:

– Мне ее нужно оформить по всем правилам.

– Ладно, оформляй, я сейчас принесу ее данные.

В кабинете Сангаа стал играть роль доброго следователя.

– Давайте спокойно пообщаемся. От меня требуется всего лишь взять от вас показание о том, при каких обстоятельствах была убита Павлова. Может быть, лично вы не принимали участия, а ваши знакомые. Вот вам листок бумаги, ручка, пишите. Я не буду вам мешать.

Он вышел, закрыв на ключ кабинет. Наконец-то появилась хоть какая-то информация.

Павлова – кто такая? Если по фамилии, то женщина русская. Но среди моих знакомых и клиентов агентства женщины с такой фамилией нет. Может быть, это клиент Ани?

Я была генеральным директором агентства недвижимости и туризма. Последнее время была полностью занята созданием и разработкой проекта по активному туризму в Республике. Отделом недвижимости занималась Аня, юрист агентства. Тем не менее, я была в курсе всех сделок, поэтому не припомню клиентов с такой фамилией. Так я копалась в своих мыслях, но не находила никакого ответа. Тем временем пришел Сангаа и с сожалением или с раздражением вздохнул, увидев пустой лист бумаги. Посмотрев на часы, я отметила, что просидела одна почти час, а мне показалась, как будто всего лишь минуты прошли.

Меня опять отвели в камеру временного содержания. Вижу, что Буяна нет. Двое русских мужчин, которых задержали с гашишем, сказали, что его освободили. Появилась надежда, что ты узнаешь, где я нахожусь, и придешь на помощь.

На меня навалилась огромная усталость, организм подсказывал, что я со вчерашнего утра не спала. Достаточно было закрыть глаза, и я погрузилась в сон. Не знаю, что это, интуиция или неведомые силы, я проснулась, и в это время зазвонил телефон у дежурного. Когда он поднял трубку телефона, я услышала звук нашего домашнего телефона. Дежурный отвечал:

– Да, есть такая,… задержана,… не имею права… нет.

Дежурный положил трубку и позвонил Сангаа.

– По поводу задержанной, звонили,… я подтвердил,… Нет… нет.

Через несколько минут Сангаа подходит к дежурному и говорит:

– Этим скажешь, что меня нет, я на выезде.

После чего слышно было, что захлопнулась входная дверь, он покинул здание районного отдела. Я стала ждать тебя и Владимира Николаевича, твоего друга адвоката. Как долго движутся стрелки часов. И вот слышу голос Владимира:

– Задержанная Кама находится тут?

– Да.

Ты кричишь мне:

– С тобою все в порядке?

– Я жива, – отвечаю я тебе. Тем временем Владимир спрашивает дежурного:

– Кто задержал? По какой статье?

– Она доставлена оперуполномоченным Сангаа, по какой статье не могу сказать.

– Я адвокат задержанной, вызовите мне Сангаа.

– Его нет, он на выезде.

– Пропустите меня к начальнику отдела.

– Его тоже нет на месте.

– Меня обвиняют в убийстве какой-то Павловой, которую я не знаю.

Через пять часов меня выводят из камеры, в коридоре встречаю тебя и адвоката. Вижу твой обеспокоенный и тревожный взгляд. Владимир вместе со мною идет в кабинет. В кабинете за столом сидит жирный мужчина с толстыми губами. По всему видно, что человек очень неприятный, задавит и убьет любого, но не своими руками. Противный, мерзкий холод веял от него. Представился следователем Следственного комитета по особо тяжким делам Монгуш С.С. Затем для ознакомления представил постановление о предъявлении обвинения.

В постановлении было указано, что я вместе с Чимит А., Чимит В., Кадыр-оол А. в начале мая 2007 года в квартире 28, дом 17 по улице Паротурбинной убили гражданку Павлову Д. В. в присутствии свидетеля. Данные свидетеля в интересах следствия и целях защиты свидетеля не указываются.

Это чушь какая-то, кто мог выдумать такое?!

– Вы хотите дать показания по предъявленному обвинению? – спрашивает меня следователь.

– Да, хочу.

Владимир говорит мне:

– Надо подумать.

– Владимир Николаевич, о чем думать, когда никакого преступления не было.

– Пишите. Я не знакома с Павловой. В указанной квартире никакого убийства с моим участием не было. Прошу допросить в качестве свидетеля хозяйку этой квартиры Монгуш З. Т. и членов ее семьи. Я невиновна, никакого убийства не совершала. Больше мне нечего сказать.

Мои показания были запротоколированы. Следователь оповестил нас, что завтра состоится суд по заключению под стражу, а сейчас меня увезут в изолятор временного содержания. Я обратилась к Владимиру:

– Привезите, пожалуйста, мне вещи. Саня соберет вам.

Опять завертелись мысли – может быть, Чимиты убили, а теперь хотят свалить на меня? Надо просить очной ставки с этим свидетелем, кто он? Да не может быть, что они кого-то убили. Может быть, Динчит хочет подставить меня, но при чем тут Чимиты?

ИЗОЛЯТОР ВРЕМЕННОГО СОДЕРЖАНИЯ – ИВС

Меня привезли в изолятор городского отдела милиции. Сотрудники изолятора смотрят на меня с изумлением, видимо, мой наряд их смущает. До меня доходит, что я все еще в своей домашней одежде. Острое желание уснуть и проснуться дома. Далее меня приводят в каптерку, чтобы я выбрала подушку, одеяло, матрас. Я с трудом все это подтаскиваю до камеры. Наконец-то меня заводят в камеру, где можно поспать. В камере темно, сильно воняет мочой, половой унитаз очень грязный. Постучалась в дверь и попросила хлорки, чтоб засыпать унитаз. Спасибо, что принесли и проконтролировали, что я действительно использую по назначению, а не употреблю для отравления. Затем, расстелив матрас, упала в бездонный сон.

Утром меня разбудил стук в дверь.