— Ага, — подтвердил Рам. — Смотри!
Он выпрямился, чтобы командир разведгруппы смог зафиксировать положение отметок. Две точки находились среди скал, ближе к той части горного массива, с которой открывался вид на широкое поле, на лес.
— Не Мареш! — покачал головой Барс. — Точно не подполковник. Люди на скалах, причем у самого края.
— Вот и я так подумал, — согласно кивнул Митревски. — Офицер «тройки» не смог бы перелезть через широкую трещину. Туда, к скалам, реально добраться лишь на флайере. Потому и попросил сделать второй круг…
— Искал, есть ли сюрпризы?
— Ага, — ухмыльнулся Рам. — Но больше никого. Только эти.
— А зачем еще? — пожал плечами майор. — Все понятно, как дважды два. Отличная позиция для снайпера, с горы равнина — как на ладони. Один дежурит, другой отдыхает. Ждут гостей…
— То есть нас, — недобро улыбнулся Пират.
Морли не ответил. Все и так было прозрачно. Те, кто гнал подполковника Мареша через лес, не успокоились. Они предполагали, что вот-вот нагрянут новые гости, и на всякий случай предусмотрительно оставили засаду. А это означало, что игра предстоит серьезная.
— Садиться будем чуть в стороне и выше их, — принял решение Барс. — Я пройду в облаках, развернусь, буду заходить на посадку за «спиной» горы, которую они оседлали. Надо взять хотя бы одного из снайперов живьем, попробуем разговорить парня, вдруг станут известны подробности о Мареше.
— Я займусь этим, хорошо? — попросил Митревски.
Барс посмотрел на друга. Глаза Пирата были совершенно больными, полубезумными. Морли понимал, что оба снайпера в руках капитана проживут недолго.
— Хорошо! — кивнул он. — Стрелять запрещаю. Работать ножом. Одного можешь валить сразу, второй нужен живым, помни.
— Заметано! — криво усмехнулся Рам.
Десантный модуль развернулся в облаках и клюнул носом, выбираясь на открытое место. Стали различимы далекие скалы. Морли, подумав, выключил движок, переходя на планирующий полет.
Сажать тяжелую машину среди скал, с заглушенным двигателем, было непросто. Тем более, при плохом освещении. Но майор очень не хотел шуметь и раньше времени привлекать к себе внимание. Покачав машину из стороны в сторону, проверив горизонтальные и вертикальные рули, Барс прицелился к небольшой площадке, на которую можно было посадить «Иглу».
— Приземляемся! — коротко сообщил он. — Готовься к выброске. Не будем терять времени попусту, все делаем в максимальном темпе.
— О! Вроде не подох еще! — донесся до Ричарда чей-то голос.
Журналист открыл глаза. Ему казалось, что он лежит под водой, а сверху сквозь тонкую прозрачную пленку на него смотрят несколько людей. Или рыбы с выпученными глазами…
— Где… где я? — прошептал Райт, пытаясь пошевелиться.
От этого поверхность «воды» заколыхалась, лица стали размазанными, нечеткими.
— В морге! — хохотнул кто-то, и Ричард вскрикнул: его пребольно пнули в бок носком сапога.
— Ладно, с этим все ясно! — продолжал первый голос. — Тащите его в холодильник.
— Почему туда, а не на корм? — удивленно переспросил второй. — Установка свободна.
— Да, но троих она не потянет, — досада в голосе первого чувствовалась очень явно. — Сколько раз говорили, что надо вырастить более агрессивную форму!
— Троих? — словно не слыша, гнул свое другой.
— Гашеков отправим, их нельзя оставлять…
— Может, бабу подольше, а? Опосля ее? — заныл кто-то.
— Гашеков?! — чуть приподнявшись, изумленно прошептал Ричард Райт.
Прозрачная пленка над ним словно бы лопнула, журналист вынырнул из воды. Он вспомнил!
Вспомнил. Как улыбался человек в защитной форме, ударивший дубинкой. Как вдруг исчезло лицо, а земля предательски выскользнула из-под ног. Потом, что было потом? Ах да, неяркие лампы над головой, приглушенная беседа нескольких человек и шприц. Шприц? Неужели он проболтался? Выдал друга?!
— Не может быть! — простонал Ричард.
— О! Кажись очухался наш частный сыщик, вспоминать подробности начал.
— Вы сделали мне укол… — безумно глядя на окружавших людей, пробормотал Райт. — Вы сделали укол! Я не хотел говорить…
— Хотел! Очень хотел! — добродушно рассмеялся человек, сидевший возле журналиста на корточках. — После «сыворотки правды» все хотят говорить, такой словесный понос начинается, что остановить невозможно.
Он поднялся с места, шагнул к двери.
— Всё! Гашеков заберете в конце рабочего дня. Действуйте!
Человек исчез.
— Я не мог! Не должен был! — в отчаянии пробормотал Ричард, с трудом перекатываясь на бок и закрывая лицо руками. Не должен, нет…
— Должен — не должен, — похлопав журналиста по плечу, заявил обладатель грубого голоса. — Эка проблема. Чего гоношишься? Теперь уж поздно. Скоро притащим Гашеков, парню ноги да ребра переломаем, девчонкой попользуемся. А там — все одно встретитесь.
— Нет! — умолял Ричард, с трудом поднявшись на колени. — Нет! Пожалуйста, не надо.
Новый удар свалил его на пол, заставил скорчиться от боли.
— Болтает много! — услышал Ричард.
В ужасе осознав, что выдал друзей, что они вот-вот попадут в лапы отморозков, журналист снова начал вставать. После укола Райт плохо соображал, ему казалось, можно остановить расправу над Гашеками. С. трудом, царапая ногтями стену, он выпрямился, моргая глазами и пытаясь разобраться, кто из мучителей старший.
— Так чего, тащить Гашеков? — спросил человек, сидевший поодаль и куривший, пока его коллеги разбирались с журналистом. — Охота с девочкой-то…
— Босс приказал: не в лабораториях, чтобы шума меньше было. Они чаще всего встречаются за корпусами, в парке. Возьмем голубков, упакуем в грузовик и сюда. А то еще поднимется вой. Паника… Нам это нужно?
— Правильно! — одобрил куривший и выбросил бычок. — Паника ни к чему. Значит, чуть позже. А этого в морозилку?
— Да. Пусть ждет очереди.
— Живьем?
— Ну, хочешь, врежь по темечку, чтоб отключился. Если такой гуманный…
Человек лениво встал, деловито вытаскивая из-за пояса дубинку. Такую, какой уже били Райта в «клетке» у грузового въезда.
— Не надо! — затряс головой журналист, пытаясь отодвинуться назад. — Больно. Голова кружится. Не надо! Я журналист…
— Да знаем мы про тебя все, — отмахнулся охранник, медленно приближаясь. — Ты не пугайся. Я для твоей же пользы стараюсь. Вон как всё поворачивается. Друзей-то твоих в переработку отправят раньше. А тебе ждать придется. До завтра. В морозильнике.
Он остановился перед Ричардом, примериваясь.
— Я буду молчать! — жалобно глядя на мучителей, попросил Ричард. — Клянусь, буду молчать.
— Конечно, будешь! — Дубинка опустилась на голову Райта. — В холодильнике все молчат…
Тело журналиста распласталось у ног убийц.
— Ну, понесли, что ли? — пнув лежавшего без сознания Райта, спросил охранник. — На сегодня еще много работы…
Поль Фоссен сидел напротив Кирби-старшего, вполуха слушая мнимого бизнесмена. Демос был занят тем, что гадал: какую службу представляет Мэлюэл? Федералов? Галактическую полицию? Спецотряд правительственных войск, который тоже имел отдел разведки и курировал вопросы безопасности чиновничьих структур? Налоговую полицию? А может, Звездный Надзор?
— Понимаешь, приятель, — вещал в это время бизнесмен, незаметно перешедший с Демосом на «ты». — Нельзя все грузы протаскивать через контроль легально, как того хочет правительство. Ну нельзя, и все тут! Товар фиксируй, налоги плати. Да ты не хуже меня знаешь: все, кому не лень, пытаются отнять кусок у нашего брата…
Поль молча кивал, лениво потягивая фруктовый сок через трубочку. Он ждал звонка.
— Мы должны держаться друг за- друга, — воодушевленно заявил Кирби, снова наливая в рюмку.
Поль ждал вызова, но резкий сигнал коммуникатора как будто поставил точку. Демос вздрогнул. Сдали нервы и у Кирби, он пролил напиток на стол — подвела рука.
— У тебя, кажется, — сказал Мэлюэл, поставив бутылку. — Мой выключен.
