– Тащите его сюда, – скомандовал граф и, уже выходя в коридор, бросил: – А вы, Таннер, отдыхайте… Скорее бы до столицы добраться, а то так, чего доброго, и не расплачусь с вами.

Ну-ну, ваша светлость… Что, валюта под названием «просто оставлю в покое» в вашем сейфе не водится?

Поезд задерживается на этой станции изрядно. Наш отряд редеет – четверо бойцов из прикомандированных остаются. Им предстоит решить с местными вопрос о доставке в Меленгур тел погибших товарищей – ранение у второго часового оказалось смертельным – и трупов нападавших. Остается и один из бойцов графа – он будет сопровождать тело Линсена в родовое поместье графа в Сентере, где его похоронят. У Линсена не было родни, и, в принципе, его могли бы предать земле и в Меленгуре, но граф сказал что-то вроде «…погибшие за меня будут лежать в моей земле». Что ж, граф слегка вырос в моих глазах. Но вот желания стать частью его личной армии у меня не прибавилось. Тем более желания лежать в его земле.

Наконец Лисьи Уши скрываются из виду. К этому времени рассвет вступает в свои права. Когда половина перегона до Талора остается позади, в наше купе стучится Ладер.

Увы, всего лишь для того, чтобы передать настоятельное приглашение графа. Можно подумать, я бы отказался.

К моей радости, разговор о моем переходе к нему на службу не заходил. Речь пошла о результатах допроса «контролера». Увы, этот говнюк оказался очень мелкой сошкой. Наниматель заплатил ему аванс, объяснил задачу, добившись, чтобы он запомнил ее наизусть, показал тогда еще живых «торговцев» и «почтенное семейство» – причем они действительно не видели «контролера», – и тогда ему продемонстрировали портреты графа, барона и маркизы. И некоторых людей из их окружения. В Талоре «контролер» должен был сойти с поезда, дать телеграмму – почему-то в Норос, на тамошний телеграф, на имя Тируса Ралена, – прийти в гостиницу «Белая лошадь», что недалеко от вокзала, и там спросить почему-то опять же Ралена. И этот Рален, мол, должен выдать ему оставшиеся деньги. Я сильно сомневался, что он получил бы их, а не пулю или нож, но куда важнее было то, что «контролера» наняли в Мелате неделю назад. И покойная семерка прибыла оттуда же. Причем сначала в Талор, а уже там они сели на поезд, который привез их в Бергани за несколько часов до нашего там появления.

Сказать по правде, убийцы сильно рисковали – на маленькой станции должны были обратить внимание на людей, которые выходят из поезда и берут билеты на обратный поезд, при этом ни с кем не встречаются и никуда не уезжают, а просто ждут.

Я ожидал, что граф закомандует нанести визит в эту самую «Белую лошадь», но оказалось, что мы в Талоре вообще не будем покидать поезд, оставшиеся меленгурцы доедут с нами до Тагуры, где их сменит отряд, заранее вызванный графом из столицы. Нежелание «познакомиться с Раленом» граф объяснил просто: мол, все равно там, скорее всего, нарвемся на засаду или на человека, которому просто поручили отдать деньги – если вдруг загадочный наниматель решил сыграть честно.

Контролера этого, к слову, я больше не видел. Что с ним стало, не спрашивал.

Поезд благополучно прибыл в Талор, опоздав всего на сорок минут. Остальное машинист сумел наверстать. Стояли мы примерно час, за это время к составу прицепили вагон для лошадей и платформу с повозкой – какой-то местный землевладелец выбрался в гости к далеким родственникам. Попутчики наши (те, что занимали два купе в нашем вагоне, когда мы сели в поезд) одни сошли в Талоре, другие с радостью перешли в другой вагон, оставшиеся меленгурцы перебрались на их места, заняв также опустевшие купе, где ехали несостоявшиеся убийцы – теперь вагон был полностью наш. В хвостовых вагонах, судя по суете, царившей возле них, поменялась большая часть пассажиров, если не все. Граф привычно наведался на местный телеграф, но по его лицу итоги переговоров – если, конечно, он успел получить ответ – не прочитывались. Впрочем, меня вполне устраивало то, что страж оставил свои колокола в покое и мирно спал.

Где-то после Красного Утеса – там действительно торчала вдали над лесом внушительного вида скала красноватого цвета, выделяясь на фоне все более заметных гор, – по мою душу пришел Ладер. Граф снова потребовал меня к себе. Честно говоря, я уже был рад приглашению – и отоспался, и в окно насмотрелся, а вот разговор с подопечными не клеился. До Тигуры оставалось еще несколько часов, и Ангир, похоже, сейчас не рад был своей откровенности. Сейчас могли бы думать совсем о другом, давно потеряв нас из виду, а тут… Кимер относился к ситуации более философски, но тоже мысленно, наверное, был уже в своем полку и прикидывал, как будет объясняться с начальством.

Честно говоря, я был готов, что граф меня удивит, но все же ему это удалось. Он сразу заговорил о тех, кого я оставил в купе. В том смысле, что для их безопасности будет лучше, если в Тигуре мы с ними попрощаемся – причем с обоими – и оттуда они вернутся к местам службы самостоятельно. И если их начальство удовольствуется состряпанными нами бумагами, то никогда не догадается связать сержантов с графом и всеми нами. Ну что ж, будем надеяться, что все именно так и кончится.

Когда я возвращаюсь в купе, сержанты дружно свешиваются с верхних полок – по умолчанию одна из нижних числилась за мной, а другая была вроде дивана для гостей или того, кто не спит, – выражая своими лицами немой вопрос.

– Расслабьтесь, парни. Кажется, граф Урмарен передумал вас вычеркивать из списков живых.

– Он все-таки нас отпустит?

– Да. В Тигуре. Даже денег на дорогу даст. Побольше, чем я. Нет, мне возвращать сейчас не надо. Потом отдадите, если свидимся.

– Чего ж это вдруг он такой добрый сделался? – мрачно поинтересовался Ангир. – Неужто потому, что убить его помешали?

– Очень на то похоже. Но лучше считать, что это вы себя спасли, а не его.

– Не бойтесь, господин лейтенант, мы ему про этот долг напоминать не станем, – немного нервно хмыкает Кимер.

А горы все ближе. Не пройдет и часа, как мы нырнем в Уларскую червоточину.

Страж? Лениво дремлет. То есть опасности нет. По крайней мере, для меня лично. А для этих двоих? Туннель, в котором поезд будет двигаться добрых полчаса – идеальное место для устранения нежелательных личностей.

– Значит так, бойцы, – говорю я так тихо, что едва слышу сам себя. – У вас десять минут, чтобы справить все нужды за этой дверью. После чего мы тихо сидим тут, закрывшись, никуда не выходим, пока за окном снова светло не станет. Все ясно?

Ответом мне служит дружное кивание. Кстати говоря, мне понравилось, как мы сработали ночью. Как одно целое, причем для этого нам никакая магия не понадобилась. Нет, положительно – это хорошая мысль – заполучить обоих сержантов к себе на службу после того, как они исполнят свой долг перед империей. Если вдруг я перестану справляться со своими делами в одиночку, конечно же.

Первым за дверь выходит Кимер, следом высовываюсь я. У графского купе торчит Кестен – один из двух оставшихся у графа бойцов собственной дружины. А в начале их было, кажется, двенадцать… Едва заметный поклон в знак приветствия, и, проводив взглядом сержанта, он возвращается к созерцанию пейзажа за окном.

А горы все ближе.

Что все-таки не так? И ведь ни у кого не спросишь.

Я вдруг вспоминаю о прозрачнике, с помощью которого кто-то убил служанку маркизы. Забавно, но почти все основные подозреваемые в том убийстве сейчас здесь. Вот зачем я об этом вспомнил? Стою в двух шагах от Кестена, мучаясь этим вопросом. К слову, и Кестен, и его напарник Гроден были с нами в поместье Трингеса – так вроде звали того нера, у которого нас угораздило переночевать на пути в Мелату.

Возвращается Кимер, через пару минут в том же направлении уходит лариниец. Спросить, что ли, Ладера, что он еще помнит о прозрачниках? Или сразу у Меченого поинтересоваться? Пожалуй, второе. Когда Ангир возвращается, захожу следом за ним.

– Помните, что я вам сказал? Больше никуда не выходите. Мне тут надо кое с кем переговорить, но это быстро. Кто бы что вам ни сказал – ждите меня.