Принимаю его предложение. Мы сели в угол. Там было уютно и от танцпола подальше.
— Анна, ты выглядишь потрясно!
— Спасибо, — даже как-то неловко стало, — Ты тоже ничего.
Чёрная рубашка, рукава которой он закатал по локоть и которая была заправлена в чёрные брюки. Верхние пуговицы рубашки расстёгнуты. Около часа мы просто болтали, веселились иногда фоткались. Заиграла медленная музыка.
— Потанцуем? — улыбаясь краем губ, предложил друг, протягивая свою кисть.
Принимаю его предложение. Его руки смело ложатся на мою талию, а я обхватываю шею Кейла, кладя голову на плечо. Прикрываю глаза, и мы начинаем медленно двигаться в такт музыки. Не знаю почему, но в голове сразу мелькнуло лицо Эльзы, а нос учуял знакомый аромат. Открыв глаза, вижу как Эванс так-же танцует с Доном, как и мы с Кейлом. Только голова не на плече лежит. Отхожу от друга и подхожу к ней.
— Эй, командир!
Поворачивается и вопросительно смотрит. Чёрт, а что сказать-то? Зачем я вообще её позвала?
— Надо наедине поговорить, — киваю в сторону Дона.
Супер, вообще класс. Что дальше предложу? Нашла, блин, способ время потянуть. Я и Эльза пошли на балкон.
— Ты что-то хотела сказать? — оперевшись на перила, спросила Эванс.
— Да.
Всё, пришло время думать. Что сказать?
— Тогда я внимательно тебя слушаю.
— У меня… Я… — пытаюсь придумать фразу. — У меня эти дни!
Закрываю рот ладонью. Нашла, блядь, решение. Эльза тоже была удивлена не меньше.
— И как давно?
— Только что, — продолжаю импровизировать.
Хотя лучше остановиться, пока ещё глупостей не ляпнула.
— А зачем мне эта информация? Ты не знаешь, что надо делать?
Я заметно краснею.
— Знаю. Просто, пожалуйста, снизьте нагрузки.
Получаю одобрительный кивок, после чего иду обратно в зал. Зачем я вообще её позвала? Делать что-ли нечего? Но меня возмутило то, что она танцевала с Доном. Почему? Что в этом такого? Она взрослый человек, который сам может решать с кем танцевать. Так, надо делом заняться. Подхожу к Настасье и готовлюсь врезать в её противную рожу, но та перехватывает удар и готовится отправить его мне. Благо работники рядом.
— Галицкая, Робинсон, а ну прекратили! — между нами встал Дон. — Эльза!
Вот и Эванс прибежала.
— Девочки, что вы себе позволяете?
Она начала читать лекции о поведении и дружбе. Беру бокал с вином у проходящего официанта и выливаю содержимое на Галицкую.
— Ах ты сволочь! — та надела мне на голову тарелку с салатом.
— Новички, а ну успокоились обе! — раздвинув руки, тем самым удерживая нас, воскликнула Эванс. — Как же вы не понимаете?! Вы одна команда, одно целое! Какого хера вы подкладываете друг дружке свинью?! Вам ещё не надоело? Я уже убедилась на своём опыте, что, хотите вы этого или нет, но вам придётся сплотиться, чтобы выжить! Жертвовать своей шкурой ради товарища!
Я и Настасья опустили головы и стали слушать ругань Эльзы. Всё закончилось тем, что нас отправили в комнату раньше других и заперли.
— Лучше сдохнуть, нежели собой жертвовать ради тебя, — падая на кровать, проворчала соседка.
— Я лучше крысу проглочу. Не хочу с тобой в одной команде быть, — так-же ложусь на свою кровать и закрываю глаза, чтобы отдохнуть.
Сегодня был тяжёлый день. Пришло время отдохнуть.
========== Привет, братик ==========
Утро. Первое, что помогло мне проснуться, так это знакомый, немного грубый и похожий на женский голос:
— А ну пропустите, сказал!
Подпрыгиваю на кровати, спешу натянуть на себя форму и бегом направляюсь к воротам. Там два массивных мужика мешают пройти третьему, не менее сильному.
— Что ты тут делаешь?! — подхожу к этой троице.
— Какого чёрта я ничего об этом не знал?! — ответил, называется.
— Робинсон, будьте добры, пройдите в свою комнату. Мы с ним сами разберёмся, — один мужик положил свою тяжёлую кисть на моё плечо и собирался проводить до комнаты, однако…
— Я никуда не уйду, пока не получу ответы от этого господина! — показываю пальцем на насупившуюся рожу.
— Я тебя забираю отсюда, идём, — жестом зовёт к себе.
— Я не могу свалить. Нельзя.
— Тогда я остаюсь тоже!
— Нет! — вместе со мной завопили охранники.
Дёргуюсь, так как моего плеча коснулась чья-то рука.
— Кто такой и что тут делаешь? — медленно поворачиваюсь и вижу Эльзу.
— Командир, — спешу убрать руку с плеча, но та как-будто приклеилась, — Это мой брат, Ханс Робинсон.
— Катись к херам собачьим отсюда! — обычно она более мягка и приятна в общении. — День гостей был позавчера. Опоздал — не мои проблемы. Сам виноват.
— Мисс, — о нет, Ханс, заткнись! — Будьте добры, верните мою сестру домой. Она ещё мала для этого места.
Возмущение на лице Эльзы, возмущение на моём.
— Что значит мала?! — наконец скидываю руку Эванс и готовлюсь разорвать брата на куски. — А ну иди сюда, херов ты умник!
— Робинсон и… Робинсон! — но мы не слышали голос Эльзы.
— Эй-эй! Потише, Анна, спокойно! — держа перед собой вытянутые руки, пытался успокоить меня Ханс.
— Чёрт, семь утра, уже всякая дичь творится, — прислонив руку ко лбу, произнесла командир.
Долго ссорились и ругались мы с братом. Даже командир не могла нас остановить. Чуть не разорвали друг дружку. Но потом успокоились и условились на том, что сегодня он останется с нами, а завтра уедет домой. Этот вариант событий предложила Эльза, чтобы хоть как-то уладить этот конфликт, а Ханс согласился. Вот только где он будет спать? Мы решили положить его на чердак. Там обычно спали дворники, но уже как год их нет. Конечно, Эльзе было стыдно, что она не смогла разобраться с моим братом и показать, кто тут главный, но что поделаешь? Зато согласился. Как раз после ругани, пришло время будить бойцов. Эванс пошла этим заниматься, а мне сказала показать Хансу его временное жильё, после чего идти к главному корпусу.
— Вот здесь будешь ты жить, — открывая дверь чердака, пропускаю брата вперёд, а сама не захожу.
— М-да… Условия, конечно, не лучшие, но жить можно.
Садиться на одну из коробок и та с треском ломается, из-за чего Ханс падает на пол. Не могу сдержать смех.
— Эй! Чего смешного?! — встаёт и садиться на край кровати, которая была старая и немного поломанная.
Наверху было теплее, но зато свет был плохой и окон, естественно, не было. Я спустилась вниз и пошла к, как сказала Эльза, главному корпусу. Все уже были в сборе, а потому Эванс решила не медлить.
