— Само собой, Ревекка Нэдивен. Привыкай к новому имени. — Он подмигнул. — А мы уже почти пришли. Домик за той чащей, — Турэлио указал на непроходимые черные дебри. — В Бравур-ле-Роз уже наверно оплакивают твою смерть. Представляю заголовки газет: «Силимэри Вендинэ заживо сгорела в камере». Мне пришлось опоить полицаев чаем со снотворным, чтобы беспрепятственно вывести тебя из участка, но какой-то болван вздумал отнести свою чашечку чая тебе, поэтому ты тоже отключилась, и мне пришлось нести тебя на руках. Я вытащил всех на крыльцо, и даже тех, кто яро сопротивлялся. Я их оглушил и уложил штабелями, а после подпалил участок. Там все пылало синим пламенем. Так что, думаю, никто не удивится, что обгорелого трупа не будет. Только пепел. Слава святым эльфам, что на улице пошел дождь, и город опустел, как по заказу, в то время как участок выгорал изнутри до единой дощечки.
— Нет трупа — нет убийства, — задумчиво пробормотала Силимэри. — Даже Асиртог будет считать меня пропавшей без вести и бояться засыпать по ночам: мало ли, вдруг я приду к нему в гости.
— Хе-хе, — единственное, что ответил Турэлио и повел в глубь леса.
***
Пробираясь через заросли, Силимэри увидела здание — повалившийся деревянный дом, вокруг которого царила тяжелая аура. Узкая тропа среди непроходимой чащи с огромными старыми дубами заканчивалась у бугристой поляны, где чуть в сторонке виднелся крытый колодец и копна старой гнилой соломы.
— Местечко не из приятных.
— Зато здесь ты в полной безопасности! Идем дальше.
Они ступили на трухлявый скользкий от дождевой воды порог. Под ногами с хрустом просела доска, и Силимэри схватилась рукой за бревно, подпирающее навес, после чего на нее полетели мокрые ветки и солома с крыши.
— Лучше ни к чему не прикасайся. Эта хижина на ладан дышит.
Турэлио осторожно открыл скрипучую дверь и сделал шаг в черноту. Силимэри последовала за ним. В темноте не было видно никаких очертаний, но Силимэри на слух определила, что Турэлио снял рюкзак и что-то в нем ищет. Вскоре оранжевый шар осветил его руки и часть темной комнаты.
— Где-то здесь был масляный фонарь, — Турэлио подошел к стене, и их взорам стали доступны предметы интерьера: шкаф с отломанной дверцей, ящик с дровами, метла и совок с высокой ручкой. — Видимо здесь кто-то был. Я точно помню, что оставлял фонарь на шкафу. — Снова стало темно: спичка в руках Турэлио догорела до края.
— Смотри, в крыше дыра, и ночной свет освещает камин. Здесь мокро, но может нам удастся разжечь огонь. Дрова есть и спички тоже, — предложила Силимэри.
И вновь оранжевый шар осветил комнату. Турэлио поднял руку вверх, и стало видно все убогое убранство: деревянная кровать, на которой лежал изъеденный молью овчинный плед, старинный комод с не идущими часами и, развешенные под потолком, рыбацкие сети, стул с парой пожелтевших книг, несколько бочонков, кувшин, и на одной из стен — большая карта Империи Эльфов с названиями городов, рек и главными дорогами.
— О, а вот и фонарик! Спрятался за кувшином! — Турэлио ловко поджег фитиль, и в комнате воцарился приглушенный свет.
— Часы не идут. Интересно скоро утро?
Турэлио повесил фонарь на крючок и занялся камином:
— Твой ППП в правом кармане рюкзака. Глянь время, и присаживайся к камину. Тебе нужно согреться.
От упоминания о ППП Силимэри бросило в жар: и без огня, от одного только воспоминания об Иглесиасе. — Я так и не ответила, но это и не удивительно: ненастья сыплются как из ящика Пандоры, только вроде бы разгадала загадку, а не тут то было — облом. Вот тебе и красная звездочка! Сплошные испытания.
Силимэри расстегнула молнию и взяла в руки свой ППП. На экране светились цифры: 01:23.
— Так еще и половины второго нет!
— Пару часов можно будет вздремнуть, а на рассвете займемся перевоплощением.
«…я сидел на лавочке у пруда и любовался небом, хотя нет, правильнее сказать, я грустил из-за одиночества, и знаете, что я увидел? — Красную звездочку! Она появилась ненадолго в созвездии воздушного змея, и я, вспомнив другую легенду, загадал желание. Вы наверно сочтете меня глупым и посмеетесь, но я в тот миг подумал о вас. Я уже несколько месяцев только и думаю, что о вас, но все никак не решался вам написать. А теперь я готов идти за вами хоть на край света, даже босиком по раскаленным углям, потому что вы моя вторая половинка». — Силимэри с грустью пробежала глазами по экрану, — меня почему-то тоже тянет на край света, но пока я не уверена, что меня тянет к тебе. Я не уверена даже в том, убийца я или нет.
Вывел Силимэри из задумчивого состояния Турэлио:
— Ты бы разделась. Обещаю не подглядывать. А то еще чего доброго простудишься. — Он грел руки у камина. Трещали поленья и искры падали на металлическую пластину набитую поверх деревянного пола.
Силимэри положила ППП в рюкзак и, захватив табуретку, присела рядом.
— А почему ты не раздеваешься? И эта твоя черная маска вора на все лицо: почему ты ее не снимешь?
— Я никогда не снимаю ее. Огонь, — отрешенно говорил Турэлио, — нет ничего более удивительного на Земле: и греет, и сжигает, и чист и светел, да только сажа черна, как и мысли после пожара. Когда Асиртог сказал «сжечь», меня всего покоробило. Я сам однажды чуть не сгорел заживо, и до сих пор моя кожа розовая и уродливая, как застывшая на ветру расплавленная пластмасса.
— Прости, я не знала.
— Ничего, я уже привык.
— Закрой глаза. Я сниму блузку и юбку. В мокром сидеть не комфортно.
Турэлио закрыл глаза ладонями, а Силимэри разделась и развесила одежду на веревке рядом с сетями, сняла сапоги и босиком в одном нижнем белье стала у камина, распутывая длинные волосы.
— Екайлиброч II попросил помощи и у Империи Восточный Песков, — Турэлио сидел неподвижно и делился своими мыслями. — Думаю, что с такой поддержкой полуостров Орошайо избавится от врага за считанные дни.
— Степные варвары тоже не сидели, сложа руки все это время. У меня есть информация, что они тоже используют магические заклинания и даже научились воскрешать мертвых.
— Я подарю тебе амулет, ослабляющий силу магии противника на четверть, — Турэлио откатил немного воротник и снял через голову черный шнур с красным янтарем, внутри которого застыла золотистая стрекоза. — Возьми, тебе он пригодится больше, чем мне.
Силимэри неловко взяла подарок, и золотая стрекоза в ее руках пошевелила тонкими крылышками. Силимэри зачарованно рассматривала ее и пришла к выводу, что ей всего-навсего показалось.
— Спасибо, этот янтарь как будто волшебный. Откуда он у тебя?
— Это длинная история.
— Так у нас еще вся ночь впереди! — Силимэри снова присела ближе к огню, одной рукой неумело прикрывая все еще мокрый лиф, а второй играясь с янтарем.
— А говорят, блондинки глупые! Это не про тебя. — Голос Турэлио звучал бодро. — Мой отец — морской волк! Где он только не бывал за всю свою жизнь, на кого только ему не приходилось работать, чего он только не видел и чего только не слышал. Этот амулет он привез, когда мне было лет пятнадцать. Раньше он принадлежал восточному мальчику, которого спас мой отец во время кораблекрушения у берегов Империи Англов. Мальчишка отдал его в знак благодарности. Отец хранил амулет вместе с другими трофеями, привезенными из разных земель: с камешками, монетами, коробками спичек, ракушками, клыками тигров и зубами акул, английскими запонками для рубашек и бутылочками с эликсиром для восстановления энергии. Я никогда не носил этот амулет. Его место было в сундуке с сокровищами одноглазого Эвери — так звали моего отца. Он любил рассматривать содержимое и о каждом предмете рассказывать, как он попал к нему в руки. Об амулете он говорил, что в природе существует всего два таких. По легенде их заказал маг Эротисим для своей дочери и ее жениха, но невеста свой амулет обронила с палубы корабля в глубокую пучину океана, и на суше остался только один такой амулет — этот. Как гласит легенда, на амулеты наложено заклятие вечной любви, радости и счастья, но по одиночке каждый амулет только оберегает владельца от черной магии. Чтобы подействовало заклятие нужно, чтобы амулет был у каждого в любящей паре.
