– Пусик, не горячись, людей всех побудишь, – прижалась к его плечу девица с размалеванными под потаскушку глазками, одна из тех особ ненасытного рода, которых в старичках в первую очередь привлекает кошелек и только уж потом все остальные половые способности. – Скажи, а ты про какую такую машинку говоришь, уж не про ту ли, что мне обещался?

– Отвали, дура, – дернул он нервно плечом, продолжая кого-то там отчитывать: – Что?.. Какие еще обстоятельства, ты мне что трепал? Я в аэропорту из-за тебя чуть ласты не склеил, а он еще и машину саданул. Не завелась, опаздывал… Вовремя все делать надо, а не через выхлопное отверстие, в кои-то веки собрался недельку отдохнуть… От машины вообще ничего не осталось, меня интересует багажник?

– Гражданин, – к нему уже спешили стюардесса, – отключите, пожалуйста, телефон и на полтона ниже, пожалуйста.

– Извините, – буркнул тот, повинуясь. – Вы бы лучше за собой следили, десять часов никак вылететь не можем, телефон ей мешает. Вон эта, – ткнул он пальцем в Кирин затылок, – орала и ничего, никого не разбудила, а мне нельзя по телефону поговорить. Все-все, отключаюсь, взлетайте.

– Есть, командир, – улыбнулась ему дежурной улыбкой бортпроводница. – Вы только не волнуйтесь.

– Мне-то чего волноваться, – самодовольно оскалился лысый, – накатаю на вас телегу куда надо, вот тогда и посмотрим, кто будет больше волноваться. Лишат лицензии, где будешь потом задом вилять?

– А вот в Штатах, – заметил спокойно Погорел, – одну вздорную особу сняли с борта самолета лишь за то, что она ткнула карандашом в бок храпящего соседа.

– Мы не в Америке, – хмыкнула Кира.

– Ты зачем так напилась, ведь могли и высадить?

– А не надо было наливать, не напилась бы, – огрызнулась тихо она, чтобы сосед сзади не слышал. – Пред смертью не надышишься, все должны дышать ровно и спокойно. А знаешь, зачем люди пристегиваются в самолете? Чтобы не парить по фюзеляжу во время свободного падения. – И с этими словами она демонстративно отстегнулась. – А еще я в книжке прочла, что когда потом главный герой приехал в аэропорт, – она достала злополучную книжку и ткнула в нее пальцем, – что когда он приехал после всего уже в аэропорт узнать о катастрофе…

– Кир!!!

– … то в списках погибших он нашел и ее фамилию тоже. Себя, кстати, он там не нашел!

– Ну, блин, все! – не выдержал Погорел, и рванул из ее рук проклятую книжку, – дай сюда. Когда прилетим, я ее тебе верну, а пока…

Но она даже и не думала расставаться с этой дикой вещицей, так в нее вцепилась своими ухоженными пальчиками, что… пополам! Ему – начало, а ей, чего и следовало ожидать – печальный конец. И неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы не внешний фактор. В их сторону по проходу зачем-то снова направилась знакомая уже стюардесса, скорее всего, сделать еще одно предупреждение лысому, так и не выключившему свой телефон и продолжавшему что-то там потихоньку в него бухтеть, посылая кого-то там тихим сапом куда подальше.

– В книге рейс на Рим, – ткнул он пальцем в обложку, – сама же говорила, а мы летим в Испанию, так что успокойся. И причем уже даже не на том самолете, который уже улетел, про кукурузник в ней вообще ни одним боком.

– Ну и что, а если мне и в самом деле страшно, – разревелась все же она, – то, блин, какого черта, спрашивается, ради твоего тупого отрицания неконтролируемой ситуации я должна в этой Испании подыхать? В Рим они летели! Да мне плевать, куда они там летели, главное, чтобы никуда не улетела я. Подыхала уже, хватит, с меня достаточно было и одной смерти, чтобы насладиться! А если в самолете бомба? Поэтому нас сюда и пересадили, чтоб всех не взрывать, – вытаращила она глаза, – точно! И этот лысый труп из аэропорта, – вцепилась она в руку своего почти что уже товарища по несчастью, – тоже здесь, ужас какой… Милый, а может нас уже взорвали или каким другим способом прикончили, хотя бы в том леске, где мы сексом занимались? И мы – это уже не мы, раз с трупом летим, он вед тоже уже несколько часов, как не он, а?

Тем временем самолет плавно стронулся с места и стал потихоньку выруливать на взлетную полосу.

– Какие-то проблемы? – участливо спросила стюардесса, темным силуэтом склонившись над ними.

– Нет, – Кира вытерла свой покрасневший нос платком, – все нормально. Просто я боюсь летать в темноте, вот и нервничаю.

– Вы летите на самом надежном авиалайнере мира, – улыбнулась ей девушка, – все будет хорошо, не переживайте.

– Надеюсь, – шмыгнула носом психопатка. – Все бы на таких фанерных лайнерах и летали.

И все бы нормально, если бы не этот лысый тип с реденьким пушком над головой и страхом в глазах, истерично рванувший вдруг к выходу. Перепуганный насмерть дядечка все еще продолжал цепляться за жизнь всеми своими пухлыми руками, хрипя на весь салон, что в самолете бомба, он сам только что слышал, требуя, чтоб его немедленно выпустили.

– Я слышал, я все слышал! – тыкал он пальцем в сторону Киры, вскакивая с места. – Террористка-смертница, плела, что мы обречены! Взорвемся и вообще, на ней бомба! Проверьте на ней пояс шахидки, я из-за этой твари подыхать совсем не собираюсь. И еще сказала, что в самолете спрятан труп. Безобразие…

С чем и покинул самолет, не вдаваясь в подробности, забыв даже про свою спутницу, разревевшуюся на своем месте. Ну и все в таком же экстравагантном духе, кто с идиотами летал – тот знает… Тем временем строгая стюардесса в красной униформе с кокетливым платочком на изящной шейке попросила пассажиров не волноваться, уточнила фамилию нашего героя, что он и в самом деле Погорел, предложила тому пройти тоже к выходу вслед за нервным пассажиром. Причину даже не надо было объяснять, и так было ясно, что взяли самого главного террориста с бомбой. Было непонятно, почему оставили в покое его сообщницу, наверное, чтобы не накалять еще больше обстановку. А вдруг и в самом деле шахидка, собирай потом шарики с косточками по салону. Проснувшиеся пассажиры напряженно молчали, надеясь все же на лучшее, что все это просто нервы перетрусившего перед взлетом идиота. Надеялся на это Вадим, все еще верящий в то, что свое светлое завтра встретит все же на дивном острове в океане, а не где-нибудь в следственном изоляторе из-за этой дурацкой книжки, взорвавшей ситуацию в самолете одним только своим присутствием.

– Зато теперь уж точно не разобьемся, – бросил наш герой злой взгляд на притихшую и как-то сразу протрезвевшую Киру. – Все к лучшему!

– Слетали, блин, на Канары, – бухтел он про себя, поднимаясь с места. – Полюбовались, черт возьми, видами с вершины вулкана. Сделал, блин, предложение… Подарил машину, которой и хотел похвастаться, чтобы знала, на чем будет ездить, когда вернется. Тянули за язык трещать на весь самолет про бомбы.

– Съел, да! – бросила вслед ему злюка, провожая строптивого долгим взглядом, после чего и попыталась сосредоточиться на видах из окна, что у нее не очень хорошо получилось. Не смотрелось! Но и внутри самолета тоже рассматривать было особенно нечего и некого, разве что только будущих покойников в последние минуты их жизни. Кира ущипнула себя за руку, злясь уже на саму себя за свой черный юмор. Вертелся на сиденье через проход трехлетний мальчуган, шило в одном месте. Мать уже извелась, пытаясь его удержать на месте, а чуть вперед по проходу шумно веселилась и вовсе парочка студентов, радующихся, как последний раз жизни. Летели на тот свет люди. Кира поджала губы и уставившись в окно. Лучше было смотреть на другие самолеты, зная, что уж те точно ничего подобного не ожидает. «Если он вернется, – загадала она, – то все в этой книжке ерунда, а нет, так…» Но прошло уже три минуты, а ее милый все не появлялся. И это притом, что уже попросили пристигнуть ремни и кукурузник должен был уже того… Было с чего и в самом деле начать беспокоиться. Поэтому, сплюнув три раза через плечо, она не стала дожидаться взлета и решила выяснить все на месте, в чем там дело, куда делся ее возлюбленный? Перекинула через плечо сумку и, слегка покачиваясь, неуверенной походкой направилась к выходу.