Марк прислушивался к Марте, когда речь шла о детях. Сам он воспитывал сыновей жестко и позволял материнской любви и заботе уравновешивать такие вопросы.

– Ну, что ж, – сказал Марк. – Мы на самом деле, еще совсем не знаем эту девочку, а своим сыновьям я доверяю, как себе. Герман, наверняка, осознает, что он делает.

Марта заулыбалась и поцеловала Марка.

– Законнее и надежнее, – продолжал Марк. – Удочерить Настю, нежели «покупать» опекунский совет, который может поменяться или «перепродаться» за четыре года. Так и поступим.

– Что скажем сыновьям и друзьям? – поинтересовалась Марта.

– Пока ничего, – ответил Марк. – Кроме того, что Настя невеста Германа и теперь она член нашей семьи…

Герман не спал всю ночь. Он думал о том, что будет завтра, когда он осознавал то, что отец может не пойти ему на уступки он, обнимая Настю, крепко прижимал ее к себе, боясь даже думать о том, что их могут разлучить…

Я проснулась рано, Герман по-прежнему не спал.

– Привет, рыбка моя, – он поцеловал меня и старался улыбаться, но я видела, что он переживает.

– Герман, ну не переживай так, – тихо сказала я, коснувшись ладонью его щеки. – Я обязательно вернусь к тебе, если ты станешь ждать меня. Ты будешь ждать меня, Герман?

– Чего бы не решил отец, я не оставлю тебя, Настенька. Я всегда буду рядом с тобой. Я буду ждать тебя всю свою жизнь, если это будет нужно. Мне не нужен никто, кроме тебя. Я очень люблю тебя, девочка моя и никому тебя не отдам, – он поцеловал меня в щеку и крепко обнял меня…

Часа через полтора, мы к тому времени уже встали и оделись, в дверь постучали.

– Войдите, – хмуро сказал Герман, решив, что это Туся пришла звать нас к завтраку.

– Доброе утро, дети, – в комнату вошла Марта.

– Доброе утро, – почти одновременно ответили мы с Германом и растерянно посмотрели на Марту.

– Герман, отец ждет тебя внизу, – спокойно сказала она.

Герман посмотрел на меня и вышел из комнаты. Марта осталась и внимательно смотрела на меня, я продолжала стоять в полной растерянности, совершенно не понимая, что говорить и, что делать.

– Ну, что Настя, давай знакомиться, – сказала она, видя мое замешательство.

Я, сначала очень стеснялась, не зная, как ее называть и, как вести себя с ней. Но, Марта оказалась очень мудрой и доброй женщиной, она сама вела разговор и скоро я уже не чувствовала себя, так скованно. Мы проболтали часа два и она ушла к себе, предупредив, что вечером будут гости…

– Доброе утро, папа, – хмуро сказал Герман, спустившись в гостиную к отцу.

– Доброе утро, Герман, – ответил Марк. – Ты на работу едешь? – как ни в чем не бывало, спросил он.

Герман же, терял терпение от неизвестности.

– Что ты решил, папа? – прямо спросил он.

Марк серьезно посмотрел сыну в глаза.

– Я доверяю тебе, Герман, и желаю вам счастья, – ответил он.

– Спасибо, папа, я верил, что ты поймешь меня, – серьезно сказал Герман и крепко обнял отца.

Герман и Марк уехали на работу, я почти весь день провела в комнате, спустившись лишь пообедать. Чувствовала себя неуверенно и одиноко, когда вернулся Герман, я облегченно вздохнула.

– Привет, моя маленькая, – он нежно поцеловал меня в щеку.

– Привет.

– Ты что, целый день провела здесь?

Я промолчала.

– Настюш? – Герман посмотрел на меня, он понимал, что я очень стесняюсь и поэтому сижу в комнате.

– Не дави на меня, Герман.

– Даже в мыслях не было, я очень хочу помочь тебе освоиться. Ребята скоро придут. Идем.

– Идем, – неуверенно ответила я.

Мы спустились вниз и присели у камина, уже совсем скоро в доме стали собираться родные Германа.

Аскольд, Рик, Генри – старшие братья Германа. Они были похожи между собой: высокие, крепкого телосложения брюнеты, но лишь у Германа были такие ярко-синие глаза.

Илья, Данила, Никита, Степан – близкие друзья семьи. Степану, Даниле и Никите, на вид, было лет по 30, Илья выглядел лет на 20 старше. Ростом они были пониже братьев, не такие жгучие брюнеты – темно-русые волосы, слегка с сединой. Все они казались добрыми на вид, но их мускулистое телосложение (видимо ребята, как и я, любили спорт), взгляд – твердый и уверенный говорили о том, что это весьма серьезные ребята.

Вера – жена Данилы и Наталья – жена Степана, приятные милые женщины. У Степана и Данилы было по двое сыновей – веселые озорные мальчишки.

Глеб – совсем молодой парень, чуть старше меня. Молодой, но вполне серьезный и такой же крепко-сложенный, как и все. Он был скорее не другом, а членом семьи. Глеб жил со своей матерью, в соседнем доме, но очень часто бывал у Марка. Как выяснилось позже, уже не первый год, Марк пытался заменить ему погибшего отца.

Федор – начальник Службы Безопасности Марка, серьезный мужчина лет 30–35-ти.

Телосложение, стрижки, внешний вид – они все казались одинаковыми, «спортивная команда» – подумала я, увидев их впервые. Никита, в отличии от остальных, занимался медициной.

Старшие братья Германа и близкие друзьями семьи – знакомство прошло легко и непринужденно. Меня представили, как невесту Германа, не вдаваясь в подробности.

Когда собрались все, Марта попросила нас пройти к столу.

– Ребята. – Марта привстала из-за стола и улыбаясь посмотрела на меня. – Это – Настенька. Ради которой наш Герман перестал дуреть и взялся за ум, – радушно говорила она. – Невеста и будущая жена Германа.

Мне было неловко среди, совсем еще незнакомых людей.

– Мы очень рады тебе, Настенька, – сказал Аскольд.

– Спасибо, – смущаясь, ответила я.

– Теперь «Маленькая Настенька» полноправный член нашей семьи, – сказал Марк.

– За тебя, Маленькая Настенька! – подняв бокалы, сказали все присутствующие.

Марк назвал меня Маленькой Настенькой, потому что среди всех собравшихся, не считая Глеба, я, действительно, выглядела маленькой.

О возрасте моем Марк никому ничего не сказал, впрочем, как и об удочерении и о том, что я еще и в самом деле маленькая никто не знал, но я так и стала теперь для всех «Маленькой Настенькой».

Братья Германа были добрыми и радушными в кругу семьи. Такими воспитали их Марк и Марта. Все, как один – сильные, смелые и уверенные в себе, но в то же время, справедливые, рассудительные и добрые.

Такими же были и друзья Марка и братьев. Марку и Марте удалось создать крепкую сплоченную семью и меня в этой семье приняли тепло.

После ужина, мы с Германом поднялись наверх к себе в комнату, и, приняв душ, собирались ложиться спать. Я все еще чувствовала себя неуверенно и скованно в этом, еще совсем чужом мне, доме.

Герман обнял меня и крепко прижал к себе.

– Ну, что ты, рыбка моя? – чувствуя мое напряжение, спросил он.

– Мне нужно привыкнуть, – растерянно ответила я.

– Ты привыкнешь, Настенька, обязательно привыкнешь.

Герман нежно поцеловал мои губы, его ладонь скользнула под подол моей ночной рубашки и… я снова напряглась. Он посмотрел мне в глаза, в них все еще не было уверенности. Он обнял меня. Я чувствовала его тепло, его доброе и нежное отношение ко мне.

– Настенька, любимая моя. Ты и меня, все еще боишься? – тихо спросил он.

– Нет, – я улыбнулась. – Прости, просто…

– Все будет хорошо, рыбка моя. Ты веришь мне?

– Да, – тихо ответила я.

Он стал нежно целовать меня. «Ты, теперь жена» – говорила себе я, стараясь прогнать свою скованность.

– Настя… Настенька… Долгожданная моя… Милая моя… Я так люблю тебя, девочка моя…

– Доброе утро, милая моя, – сказал мне Герман, когда я открыла глаза.

Он уже был одет.

– Привет, ты уходишь? – спросила я, присев на постели.

– Я на работу, – он присел рядом со мной на постель, взял в ладони мое лицо и нежно поцеловал меня. – Не грусти без меня. Хорошо.

– Хорошо, – ответила я и он ушел.