Суровый взгляд Станислава Андреевича остановился на нас с Робертом. Хотя у меня возникли подозрения, что больше он косился на меня, а не на Роберта.

– Вот вы уже год являетесь счастливыми мужем и женой! И это замечательно! – отец Роберта произнёс эти слова с таким пафосом, словно мы с Робертом не в ЗАГС сходили, а на луну слетали. – Это очень замечательно, что когда-то вы послушались, нас, мудрых родителей и соединили себя крепкими, как сталь, узами брака! – свободную от рюмки руку полковник сжал в кулак, символизируя крепость семейных уз. – Но! – свёкор тут же разжал кулак и назидательно поднял вверх указательный палец. – Ваша семья неполная. Так сказать, для полноценной ячейки общества вам не хватает одного элемента. А именно, ребёнка. Берите пример с нас! Вот мы со Светланой Анатольевной с этим долго не тянули, и по прошествии девяти месяцев после свадьбы у нас уже был Артур! – свёкор гордо ткнул пальцем в Артура, словно присутствующие могли не знать, кто именно здесь его старший сын. – Так что, вы, молодёжь, не отставайте от нас, стариков! Вот Артур молодец, у него уже двое сорванцов! – все присутствующие одобрительно закивали – Валька и Веник были реальными сорванцами, с этим уж точно никто спорить не стал. – Так выпьем же за то, чтобы ровно через год, нас за этим столом стало больше, и Роберт с Лерой наконец-то порадовали нас внуками!

Во время всей пламенной речи свёкра я сидела как на ёжике, даже на двух. И как только его речь закончилась, я тут же вставила свою реплику.

– Какие внуки? Я пишу кандидатскую! – хотела я сказать зычным, уверенным голосом. Но у меня получился только комариный писк. – Мне пока не до детей!

Однако моя мама, которой родители Роберта были словно родные, мой писк вполне расслышала и тут же поддержала свёкра:

– Да, Лера, Станислав Андреевич всё правильно говорит! Тебе уже давно пора задвинуть свою кандидатскую на второй план и подарить нам внуков.

Все присутствовавшие за столом дружно закивали. И тут ещё мой папа, развеселившийся от выпитого спиртного, начал скандировать:

– Внуки! Внуки! Внуки!

– Внуки! Внуки! – подхватили его вопли и остальные родственнички, разумеется, за исключением меня и Роберта. Ну и Артур пробасил:

– Даёшь племянников!

– Ладно, будут вам внуки и племянники, – снисходительно сказал Роберт, вальяжно приобняв меня.

– Эй, за себя отвечай! Я пока согласия не давала, – ткнула я мужа в бок.

– Да куда ты денешься из спальни? – шепнул Роберт мне на ухо и, опустив руку пониже, погладил меня по филейной части.

– Но, но, – отстранилась я от него и демонстративно насупилась. Естественно, этого никто не заметил – плохая мина одного не может испортить шашлыки, поданные всей хорошей компании.

Веселье продолжалось. Для всех, кроме меня. Тоже мне, умники нашлись! То замуж выходи по их требованию, то детей им рожай! А кто-нибудь когда-нибудь будет спрашивать, чего хочу я? Конечно, все наши родители счастливы на пенсии, забот им мало. Понянчиться захотелось. А что Лере кандидатскую писать нужно, им побоку. Не их мегера блондинками обзывает. Хотя глядя на блестящую макушку моего отца, она наверняка съехидничала бы, что не от большого ума он полысел.

Короче, моё настроение было испорчено. Сославшись на усталость, я пошла прилечь в нашу с Робертом комнату. Обняв покрепче Тяфку, я завалилась на кровать.

Спать мне не хотелось. Я думала. Думала о том, почему меня так сильно задела просьба о внуках. Потому что домострой? Потому что родственнички видят во мне сосуд, предназначенный для продолжения рода? Может, больше всего меня задело то, что это было сказано вот так, при всех? И никто не стал слушать моих возражений? Указания дали, иди и теперь исполняй? Рожай, сколько влезет? Нет, не так, вернее будет сказать, рожай, сколько вылезет?

Мы были женаты с Робертом год, но никогда с ним не обсуждали тему детей – я сразу заявила, что для меня сейчас главное защита моей кандидатской. И ко мне никто не приставал – девочка хочет проиграться в науку, пусть играет. Так я же не играю, я же по-настоящему её пишу. Вот первую главу почти дописала. Ну, в смысле почти писать начала…

Я уткнулась лицом в подушку. Это было неприятно, когда тебя просят родить ребёнка. И просит даже не муж, а его родители! Мы что с Робертом малые дети, которые сами не могут решить, когда пора детей заводить? Тоже мне, умники и всезнайки нашлись. Подумаешь, родили они Артура через девять месяцев. Зато я вот у моих родителей только через три года после свадьбы родилась. И что? От этого они меня меньше любят? Наоборот, для них я ненаглядная самая-самая девочка! Тем более я так и осталась в семье единственным ребёнком.

Раздался звук открываемой двери.

– Эй, Лера, спишь? – Роберт осторожно тронул меня за плечо.

– Отстань! – гаркнула я в подушку, не поворачиваясь.

– Лер, что случилось? Тебе нехорошо?

– Да, нехорошо! Как вы смеете заставлять меня рожать! Я вам что, инкубатор? – ответила я, всё ещё прижимая к лицу подушку.

– Эй, Лера, полегче, тебя никто ничего делать не заставляет, – Роберт сел рядом со мной и приобнял за плечи. – Ну что ты там нашла в этой подушке? Сядь со мной рядом, давай поговорим.

Поддавшись нежным прикосновениям Роберта, я села рядом с ним.

– Почему я должна рожать ребёнка по чьему-то требованию? – недовольно буркнула я.

– И не надо рожать ребёнка по требованию. Разве мы сами не хотим детей? – Роберт ласково погладил меня по голове. – Мы же любим друг друга, а это естественно, что у любящих мужа и жены появляются дети.

– А ты с чего в эту тему полез? – скосила я глаза на Роберта. – Ты же никогда о детях не говорил.

– Ну, не говорил, потому что ты не говорила. Для тебя же важна только твоя диссертация. Я думал, ты сама не хочешь.

И тут меня осенило. Я только сейчас поняла, почему целый год пряталась за ненаписанной диссертацией – мы с Робертом никогда не предохранялись, а беременности у меня не наступало. По законам природы мне уже рожать пора было бы, а я тут типа диссертацию пишу. Да ни фига я её не пишу! Вон, Борька уже на защиту своей кандидатской выходить собрался, а единственное что делаю я – это ежемесячно отчитываюсь на заседаниях кафедры, что так мол и так, собираю материал для теоретической части.

Ага, как же. Что я собираю? Только отговорки, почему моя диссертация на прежнем нулевом уровне.

Да кого я обманываю! Не пишу я диссертацию! И детей у нас с Робертом нет, не потому, что мы не хотим, а потому что у нас не получается!

Что со мной не так? Почему за целый год я не смогла забеременеть?

– Роберт, а ты понимаешь, что я бесплодна? – тихо, еле слышно спросила я, боясь во всеуслышание признаться в том, что не могу зачать ребёнка.

– Лера, ты что несёшь? – Роберт ошарашено уставился на меня. – С чего ты это взяла?

– С того! Мы с тобой год женаты. А я даже не беременна!

– Так мы с тобой вроде как бы это пока и не планировали….

– Да причём тут планировали? – меня уже понесло. – Дети рождаются не по плану и не по требованию родителей! Дети рождаются от того, что две особи фертильного возраста занимаются любовью, не предохраняясь. Это естественный процесс! А я, между прочим, целый год никак не предохранялась! – выдала я всё, что у меня накипело за этот вечер.

– Это всё из-за того, что мой папа сказал? Ты из-за этого так расстроилась? Да плюнь ты на него, когда захотим, тогда и родим! – выпалил с жаром Роберт.

– Да причём здесь твой папа!.. – махнула я рукой. – Дело во мне, это я не могу забеременеть и родить, а не твой папа!

Роберт постарался заглянуть в мои глаза.

– Лер, но вот сейчас пока ничего страшного не произошло же?

– Пока вообще ничего не произошло! У меня за целый год даже мнимой задержки не было! – возмущённо воскликнула я.

– Это очень плохо? – серьёзно спросил Роберт.

– Что? – не поняла я.

– Что у тебя не было мнимой задержки? Она обязательно должна быть? Эта самая, мнимая задержка?