— Нет, не требует. Это требует передачи контроля.

Гермиона вспомнила, что произошло в классе Зельеварения. Она пыталась бороться с ним, но в конце концов сдалась. И в итоге её тело высвободило значительно больше, чем когда-либо до этого.

— Не знаю… — она покачала головой в отрицании. — Я не знаю, каким образом дать вам больше.

— Вы дадите больше, мисс Грейнджер, — сказал он низким, хриплым голосом, — просто позволив мне что-то большее.

Гермиона была в шоке — буквально в ужасе. Он был прав. Она привыкла всё контролировать. И всё же, она вспомнила своё состояние после двух предыдущих встреч — несмотря на никуда не годные методы, после них она ощущала глубокое чувство облегчения.

Это то, что она ему предоставляла? Это бремя? Бремя контроля?

— Если я перестану все контролировать… откуда мне знать, что вы сдержите соглашение в пятьдесят баллов?

— Вам просто придется довериться мне, — он сардонически приподнял бровь.

Вот и вернулись к тому, с чего начали.

— Хорошо, — выдохнула она, теперь ее колотило. — Просто сделайте то, что нужно.

Он склонил голову в сторону, будто принимая решение по поводу дальнейших действий, прежде чем подтянуть один невероятно плотный рукав, а затем другой, слегка обнажая кожу на запястьях. Четыре медленных, неторопливых шага заставили его остановиться прямо перед ней. Она умоляла себя прекратить трястись.

Когда Снейп потянулся вперед, она тотчас отшатнулась назад, не в силах пересилить сработавшую на автомате защитную реакцию. С необыкновенным для него терпением, Снейп ждал ее возвращения, чтобы наконец продолжить. На этот раз он стал расстегивать пуговицы кардигана — с такой экономией действий, которая обусловливалась лишь тем, что в своей жизни он расстегнул больше пуговиц, чем, вероятно, кто-либо живущий ныне. Совсем не эротично — больше как родитель, раздевающий ребенка.

Стянув кардиган с плеч, он отбросил его в сторону, прежде чем схватить нижний край джемпера и также потянуть наверх. Гермиона снова подняла руки, словно ребёнок, собирающийся принять ванну.

Он достиг того ненавистного момента в снятии одежды, когда ткань затянулась вокруг шеи, вызывая приступ клаустрофобии, от которого сперло дыхание и полностью затуманилось зрение.

Только тогда он остановился.

Затем вытащил оба рукава наизнанку так, что запястья остались в манжетах, скрывая ладони внутри джемпера.

Не озвучив ни единой инструкции, Гермиону подтолкнули, направляя вперед. Она почувствовала, как руки опускаются под давлением чужих пальцев, заставляя опереться о гладкую поверхность стола. Ткань, закрывающая кисти рук, значительно приглушала тактильные ощущения, а зрительное восприятие, было сужено до небольшого окошка в конце тёмного туннеля.

Впечатления чрезвычайно сбивали с толку, оставляя в полном замешательстве — она чувствовала себя опасно изолированной от того, что происходило сзади. И учитывая то, что Снейп сейчас стоял там, сжимая её бедра, Гермиона вдруг почувствовала себя невероятно уязвимой.

Она ощутила небольшое давление чуть выше лобка, с последующим ослаблением пояса. Затем директор начал спускать джинсы и трусики, скользя пальцами по внешней стороне бедер, коленей, а затем и икр. Но почему-то не стал снимать их полностью, оставив собранную в складки ткань сковывать лодыжки.

— Не думаю, что им понадобится внимание.

Несмотря на окутывающую ткань джемпера и волосы в ушах, Гермиона все прекрасно слышала. Его голос мог прорезаться сквозь что угодно. Всегда.

После лёгкого щелчка на спине она почувствовала, как грудь опустилась, освобождаясь от поддержки лифчика.

Чужие руки мгновенно оказались там, принимая их вес, приподнимая и нежно скользя пальцами по её скромным контурам.

— Вы трогаете свои соски?

Несмотря на очевидную неловкость, Гермиона была благодарна, что в настоящее время её унижение скрывалось внутри того, что можно было назвать лишь туннелем стыда.

Снейп постепенно продвигался вперед, пока не захватил оба нежных бугорка, сильно сжав их пальцами. Закусив губу, она вгрызлась в неё зубами, пытаясь заглушить стон, угрожающий вырваться наружу. Гермиона, конечно, ожидала, что такой опытный мужчина может оказаться довольно умелым… но от того, как он скручивал и дергал каждый из них, щипая и оттягивая, будто точно знал, какие ощущения доставляет… как вынуждает сжиматься внутренние стенки и ныть все внутри, она вскоре обнаружила, что её лицо прилипло к влажной ткани, промокшей от ее же рваного дыхания.

— Боюсь, что я пропустил ваш ответ, мисс Грейнджер, — промурлыкал Снейп, оттягивая сосок более настойчиво. — Вы прикасаетесь к своим соскам… вот… так?

От смущения она сильнее вдавила голову в джемпер, прежде чем проскулила: «нет», и дернулась от ещё одного резкого щипка.

— Теперь будете?

Ответ, конечно, был «да» — она сделает это с собой… точно так же.

Она кивнула ему из складок своего кокона.

Снейп хмыкнул. Это прозвучало достаточно неожиданно… И ощущение чужого живота, осторожно облокотившегося о её голую задницу, воспринималось чем-то чрезвычайно интимным — будто она случайно обнаружила человека, похороненного в донельзя равнодушной оболочке.

— Вы должны, — он наконец-то отпустил ее грудь. — Их ответ… возбуждающий.

Гермиона широко распахнула глаза.

Что это было? Каламбур?

Она крепче ухватилась за стол.

Ухмыляющийся Снейп, конечно, не то, что ожидалось от их встречи. И вряд ли она сочла бы уместным такое поведение в нынешних обстоятельствах. Это только подогрело ее подозрения, что он сознательно успокаивает её… прежде чем напасть.

— Конечно, это совпадение, что вы упомянули о пределах, — она услышала, как тон его голоса изменился, отчасти ужесточившись, когда он сменил своё положение позади неё.

Черт! Что теперь?

— Как вы знаете, вместительность влагалища… и родовых путей… гораздо больше, чем видно снаружи.

Гермиона внезапно осознала, что большие пальцы Снейпа раздвигают половые губы, раскрывая её. Она предположила, что директор, должно быть, присел или встал на колени, так как чужое дыхание защекотало её промежность.

— Фактически, — порывы тёплого воздуха трепали её складки с каждым произнесённым словом. — Оба женских отверстия довольно отзывчивы и хорошо поддаются манипуляции.

Все её тело напряглось.

— Можно было бы растолковать это как преднамеренный аспект проектного решения — размещение одного высокочувствительного прохода непосредственно рядом с другим, — она почувствовала, как Снейп сжал обе её лодыжки, отстраняя их друг от друга как можно дальше. — Преднамеренный акт соблазнения.

О чем он вообще говорил?

— Женская анатомия, на самом деле, идеально устроена, чтобы вместить двух соперничающих мужчин. Двух самцов, сражающихся за превосходство на податливой арене вашего тела.

И вот оно снова — неотъемлемая причастность женщины к происходящему. Будто только благодаря одному своему телу она каким-то образом желала или участвовала в разжигании мужского желания, мужских фантазий. Это было совершенно неверно и абсолютно возмутительно, но его палец вдруг оказался внутри нее, и теперь Гермиона с трудом могла вспомнить, чем именно была так возмущена.

— Без сомнения, вы это чувствуете, — голос был сладок, как патока, и наводил на размышления. — Желание двух мужчин… оба хотят вас… оба отчаянно желают войти в вас.

Гермиона закрыла глаза. Она не хотела представлять это, но длинный палец директора так плавно погружался, что ей пришлось.

— Но, разумеется, чтобы вместить двух сражающихся, прочувствовать их борьбу за превосходство внутри вас, вам придется впустить их обоих…

Её собственное дыхание окутало лицо паром, когда что-то, похожее на ещё один палец, прижалось к анусу. Он решительно толкнулся внутрь. И у неё перехватило дыхание.

— Смазка чаще не нужна, если быть терпеливым и немного подождать — если кто-то будет готов ради этого сдержать свою потребность в проникновении.