Он сидел во главе длинного стола. Перед ним красовался массивный серебряный подстаканник, чай давно остыл, но он продолжал помешивать ложечкой в стакане. Рядом стояла небольшая табличка, из которой следовало, что обладатель подстаканника – генерал-майор Павлов Андрей Петрович.
– Сто двадцать пять раз, – бесстрастно сообщил высокий мужчина. Его продолговатое лицо украшали седые полубаки.
– Неплохо, – сдержанно ответил генерал. – И что дальше?
– Потом он начнет отжиматься, приседать…
– Что помимо физических упражнений?
– Сексуальные контакты. Двенадцать актов за шесть с половиной часов.
– Подвиги Геракла! – усмехнулся генерал. – А как насчет интеллекта?
– Быстрота реакции, скорость принятия решения невероятно высоки. Содержание стволовых клеток на уровне эмбриона. На момент эксперимента испытуемому пятьдесят один год. – Седой мужчина притянул к себе чашечку с кофе. – Данную запись делали американцы, у нас видео оказалось случайно.
– Неплохая случайность! – сдержанно улыбнулся грузный мужчина.
– Деньги налогоплательщиков не расходуются впустую, Борис Наумович!
Толстяк неопределенно пожал плечами:
– Продолжайте, господин Марков!
– Американцы тестировали препарат. Преимущественно старшей возрастной группы. Самому младшему участнику группы было сорок семь, старейшему – шестьдесят три года.
– Индекс смертности? – спросил крепкий мужчина с бритой наголо головой.
– Вас интересует медицинский аспект, господин Еременко, – кивнул Марков, – индекс абсолютный. Дольше всех прожил чернокожий парень. Его показатели до использования препарата были лучше, чем у остальных. Давление, кардиограмма, уровень холестерина и сахара крови – все безукоризненно. Бывший спортсмен. Он прожил семьдесят шесть часов.
– Причина смерти?
– У всех без исключения сердечная недостаточность. После вскрытия сосуды сердца оказались изношены, как у столетних старцев.
– Вот тебе и ответ! – Генерал хлопнул ладонью по столу. – Не могу понять, на что вы рассчитываете, Иван Сергеевич? Американцы – парни дотошные, вряд ли бы они свернули эксперимент, кабы имели шансы на успех! Насколько я понимаю, этому видео лет десять?
– Одиннадцать! – наклонил седую голову Марков. – Вы правы, Андрей Петрович. Но фармакология развивается стремительно. Только безумцы могут делать ставки на ядерное оружие, кому охота заражать радиацией собственную планету?
– Избавьте нас от лекции по социологии! – поморщился Борис Наумович. На квадратном бейдже было написано «Мендель. Б.Н.». Он скосил глаза на экран. Мужичок сидел в пустынной комнате, дверь распахнулась, на пороге объявилась грудастая черноволосая женщина в прозрачных трусиках. – Надеюсь, мы не станем смотреть порно?!
Иван Сергеевич нажал кнопку пульта, видео погасло. Мендель поднес к губам сигарету.
– Прямо универсальный солдат! – Он усмехнулся.
– Не совсем так… – возразил Марков. – Мы продолжали разработки препарата PL-14 без надежды на успех. Важно было исключить ту составляющую, что поражала сосуды испытуемых людей.
– Под воздействием препарата эндотелий становится хрупким, как папиросная бумага, вот бедолаги и умирают от инфаркта! – кивнул лысый.
– Среди нас нет медиков, господин Еременко! – резко сказал генерал. – Это ваша работа – суставы ремонтировать.
– Прошу прощения, Андрей Петрович! Эндотелий – это своего рода слой клеток, выстилающих стенки сосудов. Его упругая эластичность изнашивается с возрастом. Неизбежный процесс старения организма. PL-14 вырабатывает ресурс клеток в считаные часы.
– Именно так! – кивнул Марков. – Побочные эффекты препарата перекрывают пользу. Думаю, наши заокеанские товарищи забросили проект по этим причинам.
– Забавно… – Еременко провел ладонью по гладкой лысине. – Идея создания препарата была опубликована в научном журнале. Статью мог прочесть любой желающий. Потом быстро спохватились, материал из печати изъяли.
– Похоже на историю с ядерной реакцией! – тихо проговорил высокий мужчина в очках. До сего момента он молчал, с непроницаемым лицом сидел в углу. – Кто автор?
– Наш соотечественник. Некто Райхель. Если я не ошибаюсь, сейчас он проживает в Израиле, – ответил Марков.
– Почему наши спецслужбы не взялись за разработки прежде американцев?
– Статья вышла в девяносто восьмом году, – сказал Марков. – Вы помните, какое было тогда время?
– Ближе к делу! – Тучный Мендель с видимым безразличием посмотрел в окно. – Думаю, вы собрали нас не ради того, чтобы показать это увлекательное кино?
– Никак нет. Вы правы, Борис Наумович!
Марков выложил на стол кожаную папку. Он неторопливо расстегнул золоченые замки, достал листы бумаги, аккуратно спрессованные в пластиковую обложку. Доктор Еременко следил за манипуляциями человека с таким выражением лица, словно тот извлекал живую гадюку. Мужчина в очках равнодушно чиркнул золотой зажигалкой. Однако ничего страшного в папке не оказалось. Обычная стопка диаграмм, документов, ксероксов фотографий.
– Ну и что это такое? – спросил генерал.
– Разработки наших региональных ученых. Новая модификация PL-14. Кодовое название – «Красный жук».
– Почему «жук»? – спросил человек в очках.
Вместо ответа Марков выложил на стол линованный лист. На нем была схематично изображена кривая загогулина, отдаленно напоминающая большого майского жука.
– Так окрестили вакцину местные ученые. Под микроскопом молекула действующего вещества отдаленно напоминает насекомое.
– Вы хотите сказать, что вашим доморощенным спецам удалось то, что не сумели сделать американцы? – Борис Наумович с подозрением посмотрел на кривую кляксу.
– Я отдал результаты исследования экспертам. Они утверждают, что модифицированная формула устойчивее классического PL-14 в десятки раз. В результате испытаний девяносто процентов мышей и свинок умирали в течение пяти-шести суток. Американские животные погибали на исходе третьего часа…
– Другими словами, кабы здоровяка негра укололи нашим «жуком», то он прожил бы не трое суток, а три недели? – спросил генерал.
– Не только это! – Марков машинально провел пальцами по остриженным бачкам. – По мере усовершенствования сыворотки продолжительность жизни животных удлинялась, а клинические симптомы угасания оказывались менее выраженными.
Еременко жадно впился глазами в документ.
– Поразительно! – воскликнул он. – Ученые восстанавливали эндотелий при помощи тривиального соматотропного гормона! Гениально и просто!
– Что это такое? – Генерал недовольно нахмурился.
– Гормон роста. Продается в любом магазине спортивного питания.
– Вы говорили девяносто процентов… – вкрадчиво сказал Мендель. – А что оставшиеся десять?
– Несколько животных еще живы, – ответил Марков.
– Насколько долго?
– Более месяца.
– Вот тебе, бабушка, и фунт изюма! – выдохнул генерал.
Он грузно поднялся с места, с шумом отодвинул стул, подошел к окну. Солнце скрылось за кучевым облаком, густая серая дымка обволокла крыши домов. Капли дождя оросили асфальт, порыв ветра вьюжил ледяную крошку.
– Я должен немедленно сообщить об открытии президенту, – прервал паузу генерал. Он обвел взглядом всех собравшихся. – Я полагаю, нет надобности предупреждать вас о соблюдении тайны? Иван Сергеевич! Все образцы препарата, документы по этому делу и автор проекта лично должны быть немедленно доставлены в Москву!
– Это непросто сделать… – тихо проговорил Марков.
– Что значит – непросто?! – возмущенно закричал Еременко. – Да у нас здесь эликсир бессмертия!
Люди зашумели, очкарик пытался о чем-то спросить генерала, но его немедленно оттеснил Мендель.
– Объясните, в конце концов!
Марков спокойно поднял ладонь:
– Господа! Я хотел бы побеседовать наедине с Андреем Петровичем! Вы не возражаете?!
Он многозначительно посмотрел на генерала. Тот коротко кивнул, распахнул дверь в смежный кабинет, пропустил вперед Маркова. В отличие от официальной приемной, здесь было по-домашнему уютно. Генерал достал из бара бутылку коньяка, блюдечко с нарезанным лимоном. Марков расслабил тугой узел галстука, сел в удобное кресло, пригубил из рюмки, отер тыльной стороной ладони лоб, словно прогоняя накопившуюся усталость.
