—Джон, ты же не предлагаешь нам рассматривать это предложение на самом деле, — поддержал ее Нед. — Фрею больше семидесяти. И его нельзя считать верным союзником. Вспомни, что к Трезубцу он подошел, когда битва была уже выиграна.

— Не хочу вас обоих разочаровывать, но лучшие рыцари королевства обычно не рвутся под венец с девушками, родившими вне брака, — сухо сказал Аррен. — Хотя насчет Фрея ты, безусловно, прав, он вряд ли подойдет. С него станется вести свою игру, даже при том, что он — вассал Талли. Лин Корбрей будет лучшим союзом. Корбреи — мои вассалы, а сир Лин — второй сын. Он храбрый и искусный воин, но вечно нуждается в деньгах. Приданое заинтересует его больше доброго имени невесты.

— А еще он жесток и, говорят, предпочитает общество мальчиков, — Лианна не собиралась быстро сдаваться.

— Право, миледи, вам не стоит искать соринки в глазах других людей, — лорд Аррен казался рассерженным. — Если вас не устраивает сир Корбрей, Тайвин Ланнистер предложил своего сына.

— Цареубийцу?! — Нед был шокирован.

— Нет. Джейме был прощен Робертом и остается в Королевской Гвардии. Младшего. Тириона.

— Карлика?! Джон, это оскорбление.

Аррен устало покачал головой.

— Посмотри на это с другой стороны, Нед. Раз Джейме носит белое, наследником рано или поздно будет объявлен второй сын. Так что этот союз в итоге может оказаться самым выгодным. Но я понимаю все возражения, миледи, которые готовы сорваться с вашего языка, — обратился он к дрожащей от ярости Лианне. — Обдумайте все в спокойной обстановке, посоветуйтесь с братьями и леди Старк. Я не сомневаюсь, что в конце концов вы примете верное решение.

Ей предложен выбор между стариком, мужеложцем и карликом. Губы Лианны презрительно скривились. Оставалось выяснить самое главное, то, ради чего она сможет вытерпеть любого из них.

— А мой сын? Если я приму одно из этих предложений, мой Джон останется со мной?

Аррен осушил свое вино. Пустая чаша зазвенела, когда он резко опустил ее на поднос.

— Боюсь, что это невозможно. Мне стоило большого труда уговорить Роберта не добиваться смерти ребенка. Но о том, чтобы оставить его с вами, и речи быть не может. Он будет передан на воспитание в один из верных мне Домов, а в возрасте двенадцати лет уйдет в Ночной Дозор.

Его слова прозвучали для Лианны, как вой ледяного ветра, промораживающего до самых костей.

— За что? — проговорила она помертвелыми губами. — Мой малыш только учится ходить и говорить, а вы уже хотите лишить его права на любовь и возможности однажды прижать к груди собственных детей. За какое преступление?

— А за какое преступление погибли его брат и сестра? — кустистые седые брови старика гневно сошлись на переносице. — Служить на Стене — участь куда лучше смерти. Ваш брат Бенджен вступил в Дозор по собственной воле. В любом случае, миледи, у вас нет права голоса в этом вопросе. Только в выборе будущего супруга. И очень советую с этим не тянуть.

Руки Лианны сжались в кулаки с такой силой, что заныли пальцы. Но она не могла его ударить. Это бы не спасло ее ребенка.

— Могу я уйти? — спросила она напряженным голосом и, не дожидаясь ответных кивков от Аррена и Неда, выбежала за дверь.

6

На следующий день лорд Аррен возвращался в Королевскую Гавань. Эддард Старк собрал отряд, чтобы проводить его часть пути по Королевскому тракту до замка Сервинов. Кейтилин прощалась с ними во дворе, улыбалась и что-то быстро говорила Аррену, наверно, передавала приветы сестре. Фыркали лошади, бряцала сбруя, гвардейцы выкрикивали приказы. Лианна отодвинулась от окна и захлопнула ставни, отрезая себя от всех этих лиц и звуков.

Кейтилин, наконец, перестала притворяться.

— Ваше поведение подвергает опасности нас всех, — резко сказала она, когда утром зашла объявить об отъезде Аррена, — а я должна думать о наследнике Винтерфелла и о будущих наших с лордом Старком детях. Я надеюсь, вы последуете доброму совету моего зятя и покинете замок как можно скорей.

В сумраке комнаты пахло зимними розами. Лианна всегда любила эти цветы, слуги знали об этом и носили их срезанными из оранжереи, меняли воду и убирали осыпавшиеся лепестки. Никто не подумал, что у нее теперь с этим запахом, с этим глубоким синим цветом связаны самые сладостные и самые печальные воспоминания.

Букет, стоявший в вазе, еще был свежим, но маленькие пальчики Джона добрались до него, завладели одним из бутонов и теперь методично обрывали с него лепестки. Кроватка была уже усыпана ими, как ее родильное ложе в Башне Радости. Лианна подхватила сына на руки и расплакалась.

Наверное, ей стоило умереть на том ложе. Тогда Нед мог бы скрыть происхождение Джона, выдать его за своего бастарда или сына одного из своих погибших знаменосцев. Ее сын тогда никогда бы не узнал, что он король по праву, возможно даже, не узнал бы имя своей матери, но прожил бы долгую и счастливую жизнь.

Нед пообещал, что убедит Аррена позволить воспитывать Джона в Винтерфелле и отложить его вступление в ряды черных братьев хотя бы до пятнадцати лет. Но брат не в силах был ее утешить: если ее не будет рядом, может так случиться, что никто не встанет между Джоном и очередным убийцей.

В дверь поскреблись. Вошла старая Нэн с подносом, на котором исходили паром плошки сдобренной медом каши, и неизменным вязанием подмышкой.

— Вкусная каша для маленького богатыря и его мамы, — объявила старуха. Лианна не спускалась сегодня к завтраку, но сомневалась, что может съесть хоть ложку. Щеки были влажными, а новые слезы уже подступали к глазам, и рыдания сжимали горло.

— Спасибо, Нэн, но я не голодна.

— Зато мое сладкое дитя голодно, не правда ли? — старуха улыбалась беззубым ртом. Лианна тайком вытерла слезы и понадеялась, что та не заметит ее состояния. — Вот молодец, — закудахтала няня, когда Джон, которого Лианна посадила перед тарелкой, резво ухватил ложку и потащил ко рту. — Кушай кашу, маленький мальчик, тогда вырастешь сильным, как настоящий Старк, и будешь сражаться с великанами, оборотнями и злыми колдунами.

— Все они давно вымерли, — через силу проговорила Лианна. — Ему предстоит сражаться разве что с бандами одичалых.

— Я знаю про них много сказок, — старая Нэн села с вязанием в кресло. — Живут они за Стеной и не признают королевских законов, даже кичатся этим, называя себя вольным народом. Работать они не умеют, только воруют друг у друга. А когда в их землях становится совсем голодно, перебираются через Стену и крадут наше добро, коней и женщин…

— А как они вообще оказались за Стеной? — спросила Лианна без особого интереса, но рассказ старухи хоть немного отвлекал ее от отчаяния.

— Одни говорят, что они жили там всегда, и, когда Брандон Строитель воздвиг Стену, оказались по ту ее сторону. Но, думается мне, что это неправда. За Стеной ничего нет — лишь снега и глухие чащи, великаны и людоеды. Людям там приходится тяжко. Поэтому бегут туда лишь убийцы, насильники и воры, да еще дезертиры Ночного Дозора — те, кого королевское правосудие приговорило к смерти. Раз в столетие поднимается среди одичалых Король-за-Стеной и ведет свой народ покорять Семь Королевств. Но оголодавшие дикари с дубинками — не ровня в битве благородным рыцарям Семи Королевств в сверкающих доспехах и с острыми мечами и каждый раз терпят поражение. Немногие возвращаются в свои норы зализывать раны.

«Благородные рыцари», — вздохнула про себя Лианна. Для нее и Джона не осталось в этой земле ни благородства, ни правосудия. Так ли уж страшны по сравнению с этим дикари?.. Слезы высохли. Под монотонное бормотание старухи Лианна придвинула к себе плошку с кашей.

Ночь выдалась звездная, но безлунная. Лианна оделась неброско и тепло: шерстяные чулки, штаны и рубаха, стеганый камзол, высокие сапоги. Поверх камзола она натянула тонкую кольчугу, вынесенную тайком из оружейной. Закутанного, как капустный кочан, Джона она закрыла полой подбитого мехом плаща. Лианна боялась, что ребенок будет плакать, недовольный, что его куда-то несут, вместо того, чтобы укладывать спать, но Джон молчал. Она осторожно выглянула в коридор. Стражник, которого вечером она угостила сладким вином, сидел на ступеньке лестницы, держа алебарду на коленях, и негромко похрапывал. С ребенком на руках она прошла мимо, не нарушив его сна. Двор освещали редкие факелы, она легко миновала их, держась в тени. В конюшне были загодя спрятаны седельные сумки с ковригами хлеба, кусками жареного мяса, яблоками и фляга с водой, достаточно для долгого пути. Но сначала Лианна заглянула в пустой темный арсенал. Миккен успел сделать копию ее короткого меча, который она уже окрестила «Разящим врагов». Второй меч получился даже меньше и тоньше первого, иголка по сравнению с массивными двуручниками, покоящимися на стойках. «Я сама буду учить тебя драться», — прошептала Лианна сыну, затыкая за пояс оба меча. Она уже решила, куда направится. Искать ее будут на Королевском тракте или на дороге к Белой Гавани. Никто не подумает, что она поедет через предгорья на Север, прямо к Стене. Лианна еще не знала, как переберется через нее, но если могут одичалые, то сможет и она. Предстоящий ей путь будет тяжелым и мрачным, и жизнь за Стеной наверняка — сплошной борьбой с голодом и холодом, но зато никакие короли и их наемные убийцы не дотянутся там до ее сына. «Ты будешь свободным», — шепнула она ему, направляя лошадь прямо в чащу Волчьего леса.