— Они сказали что-нибудь о Бене? — не выдержав, прервал его Нед.

— Нет, м’лорд. Неизвестно, что с ним, и, может, оно и к лучшему. Потому что…

Он снова замялся.

— Продолжай, — велел ему Нед, на мгновение устыдившись, что позволил беспокойству за брата взять над собой верх.

— Во двор вышел лорд-командующий и все старшие офицеры. Внизу было уже совсем темно, только верхняя кромка Стены еще алела в последних лучах уходящего солнца. Но уже сильно похолодало, и с севера шли тяжелые тучи, предвещавшие сильный снег, как говорили бывалые разведчики. Риккер, замещавший Бена Старка на должности Первого разведчика, толкнул носком сапога одного из лежащих — тот не подал признаков жизни. «Вне сомнения, мертвы», — объявил он. «Но я видел, как они вышли из леса, — возразил Алан — тот, кто протрубил в рог. Он как раз успел, запыхавшись, спуститься по лестнице со Стены. — Они дошли почти до ворот и только там упали. Неужели им совсем нельзя помочь?» Риккер, ворча, наклонился над Яфером Флауерсом, приподнял ему одно веко — и вдруг закричал, оседая в снег. В животе у него торчал его собственный кинжал. Никто из нас не заметил, как Яфер вытащил его из ножен.

Дальше все было, как в очень страшном сне. Четыре мертвеца ожили. Их руки опухли и почернели, как кровяная колбаса, лица были белее молока, а глаза горели синими огнями. Хотя раньше ни у кого из них не было синих глаз…

— Они были, как сапфиры, — вставил тот, кого Гренн представил как Дареона. — Так поется в любовных песнях: твои глаза, как яркие сапфиры… — он то ли хихикнул, то ли всхлипнул.

То, что на каждом из мертвецов были смертельные раны, а голова Яфера и вовсе болталась на нескольких сухожилиях, не помешало им убивать. Пошел снег, с каждым мгновением становясь все гуще. Он слепил глаза, и почти ни у кого из братьев, только окончивших ужинать, не было с собой оружия серьезней кинжалов. Несколько человек бросились в оружейную, но Змей и Далбридж перехватили их.

— Я видел, как Бернарр вонзил одному из них меч в грудь так, что лезвие вышло со спины, но тот — это был, кажется, Далбридж — похоже, даже не почувствовал боли. Он выдернул из своей плоти меч и разрубил Бернарра от шеи до середины груди.

— А что лорд-командующий? — спросил Нед и сам удивился тому, как хрипло прозвучал его голос. Он ожидал, что Роберт сейчас захохочет и обзовет весь рассказ «нянюшкиными сказками», но король молчал, лишь буравя дозорных мрачным взглядом.

— Его убили одним из первых. Похоже, именно офицеры были их основной целью. Нас… новобранцев почти не трогали, разве что тех, кто оказывался у них на пути. Мы… прощения просим, м’лорд, ваша милость, мы, даже когда трезвые, не очень хорошие бойцы. Сир Алиссер, наш наставник, всегда говорил, про меня и других ребят, что мы способны только свиней пасти, а мечи держим, как навозные лопаты. Поэтому, когда я увидел, как расправляются мертвяки с умелыми рыцарями и благородными лордами, а их самих ничто не берет, думал только: «Семеро, защитите меня», — Гренн виновато повел плечами. — Я побежал к септе. Мы все побежали. Под защитой богов было как-то спокойнее, да и стены защищают, а дверь толстая и с запором. Сначала мы ее не заперли. То есть, я хотел запереть, а Пип сказал: «Давай посмотрим, сейчас их уложат, точно говорю». Чудовищных мертвяков было всего четверо, а братьев в Черном замке — несколько сотен. Даже при том, что большая часть — или такие, как мы, неумехи, или старики, чье лучшее время давно прошло, хороших бойцов тоже хватало. Но, когда я приоткрыл дверь, слегка, первым, кого я увидел сквозь пелену снега, был Бернарр. С рассеченным плечом и грудью, он был похож на дуб, расколотый молнией на части, но он двигался и убивал. И он шел прямо к нам, и его глаза горели синим огнем. Я захлопнул дверь и заложил ее засовом, и мы сидели там на полу и молились всем богам, старым и новым, пока не охрипли. Последовало несколько ударов, но дверь выдержала.

— Горе-вояки, — пробурчал Роберт. Неду показалось, что под напускным безразличием тот скрывает собственный страх. Ему самому, по крайней мере, было страшно. Пришел враг, которого не ждали, о котором забыли за тысячи лет, и с которым неизвестно, как сражаться. Притом, что и другие, привычные враги, никуда не делись.

— Но вы все-таки покинули септу, — напомнил Нед. — Значит, битва выиграна? Или в Черном замке остались эти… мертвяки, о которых ты говоришь?

— Ни то, ни другое, — качнул головой Гренн. — В септе мы просидели долго. Даже поспали там — выходить было страшно, а спать хотелось. Через толстые стены и дверь почти не проникал шум, и мы никак не могли понять: кончилось уже все или нет. И не случится ли так, что, когда мы выйдем, окажемся в лапах мертвецов. Но у нас уже урчало в животе, и в конце концов голод оказался сильнее страха. Когда мы все-таки рискнули покинуть септу, то обнаружили, что уже настал день, снегопад кончился и светило солнце, и в Черном замке никого не было. Ни живых, ни мертвых. Ни души, кроме нас шестерых.

— И вы решили отправиться за помощью в Винтерфелл?

— Нет, м’лорд. Мы были в полной растерянности и не знали, что делать. Думали, может, двинуться за помощью в Сумеречную Башню или Восточный Дозор. Ну, то есть, я так предложил. А Албетт сказал, что, может, мертвяки тоже туда направились, и нам стоит сразу бежать на юг. Но я сказал, что, если мы пойдем на юг без разрешения лорда-командующего, то нас примут за дезертиров и повесят. В общем, мы решили переждать один день. Набрали в трапезной еды и вернулись в септу — там было не так страшно. Но до следующего утра больше ничего не случилось. А утром мы проснулись от чудовищного грохота. Подумали вначале, что это вернулись мертвяки, чтобы обрушить Стену. А это армия одичалых ломала ворота.

Гренн замолчал, облизывая пересохшие губы. Ему на помощь пришел другой дозорный, невысокий и лопоухий:

— Потом они выломали двери септы и вытащили нас наружу. Я уж подумал — пришел наш последний час, нас убьют, чтобы напиться нашей крови из чаш, на которые пойдут наши черепа, или что там говорят про обычаи одичалых. Но они нас не тронули.

— Там была женщина, — подал голос Дареон. — С Мансом. Это она вступилась за нас, когда нас нашли. Сказала, что мы — всего лишь мальчишки и не причиним вреда, и ее послушались. Кажется, она у них что-то вроде королевы…

— А потом она отвела нас в сторону и велела идти в Винтерфелл, — подхватил Джерен. — К вам, лорд Старк. Велела рассказать все, что с нами было, и сказала, что вы нам обязательно поможете.

— Женщина? — Нед почувствовал вдруг странную щемящую боль в груди. — Как она выглядела? Она назвала себя?

— Невысокая, темноволосая, — сказал Гренн. — Красивая. Я не очень разбираюсь в этом, м‘лорд, но и Пип, и Дареон тоже сказали, что она красивая.

Парни закивали. Гренн растеряно посмотрел на Неда:

— И она сказала, что она… Я не знаю, м’лорд, может, это и неправда, что она сказала…

— Да говори же, наконец, мямля! — Роберт стукнул кулаком по столу, так, что подпрыгнули стоящие на нем кубки. — Что она сказала?

— Сказала, что она сестра лорда Старка, ваша милость. Лианна Старк.

Что-то теплое потекло у Неда по щеке. Он коснулся ее рукой и потом с удивлением посмотрел на свои мокрые пальцы, а слезы закапали на серое сукно камзола. Кажется, он плакал молча, но даже если бы что-то проговорил, то не услышал бы собственного голоса в оглушительном реве Роберта:

— Лианна!

========== Часть 17. Старый бог ==========

1.

Перед тем, как войти в пещеру, они развели маленький костер и зажгли от него факелы, сделанные из смолистых веток, но все равно с каждым шагом тьма вокруг становилась все гуще. Ход был узким, кое-где невысокие Бенджен и Джон с трудом протискивались между каменистыми стенками и пригибались, чтобы пройти под нависающими сверху корнями чардрев. Факелы давали больше теней, чем света, их дрожащий, мерцающий огонь выхватывал из темноты то каменную бахрому, с которой капала вода, то застывшие от времени потеки древесной смолы, то причудливые разломы и трещины, напоминавшие силуэты зверей или людей. В одном месте Игритт посветила в сторону и потянула Джона за рукав.