- Ничего у тебя не отвисло, врунья, – на пару секунд оторвавшись от таких приятно-тёплых с привкусом только что выпитого сакэ губ Таюи, прошептал он.
Ни сказав в ответ ни слова, Звуковичка лишь вновь страстно поцеловала Учиху, чувствуя как его рука опять поползла под неё, и дотронулась там, а вторая слегка ущипнула за сосок. Проведя пальцами пару раз у девушки между ног, чем самым доставив ей неимоверное удовольствие, Учиха старший опять переместил ладонь на ягодицу Хокумон, а сама Таюя, издав лишь томный вздох:
- Аааахххххххх… – быстро сообразив, что удаление руки от её половых органов было намёком, украдкой касаясь кожи Итачи, сбежала пальцами по его животу вниз и, взяв в руку уже готовое к продолжению достоинство Итачи, разместила – где положено, а потом всем своим весом надавав вниз, помогла своему партнёру войти в неё. На этот раз, боли не было, по крайней мере, Таюя её уже не чувствовала, или чувствовала, но не так отчётливо. На смену не приятному ощущению, оставшемуся в воспоминаниях девушки после прошлого раза, пришло новое, более приятное чувство наслаждения, что не давало Хокумон медлить больше ни секунды:
- Оооооооооооооооххххх… – громко выдохнув от только что испытанного удовольствия, Звуковичка начала двигаться, продолжая страстно целовать Учиху, явно чувствовавшего себя сейчас более раскованно, чем тогда. Водя языком по груди и шее друг друга, поверх прошлых, ещё почти не успевших проступить на коже обоих засосов, Таюя и Итачи, ставили новые, и новые, одновременно делая это. Коснувшись кончиком языка нежного плеча Хокумон после очередного синячка – метки их страсти, Учиха старший слегка надкусил бледную кожу Звуковички, лишь моча поморщившись от пятисекундной боли, девушка ощутила как от предплечья по груди побежала тонкая алая струйка крови, тут же пойманная тёплыми губами Итачи, и нежно убранная, ими же с её изящного тела. Получив удовольствие от каждого прикосновения, Таюя хотела было сделать то же самое, но, похоже, мастеру гендзюцу уже порядком поднадоело, подчиняясь её инициативе, лениво ощущать наслаждение, лёжа на кровати. Резко перевернувшись Учиха старший оказался сверху, прижав Хокумон голыми лопатками к его чересчур приятной, после драного матраса, на ощупь постели, и всем своим весом надавив на партнёршу чуть ниже пояса так, что почувствовав, как глубоко он вошёл на этот раз, девушка даже вскрикнула в сладостном стоне:
- Итааачи!!!... – и крепко ухватилась руками, сжав в пальцах подушку у неё под головой, которая на этот раз была.
Переняв на себя инициативу, и больше не боясь причинить Хокумон боль, Учиха старший теперь делал с ней, всё, что ему так давно хотелось: похотливо касался руками бёдер, ягодиц, живота и груди партнёрши, играл с её торчащими сосками языком, ставил на шее засосы, продолжая слизывать струящуюся из маленькой надкушенной ранки на предплечье всё ещё идущую кровь. Звуковичка не сопротивлялась, всё то, что делал с ней Итачи, было приятно Хокумон до такой степени, что ещё больше возбуждало её, и так уже находящуюся почти на пределе. Впервые в жизни Таюе нравилось то, что она являлась женщиной, и вполне устраивало то, что носительница Проклятой Печати находилась во власти мужчины, а тем более холодного и надменного Учихи. Она лишь громко стонала, не останавливая его, одновременно, тоже касаясь обнажённого тела своего партнёра только в области спины и ягодиц. Так же, не сопротивляясь каждому движению рук Таюи, Итачи, уже в который раз, страстно поцеловал девушку в губы, затем пробежав языком по щеке и шее, оставив за собой мокрую дорожку, спустился к груди и начал играть с одним из сосков. Тонкие аккуратные пальцы Звуковички пройдясь по позвоночнику Учихи снизу вверх, медленно вплелись в его чёрные как ночь волосы на голове. Руки девушки слегка прижали партнёра к себе, чувствуя, что самый пик наслаждения уже близко. Тоже ощутивший это Итачи, закончив ласкать грудь партнёрши, вновь переместился губами к губам девушки, и, слившись с ней в страстном соприкосновении уст, в последний раз, дёрнулся внутри тела партнёрши так резко и сильно, что та даже сквозь его поцелуй вскрикнула от удовольствия, которое они только что вместе получили, а голос Хокумон эхом раздался по пустой комнате логова Акацки. Вновь почувствовав где-то внизу живота, такое же, как и в прошлый раз, вместе с наслаждением ощущение разливающегося тепла, Таюя томно приподнялась с кровати:
- Я тебя люблю, – тихо прошептала девушка, и обеими руками притянув к себе лицо лишь на секунду оторвавшегося от её губ Итачи, закончила второй раз страстным поцелуем, устало откинулась обратно на подушку.
- Я тоже тебя люблю, – ответил он.
Выйдя из партнёрши, Учиха слез с Хокумон, и тоже утомлённо улёгся рядом, обняв любимую. Они отдыхали, а ведь впереди у Акацука и Звуковички была ещё целая ночь.
Буквально до самого рассвета Итачи и Таюя, предавались своим таким желанным и одновременно запретным чувствам, пили сакэ, и разговаривали. Но время неумолимо шло. Когда на настольных часах, моргнув одновременно унеся за собой последнюю секунду их совместной ночи, цифры показали ровно пять утра. А за окном медленно начал подниматься кроваво-красный луч ещё холодного утреннего солнца, Учиха и Хокумон, с грустью осознали, что пришло время навсегда расстаться. Не говоря ни слова, они оба с убитым выражением лица встали, с ещё тёплой от их любви и ласк постели, и начали быстро одеваться. Натянув на себя неудобную большую ей по размеру одежду Конан, Таюя безмолвно наблюдая, как Итачи застёгивает на себе дурацкие липучки его чёрного с красными облачками плаща, тяжело вздохнула, только сейчас до конца осознав, что видит Учиху старшего сегодня в последний раз. Справившись-таки с надоедливыми застёжками, Итачи быстро подошёл к Хокумон, и вместе они сначала предварительно осмотревшись вокруг, чтобы в коридоре никого не было, направились к выходу из логова. Крадясь тихо и аккуратно, словно воры Учиха и Хокумон медленно покинули спящее убежище Акацки. Быстро перемещаясь среди веток деревьев полного ловушек леса, ниндзя добрались до границы Страны Рек со Страной Риса всего за несколько часов.
Ловко спрыгнув с дерева и внезапно остановившись у простирающегося на ярко-зелёную долину внизу с кристально чистыми, сияющими в лучах, уже почти поднявшегося над лесом кроваво-красного солнца, водоёма. С грустью оба опустив глаза куда-то себе под ноги, Таюя и Итачи простояли в таком положении, ещё около пяти минут, потому, что никто из них так и не решался нарушить тишину, но медлить было нельзя, иначе Лидер обо всём бы догадался и тогда конец пришёл бы им обоим. Романтично конечно казалось умереть в объятьях друг друга, но это как-то не очень вписывалось в планы как Акацука, так и Звуковички, да и не к чему бы дельному не привело, поэтому первым заговорил Итачи.
- Вот, – сняв с шеи цепочку, которую почти что с самого детства, носил на себе и, протянув Таюе в качестве прощального подарка, произнёс он.
- Спасибо, – тихо ответила она, забирая знак любви, – прости, мне него тебе подарить, Лидер отобрал у меня даже сломанную флейту, – поморщившись от неприятного ощущения того, что не могла ответить на знак внимания, добавила девушка.
- Ах, да, – тут же опомнился Учиха старший, и протянул Хокумон, всё это время лежавшую у него в кармане, новую флейту, – она тебе ещё пригодиться. А ты и так много чего мне подарила: два года общения, и незабываемую ночь, проведённую вместе, – попытался успокоить её Итачи, вновь сняв маску холодной надменности и неприступности, наблюдая как Звуковичка, прицепив себе на шею его подарок, молча забрала флейту.
Затем так же быстро, как и музыкальный инструмент, вытащив из другого кармана кунай, ловко отрезал девушке клок огненно красных волос, а потом, слегка надавив рукой на уже начавшую заживать маленькую ранку на предплечье Таюи, и испачкав оружие и прядь кровью, пояснил:
- Это для Пейна, в доказательство, что ты действительно мертва, – после чего спрятал улики в карман, где раньше лежала флейта.
