А по мнению Розы достойнее Долгорукова был кто угодно, даже прохожий с улицы, даже бомж из подворотни, только не он.

— Сашу, — преспокойно закончил за Розу её предложение отец, упомянув самого лучшего друга и вечного подельника воровки во всех её начинаниях.

— Саша, конечно, отличный вор, но он не тот человек, который смог бы занять это место без общих порицаний. Кроме ограблений, совершённых с тобой, он ничего в жизни не добился. Твой Саша не смог даже отомстить убийце его семьи. Вместо него это сделал Кирилл. Но речь сейчас не идёт о нём. Речь сейчас обо мне и о тебе. Я хотел пояснить, зачем я сообщаю эту новость тебе самой первой и почему важно, чтобы ты поняла и приняла мой выбор, — словно Роза и вовсе не кричала на него, всё в том же тоне продолжил изъясняться Малиновский, поясняя разъярённой дочери свою позицию.

Когда Адриан назвал имя её лучшего друга, воровка вновь вздрогнула. Она не имела ввиду Сашу, она даже не думала о нём. Но да, этот человек был в бесконечность раз достойнее Кирилла. И раз уж однажды Малиновский удосужился помочь семье друга Розы, то почему бы сейчас было не дать Саше возможность отплатить Адриану достойной благодарностью, стать его приемником, так сказать, прикрыть не защищённые тылы. Да, даже если бы Малиновский не выбрал Сашу, а взял кого угодно, хоть убийцу, хоть вора, хоть мошенника, любого из своих подчинённых, девушка в равной степени была бы довольна, но только не он, только не Кирилл. Эти мысли, возможно, унесли бы Розу ещё очень далеко, если бы не негативный отзыв отца о её лучшем друге. После Малиновского, Саша был самым близким человеком в жизни Розы. Самым верным и лучшим другом, почти братом. Он столько сделал для неё. Всегда поддерживал, всегда был рядом, и девушка терпеть не могла, когда Сашу оскорбляли. Пусть даже это был её собственный отец. Обижать её близких людей не мог никто.

— Да мой Саша!.. — сама не заметив, как назвала друга своим, в ответ прокричала Малиновская, — да он в тысячу раз лучше это чмошного упыря, Кирилла, этой продажной скотины, этого Тигровского пришнырятеля… Да это быдло недоделанное даже грязи на подошвах кроссовок Саши не сто… — Роза хотела сказать «не стоит», но так и не смогла договорить, потому, что Малиновский перебил её, резко взмахнув рукой.

— Хватит, я не собираюсь всё это выслушивать. Мне наплевать, что ты думаешь о Саше. Я выбрал Кирилла, и ты должна уважать моё мнение, и уважать Долгорукова младшего, по крайней мере, в моём присутствии. Более того, я хотел сказать тебе ещё одно. Я всё это рассказываю тебе потому, что… — на этом моменте Адриан сделал небольшую паузу, а затем, строго взглянув в глаза наконец-то замолчавшей дочери, добавил, — Для того, чтобы защитить тебя от нищенского существования, которое ты раньше влачила, и участи несчастной Лизы, я принял ещё одно решение. Ты не только примешь Кирилла, как моего последователя и своего непосредственного босса, и перестанешь всячески выражать к нему свою неприязнь. Ты ещё и выйдешь за него замуж.

Эти слова прозвучали для Розы как смертный приговор. На секунду, ей показалось, что она действительно умерла. Что острое словцо, произнесённое Адрианом, будто нож впилось в её мятежное сердце. В следующий момент Малиновской и вовсе почудилось, что это была просто неудачная и очень злая шутка, но, спустя минуту, она, наконец, поняла, что Адриан и не думал юморить подобными заявлениями. Он, правда, надеялся, что Роза примет эту новость и смирится с ней так просто и покорно.

— Чтооооооо?! — с диким ужасом и омерзением не просто закричала, а бешеным воплем заорала Роза, аж подскочив с дивана.

— Ты сума сошёл?! Да как ты вообще мог меня так подставить, так унизить?! Да лучше пусть меня замучают и убьют эти обдолбанные «Тигры», чем терпеть такое! — Роза настолько разошлась, задыхаясь, дёргаясь и трясясь от собственной ярости, что в этот раз не заметила, как задела Адриана за живое.

Убийство его детей «Тиграми» была та тема, которую не следовало затрагивать при любых обстоятельствах, а Роза сейчас нарушила этот негласный запрет.

— Замолчи! Немедленно замолчи! — пожалуй, впервые в жизни не сдержался и перешёл на крик Малиновский, — Ты не знаешь, о чём ты говоришь! Ты не знаешь, какую боль испытывают родители, держа на руках изуродованный труп их ребёнка! Ты не знаешь, что я перенёс, потеряв Лизу! И я не хочу пережить это ещё раз с тобой! Ведь я люблю тебя и уважаю, Лиза… — Малиновский неспроста назвал Розу не её именем.

Девушка в каком-то роде служила ему заменой погибшей дочери, от чего Адриан часто путался, величая новую девочку именем старой. Роза уже почти привыкла к этому и не обижалась на отца. Но в данной ситуации, неверно названное имя лишь усилило конфликт.

— Уважаешь?! Уважаешь?! — ещё сильнее взвилась Роза, — Ты бы никогда не посмел так унизить свою драгоценную Лизу, она ведь твоя родная, дочь, а не какая-то оборванка с улицы! Её ты никогда не заставил бы жениться! — Девушка ошиблась не по глупости, а желая подчеркнуть всю несостоятельность Долгорукова не только как человека, но и как мужчины, — На этом парашном Кирилле! Ты уважаешь меня только как жалкую замену ей! — покраснев от злости, Роза всё громче и громче выкрикивала слова.

Договорив это предложение, Малиновская ловко выхватила со стола чашку с недопитым кофе, разливая его по полу и другим поверхностям, а затем со всей силы запустила её в фотографию Лизы, которая всё это время стояла в застеклённом шкафу. Раздался дикий звон. Стекло из шкафа дождём посыпалось на пол, но Роза, казалось, этого уже не замечала. Она резко сорвалась с места и как фурия вылетела из комнаты, зло матерясь в прихожей, девушка по-быстрому нацепила на себя кроссовки и, сорвав в вешалки свою любимую кепку небрежно нахлобучила её на голову. А затем, с яростью пнув ногой лишь со второго раза открывшуюся дверь, вырвалась на коридор, где всё это время был Кирилл.

— Роза… Роза, подожди… — вслед дочери прокричал, не сразу отошедший от шока, но затем попытавшийся догнать её Малиновский.

Однако он не успел остановить девушку вовремя. Оказавшись на коридоре, воровка лицом к лицу столкнулась с противным ей до глубины души, просто омерзительным Долгоруковым. Судя по растрёпанному виду девушки и шуму, который только что звучал в квартире, Кирилл догадался, что Адриан уже поведал дочери обо всех изменениях. И теперь можно было вдоволь насладиться такой приятной победой над Малиновской. В какой-то мере, поиздеваться над нет так же, как всё время издевалась над Кириллом Роза.

Подойдя к Малиновской чуть поближе и не обращая внимания на стоявших поодаль охранников, Кирилл нагло, самодовольно ухмыльнулся и заговорил, преградив девушке путь к лифту.

— Как тебе новость, дорогая?

— Заткнись, ублюдок, чувырыло, мразь! — выкрикнув эти слова Кириллу в самое лицо, Роза попыталась со всей силы ударить его по щеке правой рукой.

Но ей это так и не удалось, ожидая подобного, Долгоруков ловко ухватил девушку за хрупкое запястье.

Поняв, что её манёвр не увенчался успехом, Малиновская, резко взмахнула второй рукой, но её постигла та же участь. От невозможности выплеснуть свой непомерный гнев на этого жалкого урода, Малиновская так разъярилась, что даже не думая о последствиях, со всей силы треснула Кириллу ногой. Ощутив резкую боль, Долгоруков выпустил запястья Розы из своих рук и скорчившись свалился на пол. Охранники Адриана глупо заржали над Долгоруковым.

Не став дожидаться лифта, так как времени на это просто не было, Роза быстро побежала вниз по лестнице, не замечая ничего и никого на своём пути.

Вышедший вслед за Малиновской из квартиры Адриан увидел Кирилла валяющимся на бетонном полу и лишь недовольно покачал головой, окинув строгим взглядом охранников в одни момент переставших ржать. Подойдя чуть ближе к Долгорукову, Малиновский протянул ему ладонь, чтобы помочь подняться. И серьёзно произнёс.

— Вставай уже. Хватит валяться. А не то твоя невеста вообще в другую страну сбежит.