Закончив своё повествование на весьма радостной ноте, Климент закрыл изображения с монстрами и всем прочим, а Роза невольно покосившись на Лёшу, вовремя съехидничала:

— Похоже все Алексеи законченные мерзавцы.

Намекнув на то, что и её жизнь была разрушена благодаря тёзке злого учёного, девушка слегка прищурилась, а затем задала интересующий её вопрос:

— Но с чего вы взяли, что я имею вообще какое-то отношение к вашей царице? Нас кроме имени ничего больше с ней не единит.

Ответ не заставил себя долго ждать.

— Вы выглядите в точности как она, — произнёс парень и, нажав пару клавиш, открыл на экране портрет из фамильной книги царской семьи.

На изображении была молодая девушка лет восемнадцати в ярко-красном бальном платье с корсетом. На руках её были перчатки длиной выше локтя, а уши и шея увешаны драгоценностями с огромными рубинами, на голове у таинственной наследницы красовалась корона. И что самое странное, девушка с портрета была вылитая Роза. Те же черты лица, строение тела, тот же тёмно-коричневый с лёгким оттенком рыжего цвет распущенных волос и серо-голубые глаза. От чего и полицейский, и воровка уставились на неё с удивлением.

— Но… — хотела было возразить по поводу того, что принцессу похитили в младенчестве, а здесь она была изображена совершеннолетней, Кобра.

Однако предвидев её вопрос, Климент пояснил и это:

— На Клониксе возможно создать проекцию внешнего вида человека в более взрослом возрасте, после рождения, конечно.

Растерянная Малиновская собиралась сказать, по этому поводу что-то ещё, но Лёша бесцеремонно перебил её.

— Ха-ха, принцесса Роза, — поддразнивая воровку, усмехнулся он.

— Заткнись, — недовольно огрызнулась она.

— Тогда с чего вы взяли, что я не выживший клон? – обращаясь уже к Клименту, поинтересовалась она.

Услышав это, Лёша чуть было не свалился с лавки от изумления простоте его напарницы и, придвинувшись к ней поближе, зло ткнул девушку локтем в бок.

— Ты что дура, эти психи тут же нас пристрелят, если перестанут думать, что ты их не существующая правительница, — пояснил мотив своего поступка на родном языке полицейский.

— Да пошёл ты, я не собираюсь врать, если они ошиблись, — точно так же послала его воровка.

— То есть ты собираешься сдохнуть, честная ты наша, — всё в том же тоне сказал он.

В этот момент, будто догадавшись, о чём говорили пленники, в их перебранку недовольно и пренебрежительно по отношению к Кобре вмешалась Лилиана:

— То, что она — царица это ещё не доказано, но мы подвергнем её проверке, как только прибудем в замок.

— Но у неё есть татуировка, — возразил девушке Макс.

— И она почувствовала наше присутствие, — поддержал брата Марк.

— И что с того? Это ничего не доказывает, — стала настаивать на своём Лилиана.

— Это неважно, если она сможет убить Островерхова и остановить гибель планеты, — вмешался в разговор Климент.

— Я бы так сильно не доверяла неизвестной девке, — сначала окинув небрежным взглядом свои ногти, а затем, посмотрев на Розу, вынесла вердикт рыжеволосая девушка.

— А ей никто и не доверяет до проверки, — успокоил Лилиану из кабины пилота Антон.

— Но если это её высочество принцесса Роза, то тебе будет очень стыдно перед тем, как тебя казнят за измену и непочтительное обращение с особой царской крови, — предупредил рыжеволосую девушку Климент.

— Стоп! — на этот раз в разговор вмешалась сама Роза, — Я уже сказала, что я никакого отношения не имею ко всему этому. И убивать никого не собираюсь. Мы с этим идиотом, — взмахом головы Малиновская указала на Лёшу, — просто случайно оказались здесь. Блин, я даже о планете такой ничего не знала. Мы родом с Земли и просто хотим вернуться домой.

Услышав слова Кобры полицейский закатил глаза, он не понимал от чего она так рьяно пыталась доказать этим странным незнакомцам то, что она не являлась их вымышленной правительницей, если на кону стояла не только судьба Лёши, но и собственная жизнь девушки. От чего её поведение казалось парню весьма глупым.

— Простите, ваше высочество, но мы не можем просто так вас отпустить, мы должны убедиться, что вы наша царица, а не очередной клон врага прежде, чем предпринимать какие-либо действия, — спокойно пояснил мотив их поступков Климент.

Спустя несколько минут после его слов, корабль приземлился на огромной посадочной площадке модернизированного, на вид построенного из металла, замка, который окружали прозрачный энергетический куполообразный барьер, толстая железная стена и ров с текущей внизу лавой.

Розу и Лёшу под руки вывели из корабля и заставили двигаться в направлении камер, находящихся на нижнем уровне здания. По дороге в «темницу» военным и пленникам встречались разнообразные люди, и все они как один удивлённо пялились на Малиновскую так, будто знали её раньше.

Миновав несколько помещений и этажей, вся компания оказалась на нижнем уровне замка. Там размещался длинный коридор, простирающийся вдоль камер, сделанных в углублениях в скале. Пройдя ещё пару метров, военные открыли одну из них и силой запихнули туда Розу и Лёшу, развязав им руки, а затем с громким хлопком закрыли за ними дверь. Оказавшись внутри практически пустого помещения, в котором были разве что нары, расположенные у двух противоположных стен камеры, полицейский принялся отчитывать воровку:

— Ну, ты блин даёшь, Малиновская, ты что хочешь, чтобы эти психи нас убили? Или отдали на съедение ящерицам обратно? Неужели тебе так трудно притвориться их там какой-то царицей до тех пор, пока мы не выберемся из этого дурдома. Ты же притворяешься дочкой Малиновского восемь лет и ничего.

— Тебе что совсем мозги в бою отшибло? — искренне возмутилась Роза, — Какая на фиг царица? Я даже манер не знаю, да что там манер. Раз уж ты знаешь про Малиновского, для тебя не секрет, что я на вокзале бомжевала. Царицы так не проводят своё детство. К тому же они будут устраивать какую-то там проверку. Нас и так убьют, когда узнают, что я не она, а если ещё и врать буду, может и пытать начнут. За себя я уверенна, а вот ты, вряд ли справишься, ты только и делаешь, что ноешь, как ничтожество, вместо того, чтобы помочь мне придумывать, как отсюда сбежать.

— Ой, смотрите на неё добродетельная ты наша гроза уголовного мира, — передразнил воровку полицейский, — соврать раз в жизни не может, чтобы спасти свою же задницу. Нельзя отсюда по-другому сбежать. Или тебе нравится идея сдохнуть в тюрьме с крысами, — заметив небольшого пищащего грызуна на полу камеры, зло добавил Лёша.

— Ты, между прочим, — Кобра зло ткнула пальцем в своего собеседника, — сдохнешь рядом со мной, если не заткнёшься и не перестанешь мешать мне думать.

— Ой, думает она, — продолжил словесную перебранку парень, — Чем ты вообще всю жизнь думала, если по твоей вине мы оказались здесь.

— Здесь мы по твоей вине, идиот, — не сдавала позиций Малиновская, — Ты испортил моё ограбление, так что забейся хотя бы, или сдохнешь, раньше, чем я и крысы, — недовольно пригрозила девушка.

— Сама заткнись. Трудно тебе обмануть этих больных на всю башку и убить там кого-то там. Ты же уголовница, — продолжил хамить полицейский.

— Я воровка, а не убийца, — возмущённо поправила его Роза, — И, уж тем более, не уголовница, я в тюрьме не сидела. И если бы не ты, кретин кретинский, я бы и вообще в ней не оказалась. К тому же, я даже не знаю, как выглядит этот твой брат по разуму и по имени — Алексей Островерхов.

Лёша собирался выдать очередную порцию ругани в адрес Розы по поводу всего того, что она сказала, но был перебит появившимся в помещении Антоном, в сопровождении ещё двух военных. Этих мужчин в первоначальном составе команды не наблюдалось. Не трудно было догадаться, что военные с нашивками Карл и Ян на форме, играли роль стражи охраняющей камеру с заключёнными. Хотя оба мужчины не были близнецами, выглядели они весьма похожими, по крайней мере, по комплекции. Высокие здоровые детины, слегка полные, весьма симметрично смотрелись позади Жабина. У Карла были белые коротко стриженые волосы, поверх которых он завязывал чёрную бандану с черепами, и тёмно-синие глаза. А у Яна — торчащие вверх, не слишком длинные тёмно-жёлтые пряди, которые попеременно чередовались с чёрными, и зелёные радужные оболочки.