«Эх… Если бы… Если бы ты только согласился отказаться от своей мести, и сбежать со мной на Землю, Лёша. Возможно, у нас всё было бы иначе. Мы могли бы быть счастливы. По-своему счастливы, но всё же. Тогда бы мне не пришлось жертвовать всем, ради спасения Клоникса», — мысленно произнесла девушка и по щекам её вновь невольно покатились горькие слёзы.

Нет, она знала, что поступила правильно. Она остановила страшного массового убийцу, спасла целую планету от гибели. Но Розе от этого было не легче. Во имя Клоникса она пожертвовала действительно всем, своим счастьем, своей любовью. И теперь у Розы больше не осталось ничего, кроме печали и сожаления. В один момент она поняла, что ненавидит эту проклятую планету, поставившую её перед таким ужасным выбором. И больше не может здесь оставаться потому, что каждая деталь, каждая мелочь постоянно напоминала Малиновской о Лёше, её потерянной любви, и о том, что она совершила. Пребывая и дальше на Клониксе, Кобре пришлось бы смириться с тем, что она постоянно должна была жить с этими мыслями и воспоминаниями. Но они причиняли ей невероятную боль. И это было просто невыносимо.

Крепко сжав в своих пальцах чёрный бриллиант, девушка отбросила все мысли прочь. И тыльной стороной руки утирая всё ещё сбегающие по щекам слёзы, окончательно и бесповоротно решила навсегда покинуть Клоникс. Планету, которая принесла Розе столько горя. Быстро вернув камень обратно в карман, Малиновская не стала медлить. И снова пулей понеслась в свою комнату.

Кажется, делала она это уже не в первый раз. Только в отличие от прошлого, теперь Розу здесь уже ничего не держало. И она полностью была уверенна, что хочет сбежать, скрыться от этих скорби и печали, которые навевала ей данная планета.

Поспешно собрав вещи и оружие, которые могли пригодиться Малиновской для возвращения обратно на Землю, она вновь уселась за письменный стол, и стала соображать, очередное прощальное письмо. Да, Роза чувствовала, что подводит людей, которые в неё верили, но это было куда проще пережить, нежели постоянные угрызения совести за то, что она собственными руками убила своего любимого. Слова сами собой ложились на бумагу, и воровка писала, писала их.

«Дорогие жители Клоникса. Я выполнила своё обещание, достала для вас формулу антивируса. Её осталось только немного доработать, и зараженье навсегда будет остановлено. И… и… я убила Алексея Островерхова окончательно. Но становиться вашей царицей я не хочу и просто не могу. Это слишком большая ответственность. К тому же, я просто не в состоянии сделать это. Всё на Клониксе напоминает мне о нём и причиняет невыносимую боль. Я не могу жить с тем, что я убила его ради спасения этой планеты. Не могу… Потому простите меня, но я ухожу навсегда. Не ищите меня, я никогда больше сюда не вернусь. Надеюсь, вы выберете более достойную правительницу, чем могла бы стать я. Простите меня за всё. Роза».

Закончив писать эти строки, Малиновская, как и прежде, свернула лист бумаги и, положив его на прикроватную тумбочку, навсегда покинула царскую спальню.

Прошло достаточно времени, чтобы Роза окончательно успела сбежать, и уже никто не мог остановить её, прежде чем Януарий нашёл письмо. На зов старика в комнату принцессы пришли и другие люди, в основном те, что знали Розу лично. Её письмо дворецкий зачитал, словно королевский приказ, вслух. Подданные непонимающе внимали каждую новую строку прощальной записки Малиновской. Кто-то возмущался её безответственности, кто-то удивлялся тому, как можно было отказаться от почти абсолютной власти, кто-то жалел, действительно жалел пережившую всё это Кобру.

Когда Януарий наконец-то закончил читать, все присутствовавшие, шумно переговариваясь между собой, разошлись по своим делам. И лишь Лера, действительно сожалеющая о том, что подруга навсегда покинула Клоникс, взволнованно взяла письмо и, усевшись на кровать Малиновской ещё раз, в недоумении перечитала его.

Пройдя через портал, и будто оставив всё своё печальное прошлое позади, словно произошедшее на Клониксе было лишь очередным кошмаром, Кобра оказалась на Земле. Быстро миновав ловушки, которые окружали врата, ведущие обратно на Клоникс, Роза выбралась наружу. Дойдя до пустынного пляжа, Малиновская развела костёр, чтобы её смогли найти, если вообще ещё хоть кто-то искал. Ждать пришлось недолго. Кобра провела на необитаемом острове ещё несколько дней, истребляя оставшихся на нём ящериц. А затем прилетел вертолёт.

Не теряя надежды, что Роза всё ещё могла быть жива, Саша всеми силами заставлял поисковую группу осматривать окрестности кораблекрушения. Шли дни и недели, но Серебров так и не сдавался. И его труды были вознаграждены. Приземлившись на пляже, около большого костра, группа спасателей наконец-то отыскала, только и ждавшую их Розу. Завидев среди незнакомых людей своего лучшего друга, Малиновская бросилась ему в объятья и разрыдалась. Ничего не ответив, Серебров лишь покрепче обнял девушку, будто боясь, что та снова может исчезнуть, и стал утешать её.

Прошло ещё несколько дней с того момента, как Розу нашли на необитаемом острове. Всё постепенно начинало налаживаться. Малиновская и Серебров вернулись домой, где последний понемногу помогал приходить подруге в себя. Отец Кобры, тоже был крайне рад, тому, что его дочь нашлась. Ведь потеряв первую, он страшно боялся лишиться и второй. Наверное, потому, Адриан едва не задушил в объятьях Розу, как только увидел её вновь, и чуть не расплакался. А девушка, опять ощутив себя в кругу родных и близких ей людей, наконец-то смогла передать Малиновскому флешку с записью о Кирилле.

Был вечер. Собравшись в полном составе, совет главарей преступного мира только что посмотрел запись. Все присутствовавшие были в шоке от увиденного. Все, кроме Розы. Не ожидая подобного поступка от собственного сына, Георгий резко ударил руками по столу и, сорвавшись с места, вытащил пистолет.

По возрасту отец Кирилла был не младше Адриана Малиновского. Одетый в дорогой фирменный костюм коричневого цвета, дополненный шикарной мужской обувью, пожилой человек. Его чёрные, не слишком длинные волосы были зачёсаны назад. На лице красовались ровные тёмные усы. Глаза, как и у сына, были карего цвета. Роста Долгоруков старший был невысокого, но весь его вид внушал мужественность и уверенность, даже самоуверенность.

Малиновская, впрочем, как и остальные присутствовавшие здесь люди, вздрогнули. Они ожидали, что Долгоруков старший, находясь под волей своих эмоций, тут же пристрелит наглую девчонку, посмевшую оклеветать Кирилла. Но, несмотря на то, как ни противно отцу было признавать правду, он смирился с ней. Долгоруков младший был предателем. И всё, что говорила о нём Роза, сегодня она смогла доказать. Трясущимися руками, держа пистолет, Георгий поднял дуло, и нацелил его на… Кирилла.

— Убирайся, убирайся вон, ты мне больше не сын, — с отвращением в голосе к собственному ребёнку, с жалостью и разочарованием, произнёс отец.

Пальцы Георгия будто сами собой начали нажимать на курок, и пули полетели во все стороны вокруг Долгорукова младшего.

Поначалу Кирилл не знал, что и делать, он открыл было рот, чтобы оправдаться, с надеждой пялясь на Адриана Малиновского, которого возможно ещё можно было в чём-то переубедить. Но когда собственный отец начал стрелять по Кириллу, он понял, что всё закончено. Хаотично уворачиваясь от летящих в него пуль, Долгоруков младший, жалко попятился к двери. Кажется, Георгий ранил ему плечо, и оттуда полилась кровь. Резко ухватившись за только что полученное им увечье, Долгоруков младший, в последний раз кинул презрительный взгляд на Розу, и выбежал из помещения, спасая собственную жизнь. Он резко рванулся прочь из здания, пока главари не передумали и не убили его. Выбежав на улицу, Долгоруков остановился у самой проезжей части, и бросил последний, будто прощальный взгляд на место сбора совета.

В этот момент к самому тротуару, где одиноко стоял Долгоруков, подъехала дорогая иномарка. Дверь машины открылась и, выглянув оттуда, Илья, приказал Кириллу: