Вскоре я сообразила, что могу получать сообщения:

«Вы имеете отношение к “Сексу в большом городе”?»

«Вы – та самая Кэндес Бушнелл?»

Что я могла ответить?

«Да».

Ответ пришел незамедлительно:

«Вы слишком хороши для “Тиндера”».

Как мило! Они меня еще не знают, но уже имеют какое-то представление. Я слишком хороша для «Тиндера». Да, пожалуй, так оно и есть.

С другой стороны, мне стало не по себе. Если это приложение такое плохое, то почему все им пользуются? И почему даже мужчины, сидящие в «Тиндере», говорят, что он плохой? Разве не логичнее утверждать, что он хороший, с целью выжать из него максимум?

Может, эти ребята просто не слишком умны?

Я получила очень длинное сообщение от парня по имени Джуд: какой-то общий знакомый Бобби, полный мудак, бла-бла-бла, жуткое похмелье, а в конце что-то вроде: «Наверное, трудно искать свиданий в Интернете, когда тебя все знают…»

Да, Джуд, наверное. Какой ты внимательный, как мило с твоей стороны!

Я написала в ответ: «Который Бобби?» – и снова полезла смотреть его фотографию: лохматый темноволосый парень с бородой, в круглых очках; интеллигентная, ироничная улыбка, словно он знал, что похож на мультяшного персонажа, и сам подсмеивался над этим. Я быстро пролистала остальные фотографии, включая ту, где он с барабаном. Живет в Бруклине, играет в группе – куда мне до него… Впрочем, что я в этом понимаю?

Вот почему в среду вечером мы с Эммой организовали у меня на квартире девичник, куда пригласили молодых женщин, регулярно зависавших в «Тиндере». Выборка, включая Эмму, варьировалась от двадцати двух (молодежь) до тридцати трех (миллениалы).

Как и большинство молодых женщин, собравшиеся произвели на меня серьезное впечатление: независимый образ мыслей, уникальное чувство стиля. Они ставили карьеру во главу угла и находили в этом искреннее удовольствие.

Я разлила шампанское и пустила по кругу мобильник. Девушки немедленно принялись анализировать мужчин, «совпадающих» со мной.

– Ух ты, смотри-ка! Эмерсон-колледж. Хорошенький… – ворковала Ханна.

– Еще мне студентов не хватало! – возразила я. – А как вам тот, который сказал, что я слишком хороша для «Тиндера»?

– Дешевый подкат, – объяснила Элайза.

– Парни всегда так говорят, стандартная заготовка.

– А Джуд?

Все дружно закатили глаза: слишком длинные сообщения пишет.

– В «Тиндере» парни либо не отвечают, либо строчат целый роман.

– Но если они тебе пишут, это ведь уже хорошо, правда?

Видимо, нет, потому что мужчины говорят только о себе.

– Что, прямо вот все до единого зациклены на себе? Без исключений?

Решительное «да».

Мэрион задала вопрос:

– А как мы, женщины, справляемся с мужской эгоцентричностью? Или мы просто принимаем ее как факт и рады, если нам уделят хотя бы пару секунд?

Тут подала голос Эмма – единственная замужняя женщина из присутствующих. У нее имелось объяснение:

– Мне кажется, я куда больше мужа поглощена собой. Вечно говорю только о себе, разве что иногда спрашиваю, как прошел день. Нужно быть таким же эгоцентриком, ведь в отношениях каждый сам за себя. Так и получается нормальный баланс: каждый заботится о себе и немножко о другом.

Я рассмеялась.

– Лет десять назад люди сказали бы: «Эгоистичные твари! Вот почему у них мужиков нет».

– Так у нее-то есть, – возразила Элайза.

Ага, подумала я, это хороший знак: все-таки в жизни что-то меняется к лучшему. Женщины стали высказываться свободнее, а мужчины все еще готовы с ними «совпадать».

Да, но ведь Эмма встретилась с мужем не в «Тиндере»?

Нет.

И по мере убывания шампанского девушки принялись ругать «Тиндер».

– Искать парня в «Тиндере» все равно что искать квартиру, – прокомментировала Джина. – Так же скучно и утомительно.

– Вся молодежь ходит к психоаналитику и принимает антидепрессанты!

– Точно! Типа: «Я не могу тебе ответить, потому что у меня синдром дефицита внимания!»

– «Химия» в переписке – это здорово, – добавила Корина. – Мне нравится, когда страсти разгораются постепенно…

– А меня бесит, – вмешалась Джина. – Если пара совпала, чего тянуть-то? Это для молодых.

– И гифки тоже, – добавила Элайза.

– А мне нравятся гифки, – призналась Корина (двадцать два).

– Это поколенческое, – объяснила Эмма. – Твоя бабушка вообще не знает, что такое «эмодзи». Я их просто не понимаю.

Однако в итоге все это должно привести к чему-то хорошему, не так ли?

Например к свиданию?

– К свиданию! – фыркнула Мэрион.

– Мне случалось провожать мужчин до банкомата, – призналась Корина. – Это называется «вышли прогуляться». Я хожу с ними по делам, забирать вещи из химчистки…

– А мне однажды парень написал: мол, встретимся у ресторана в восемь. Я так обрадовалась! Наконец-то, думаю, у человека есть внятный план вечера. Оказалось, что он всего лишь хотел зайти пописать, и мы пошли в «Старбакс», где даже кофе не заказали, и нас оттуда выперли! – поделилась Ханна.

Джина закатила глаза.

– Небось у мамы на диване ночует.

Будучи женщиной в возрасте, мне захотелось задать неизбежный вопрос: если свидание – это работа, а мужчины никуда не годятся, почему бы не встречаться старомодным способом – в баре?

– В баре не так много шансов познакомиться. Я вот хожу годами, а познакомилась всего с двумя, ну, от силы – с четырьмя, – призналась Джина.

С другой стороны, поиск свиданий в «Тиндере» тоже имеет массу недостатков, особенно когда дело доходит до «химии» в реальности.

– Посмотришь на фотографию: да ну, ничего интересного, а в жизни встретишься с ним же, и совсем по-другому воспринимаешь, – сказала Ханна. – В реальности ты чувствуешь, что они живые люди, а в Сети такого ощущения нет.

Внезапно в комнате повисла напряженность, словно кто-то произнес неполиткорректную фразу.

– Значит, вы предпочтете встретиться с людьми в реальной жизни? Если будет такая возможность? – спросила Эмма, будто речь шла о какой-то фантастике.

– Не то чтобы в Сети плохо, – стала оправдываться Ханна, – просто недостаток информации обычно ведет к разочарованиям. Можно сколько угодно смотреть на удачные фотографии – все равно не поймешь, возникнет ли между вами «химия». Или чувства…

– Если ты идешь в «Тиндер» с мыслью «мне просто нужен секс», то все хорошо, ситуация под контролем. Как только у тебя появятся чувства – все, пиши пропало: ты уязвима.

– «Зацепило», как говорят подростки, – добавила Эмма. – Если тебя зацепило, плохи твои дела. А это новое поколение, им еще хуже.

– Но мне нравится заниматься сексом, когда есть чувства к человеку, – возразила Мэрион.

– А если взаимные, то секс просто улетный, – заметила Ханна.

– Вы имеете в виду влюбленность? – уточнила я.

Неа.

– Мы говорим о базовом уровне неравнодушия. Типа: «Я не собираюсь знакомить тебя с родителями: просто мне не все равно, как ты живешь», – пояснила Корина.

– Здорово, когда попадается славный парень, – это сейчас ценится больше всего. Если ты не психопат, уже круто.

– Славный – значит, честный, открытый, но до определенных границ, без душевного стриптиза. Если мы нашли общий язык и он не страшный, я вполне готова заняться сексом, – призналась Ханна.

– Да многого-то и не надо, – добавила Мэрион. – Просто будь нормальным человеком.

Ханна повернулась ко мне и задумчиво спросила:

– А как ходили на свидания во времена твоей молодости?

По сравнению с тем, что я услышала за последние двадцать минут, свидания во времена моей юности выглядели не так уж плохо. Рассказать им о полетах на вертолете? О долгих романтических ужинах в «Рице»? О яхтах, венецианских гондолах?

Я оглядела собравшихся, и у меня закружилась голова. Нет, лучше не усложнять, решила я, доливая себе шампанского.