– Черта!

Ни черта! Ноль реакции!

Что ж, посиди пока…

Куда же ты спрятала медальон, предательница?

Я прощупал карманы пиджака ее замызганного влажной слизью костюма. Пусто. В брюках карманов нет. Это я тоже проверил.

Да, ладно! Не может быть!

Неужели все так до банальности просто? Почему же тогда Десмод ее упрашивал полчаса? А-а, блин! Точно! Хотел, чтобы она передала медальон добровольно!

Но это моя вещь! И я ее заберу! Извини, Черта, – я не извращенец!

Посомневавшись еще секунду, я решился, – там ведь, на той стороне портала, Шшлемхх Аинн загибается! Так что, пожалуй, момент немного не подходит для щепетильных переговоров! А ну-ка!

Рука нащупала налитую упругую теплую грудь. Одну. Та-ак… Здесь нет…

Медальон нашелся под второй, такой же приятной на ощупь, и уютно ложащейся в ладошку. Так и хотелось задержаться, но нельзя, нельзя…

И тут я поймал осмысленный взгляд вампирессы, упершийся мне в глаза. Я ожидал увидеть там что угодно: презрение, ярость, бешенство, наконец! Но, там их не было. Только удивление. И зарождающиеся слезы.

– Э-э! – только и смог промямлить я, отпуская грудь, извлекая медальон и пряча его в карман. – Черта? Ты плачешь?

Она отерла рукавом лицо, стирая кровь и мозги Десмода, и внезапно поднялась, крепко обнимая меня за шею. И приникла своим прохладным телом, содрогающимся от вырывающихся рыданий.

– Скажи, что любишь меня! – прерывающимся голосом потребовала она через мгновенье, отстранившись и покрывая мое лицо быстрыми влажными поцелуями. – Скажи, что любишь!!! Что я не последняя дура, отказавшаяся ради неразделенной любви от господства над Мирами! Скажи же мне, Антоша!!!

И снова, целуя страстно и жадно, приникла к моим губам словно бедуин, проплутавший неделю без воды по пустыне, и наконец-то получивший возможность выпить целое озеро. А я, сам для себя неожиданно отвечая на поцелуй и чувствуя своим языком ее скользкий язычок, подумал: «Как я могу тебе чего-то сказать, если у меня рот занят?!»

О том, что она предательница, я промолчал…

Естественно только по причине занятого рта.

Когда она оторвалась от меня, пытаясь сфокусировать ошалевшие глаза, я мягко отодвинулся.

– Нас ждут! Не забыла?

Черта облизнула вишневые припухшие губы, покосившись на безголовое тело, и заглянула мне в глаза с затаенным страхом.

– Он был самым сильным вампиром на Земле! Он мог убить любое существо, а ты уничтожил его, даже не прикасаясь! Как? Я не знаю никого, кому бы такое оказалось по силам! Точнее, не знала…

– Теперь знаешь! – сообщил я, и попробовал легонько отстранить ее. – Пойдем?

Однако отпускать мою шею окончательно и куда-то бежать, она явно не собиралась, ожидая ответа на все свои вопросы. Но не готов я был на них пока отвечать, даже сам себе.

Портал по-прежнему слегка светился сиреневым маревом по центру зала. Я вышел из состояния невидимости, вампиресса последовала моему примеру, тяжело вздохнув. Она уже поняла, – никакого немедленного признания от меня, здесь и сейчас не будет.

И снова прижалась, ловя мои губы и крепко схватив за предплечья, не желая отпускать, но я не поддался, аккуратно снимая ее руки и увлекая к порталу.

– Какого черта, Черта?! – донеслось от него. – Руки свои загребущие убери!

Уперев руки в бока, у кромки перехода стояла Ксюша. Ее золотые глаза наливались оранжевой яростью, а зрачки стали вертикальными и сузились до тоненьких черточек.

Черт! Одни Черты и черточки везде! На творившийся вокруг кроваво – мозговой бедлам, Ксюша не обратила ни малейшего внимания, буравя улыбающуюся ей вампирессу уничтожающим взглядом.

– И клыки свои ненасытные спрячь! – посоветовала дракона, начиная изменяться. О боги! Она превращается в свою вторую ипостась! Как? Она же еще не инициировалась до конца! Или это близость Матери Драконов сказывается таким образом?

Стол и стулья, обиженно скрипя, поспешили уступить свои места растущей в размерах Ксюше, испуганно прижимаясь к стене.

– Кси! – не переставая улыбаться, панибратски обратилась к ней вампиресса, тем не менее, неохотно отпуская меня, и отвечая обращающейся драконе твердым взглядом. – Не начинай, подруга, а? Ты так до сих пор и не поняла?

– Что я должна была понять? – выдохнула облачко дыма в нашу сторону симпатичная мордочка с сияющими, словно звезды глазами и убийственной зубастой улыбкой.

– А то! – Черта сделала шаг назад и разделилась на пять совершенно одинаковых вампиресс, которые стали обходить трансформировавшуюся в золотого дракона Ксюшу, охватывая полукругом, не смотря на практически отсутствующее в комнате свободное место.

– То, моя солнечная подружка, что Антоша – Объединитель! А мы с тобой теперь, благодаря ему – одна мандала! – хором произнесли все пять Черт.

– Сама ты мандала костлявая! – огрызнулась Ксюша, примеряясь для удара хвостом и выбирая с какой аватары начать. – Каким боком к его миссии твои откровенные заигрывания, кровососка?

– Девочки! Не ссорьтесь! – обалдевая от происходящего, воззвал я, выскакивая между ними, ну, насколько это оказалось возможным в такой толпе и при этом несколько картинно взмахнув руками. Я поскользнулся на мозгах Десмода и весьма неэстетично грохнулся на пол, сопроводив неожиданный полет тихим сорвавшимся ругательством.

– Мандала, – это всего лишь условное изображение сакрального единения двух противоположностей! – пояснил я золотой драконе, поднимаясь и потирая левую ягодицу. – Которые, будучи взаимно переплетены, и только вместе, составляют единое полное целое!

Я, распростерши руки в стороны всех моих любимых противоположностей, вертя туда – сюда головой растерялся, не зная в какую сторону дернуться, ноги снова разъехались, скользя, и я повторно упал на многострадальный зад, больно приложившись копчиком и растягивая связки в паху.

Возможно, в любом другом случае это бы и не помогло, но не сейчас. Все присутствующие дамы сначала посмотрели на мою скривившуюся от боли физиономию, потом переглянулись и, недолго поиграв в гляделки, облегченно рассмеялись, постепенно возвращаясь к своему обычному, более привычному для меня внешнему виду.

Фу-ух! Кажется, пронесло!

– Как там Шшлемхх Аинн? – вернул я их к насущным проблемам.

– Блин! – совсем по-человечески всплеснула руками Ксюша. – Давайте быстрее! Акса, наверное, уже на последних крохах маны! Кровь нашли?

– Нет! – отрицательно мотнул я головой, подталкивая их к порталу.

Черта шагнула на ту сторону первой, а Ксюша притормозила. Но, я ее успокоил, легонько оттесняя к переходу:

– Я нашел кое-что получше!

Она посмотрела с надеждой мне в глаза.

– Надеюсь, ты не ошибаешься… – и, коротко чмокнув меня в губы, шагнула на ту сторону. Я последовал за ней.

Шшлеммх Аинн по-прежнему лежал на вытоптанном пыльном пятачке за гаражами без малейших признаков жизни. Рядом, прямо на земле сидела бледная Аксинья с темными кругами вокруг глаз. Угрюмый Всеслав обнимал ее плечи, уставившись остановившимся взглядом куда-то поверх ограждавших гаражи кустов.

– Не нашли… – обреченно констатируя очевидное и даже не обернувшись в нашу сторону, с тоской произнес он.

– Только это! – я протянул на ладони ему в спину медальон, ставший, почему-то теплым, почти горячим.

– Что это? – вяло отреагировала ведунья, чуть обернувшись и бросив на неприметный позеленевший кругляш безразличный взгляд. Однако в следующее же мгновение вскочила, будто подброшенная мощной пружиной. – Откуда?!

Она схватила его и поднесла к глазам, рассматривая и что-то шепча.

– Ты чудо! – ведунья чмокнула меня в щеку и показала медальон оторопевшему Всеславу. – Это законсервированный геном Апполота!

И видя наши вытянутые в непонимании лица, пояснила:

– Генетический материал последнего царя Гипербореи, который должен был затонуть вместе с хранилищем Первого Жреца во время ее гибели! Это кровь его брата! Вот, смотрите!

И она, выдавив последнюю каплю маны, подсветила проявившуюся и засверкавшую в центре обратной стороны медальона, ранее невидимую вычурную заглавную букву «А».