Мои отношения с братьями были нормальными, в их глазах я не являлась сестрой, но не была и прислугой. Уважение отца давало мне моральный перевес.

Итак, начался сезон больших игр. Игроки были объявлены. Это были бегуны, загонщики и охотники. Требовалось сделать верные ставки и сорвать большой куш. Самое страшное, что живым в игре мог остаться только загонщик или охотник. А на бегунов ставки делали, лишь угадывая очерёдность их смерти.

Требовалась оценка игрока, и Роман, мой брат, обратился ко мне. Тогда я и узнала огромную сумму ставки.

Мы долго изучали бегунов, загонщиков и охотников. Через десять дней почти никого из них не останется в живых. Они умрут прямо на экране, многие мучительно.

Я убедила Романа в удаче. Но столько средств у брата не оказалось, деньги были в аппаратном кошельке Арсена.

Аппаратный кошелёк – это устройство для хранения электронных денег, которые очень удобно иметь для оплаты полулегальных услуг или покупок. Имя плательщика остаётся неизвестным. Кошелёк Арсена имел две степени защиты, ПИН-код и мнемоническую фразу.

Если завладеть кошельком было возможно, а ПИН можно было подобрать, то с фразой было хуже. 24 неизвестных нам слова, последовательность которых написана на бумажке и где-то хранится. Сейф отпадает. Но нельзя быть уверенной.

В сейфе Арсен держал сам электронный кошелёк. Глупо было бы спрятать рядом код.

Узнать, где отец хранит мнемонический код, можно одним способом – увидеть. Решение пришло быстро. Роман должен поставить микрокамеру в кабинете Арсена. Если повезёт, мы узнаем код, а возможно, и ПИН.

Я купила три камеры и отдала Роману, который смог расставить их в кабинете.

Теперь надо вынудить Арсена воспользоваться кошельком. Но как? Он очень редко использовал электронные деньги.

Дни летели, но решение не приходило, все варианты казались недостаточно беспроигрышными.

Часто среди ночи я просыпалась в странной тоске, чувство безысходности давило как бетонная плита. Страх вылезал наружу. Мне было понятно, что больше так жить не смогу. Скорлупа стала мала, и через её створки пробивалась новая личность, женщина, которая хочет иметь дом, семью. Много лет меня настоящую уничтожали, учили только убивать. Я совершенствовалась, отточила мастерство, но поняла, что это не я. Либо убью я, либо убьют меня. Последний раз.

Сидеть в квартире и ждать чего-то было тревожно. Я одевалась и шла в людное место, чтобы не быть одной.

В один из вечеров мне захотелось пробежаться. Бежала легко, пока усталость и апатия вдруг не накрыли с головой. Спустилась в метро.

На платформе было пустынно. Только двое молодых парней тихо разговаривали, и я невольно прислушалась.

– Даже не сомневайся. Поднимем бабла и будем весь отпуск мутить в Еги или Турции. Только надо купить сейчас. В конце недели точно подорожает. Кто ввалит – сорвёт куш. А кто ступил, тот лох. Биткоин сливали за «так», кто знал, тот сейчас миллионер. Криптовалют много, но за эту я отвечаю.

Второй парень молчал. Видимо, не был настроен настолько серьёзно.

Я приехала домой и, плеснув в стакан ликёр, легла в ванну.

Разговор ребят вдруг вспомнился, заставив задуматься. Что-то подсказывало – в жизни нет случайностей.

Тема была неизвестна и зыбка, но я пришла к выводу, что подорожать должна валюта из десяти самых продаваемых.

Рассуждения в интернете о биржевых играх меня не интересовали. Игры в руках дельцов. А мне нужны факты и привязка к реалиям. Но валют много, и сделать точный прогноз сложно. Любую фальшь Арсен почувствует безошибочно.

На следующий день зашла в ювелирку. Серебро – моя слабость. Недорогие, но штучные украшения. Я знаю место, где такое продаётся.

– Девушка, покупайте, не думайте, – продавец наблюдал, как я кручу в руках массивный серебряный браслет. – Я вот недавно услышал, что Россия почти прекратила добычу серебра. Так что всё подорожает. Берите, тем более что вам идёт.

Серебро… Что-то я читала прошлым вечером. Лайткоины – тип криптовалюты, привязанный к серебру.

Звенья цепи сошлись. Теперь подкинуть идею Роману, а Арсен уверен, что сын – компьютерный и финансовый гений. Роман подскажет отцу идею отличного заработка. Перевод хранящихся у Арсена электронных денег в лайткоины с целью получения дивидендов будет отличной идеей и предлогом воспользоваться кошельком.

Уже на следующий день, Арсен проглотил наживку и перевёл большую часть хранившейся валюты в лайткоины.

Вечером мы с Романом просматривали видеозапись с камер. Отец достал из бюро пистолет Макарова. Символ другой жизни Арсена, которая однажды закончилась, – наградной пистолет. Лёгким движением он сдвинул костную накладку на рукояти и вытащил тонкую бумажку. Вот и мнемонический код!

Момент ввода ПИН-кода виден не был.

Ствол положен на место, ноутбук закрыт. На лице нет эмоций. Как всегда в последнее время.

Этот пистолет я видела только несколько раз. Однажды мне, маленькой девочке, отец дал выстрелить из него в качестве поощрения. Когда-то в очень пафосном государственном месте он был награждён этим оружием за честную и опасную работу. Наверное, Арсен всё ещё помнил этот день и человека, которым он был тогда.

– Послушай, мы никогда не сможем воспользоваться деньгами. Ввод неверного ПИН 3 раза блокирует кошелёк не на минуты или дни, а на годы! – орал на меня Роман, он был разочарован. – Ты понимаешь, мне нужны эти деньги, думай, сука, как узнать грёбаный ПИН! Мы уже до хрена раз посмотрели говнофильм про сумасшедшего старика!

– Тогда просто достань мне кошелёк, я найду способ добраться до бабла. Мы сделаем ставку, – в душе я улыбалась.

– Хорошо. Если ничего не выйдет, я расскажу отцу про тебя. Ты же хотела его ограбить. Мне всё равно ничего не будет.

***

В серую и промозглую субботу я сидела за столом в съёмной квартире. Было холодно. Холодно у меня внутри. Ледяное спокойствие. Розовая бутылка Bad Angel почти пуста.

А ждала его…

Роман передал мне кошелёк, который даже в сейфе не лежал. Украсть его не составило труда. Мой недалёкий брат не подозревал о запланированном мной финале.

Позвонила отцу. Кошелёк у меня, и это единственное, что нас сейчас связывает. Попробуй забрать, если сможешь.

Я знала – придёт сам. Адрес продиктовала.

Войдя, он сразу ударил, рыча от ярости. Наконец, мне видно его истинное лицо. Просто позволила себя ударить, один раз. Всего один.

Я почувствовала всю холодную жестокость стены. Но поднялась. В этот момент я навсегда утратила чувство странной благодарности, которое, несмотря ни на что, иногда испытывала. Наверное, до этого момента я в глубине себя всё ещё оставалась ребёнком-сиротой, ищущим семью.

Он направил на меня тот самый пистолет, с подарочной гравировкой. На секунду заколебался. Эта секунда стала моментом перед смертью. Мне хватило мгновения, чтобы сделать захват ногами, свалить его на пол, перехватить ствол и выстрелить.

Пока он хрипел на полу, захлебываясь собственной кровью, я спокойно рассматривала пистолет.

Теперь у меня в руках был ПИН, оставалось запомнить эти 4 цифры номера на рамке пистолета. Я не сомневалась, что смотрела именно на ПИН. Я всегда была догадливой девочкой. Путь к свободе открыт.

– Прощай, отец! Контрольный в лоб, как ты меня учил. Я твоя прилежная дочь.

Убрав бумажку и ещё раз проговорив про себя ПИН-код, я вышла из квартиры, поднялась на чердак и спустилась по пожарной лестнице.

Конечно, машина симпатичного журналиста была уже здесь. Ведь я сама позвонила в редакцию за 10 минут до прихода Арсена. Несколько полицейских машин уже стояли рядом с домом, но я опередила их.

***

Какой он милый, этот забавный мальчик. Сочувствие сквозило в каждом взгляде, который он бросал на меня, смотря в зеркало заднего вида.

В Шереметьево, зайдя в туалет, немного привела себя в порядок. По лицу расплылся синяк. Причесавшись и попив прямо из крана невкусную воду, вышла в зал. На глаза попался бутик «Этуаль». Хорошо, когда такой выбор пробников. Через 10 минут я была красоткой с вполне сносно замаскированным синяком.