Я познакомился с ней совершенно случайно, на вечеринке у общих знакомых. Она понравилась мне сразу. Тем, что не стремилась собою заполнить всё окружающее пространство, хотя внешность у нее была потрясающая: брюнетка, зелёные глаза. Я расспросил о ней парочку своих знакомых, и то, что я узнал, заинтриговало меня ещё больше: подающая надежды аспирантка кафедры молекулярной биологии Брауновского университета, абсолютно свободна. Воспользовавшись минутой, когда она оказалась одна, я жестом подозвал официанта, разносившего коктейли и вместе с ним я предстал перед ней.

– Разрешите угостить Вас коктейлем! – обратился я к ней и сделал широкий жест в направлении напитков, которые располагались на подносе официанта.

– Спасибо! – она улыбнулась и взяла один из бокалов.

– Что бы не показаться невежливым, позвольте представиться – Джон Джуниор Эмсиуотер!

– Очень приятно, Рита Майнс!

Я отпустил официанта, и после этого мы проболтали полтора часа на самые различные темы. Я узнал о ней очень много, в том числе то, что она – католичка. Меня это даже позабивало. Некоторая старомодность мною была воспринята с симпатией. Согласитесь, это даже романтично. Я был намерен провести с ней весь вечер, но, к сожалению, вскоре она уехала с парой своих подруг, которые настойчиво, я бы даже сказал назойливо, предлагали её подвезти.

Следующая наша встреча произошла на симпозиуме «Новые возможности биокибернетики», проводимого в Кембриджском Университете. Симпозиум был представительный, порядка четырехсот участников. И только по счастливой случайности я столкнулся с ней лицом к лицу на втором кофе- брейке. Она была довольно строго одета: блузка, юбка, очки, бэйджик. Но я узнал ее практически сразу.

– Очень рад вас видеть, миссис Майнс! – слегка поклонившись, поздоровался я с ней.

– О, мистер Эмсиуотер! Так же рада Вас видеть! – Она довольно дружелюбно улыбнулась, и прочитав надпись на моем бейджике поинтересовалась:

– Хм… «Медикал микрочип инкорпорейтед»… Вы не говорили, что вы работаете у них.

– Вы разочарованы?

– Нет, – она с любопытством посмотрела на меня. Я был намерен поболтать с ней, но объявили об окончании перерыва, и мы вынуждены были отправиться в зал. Она выступала второй. Тема ее доклада меня заинтересовала – создание нейронных систем из искусственных и естественных материалов, не вызывающих отторжения при их внедрении в живые органические ткани. Это было более чем кстати. На следующем кофе – брейке она согласилась отужинать со мной. С ней мне было очень легко, я мог говорить о чем угодно, и она живо поддерживала беседу. Правда, как только я коснулся темы работы, она замолчала. Я поинтересовался, чем вызваны такие перемены.

– Скажите, Джон, вы пригласили меня на ужин с целью расспросить о тех работах, которые проводятся нашей лабораторией? – прямо посмотрев в мои глаза, она спросила у меня.

– Нет,– я действительно растерялся,– Нет, Рита! Я пригласил Вас потому, что вы нравитесь мне.

– Тогда к чему этот профессиональный интерес?

– Да просто… Просто мы можем быть полезны друг другу!

– Каким образом?

– Наша компания занимается разработкой и выпуском различного рода протезов, с возможностью программирования. Лично я занимаюсь разработкой специализированных микропроцессоров и соответствующего программного обеспечения для этого оборудования.

– И чем же я могу быть полезна Вашей компании?

– Нет, не компании. Вы можете быть полезной и мне и себе!

– Каким же, извините, образом ?

– Вы не думали о том, какие перспективы открыли бы перед человечеством процессоры, которые были бы интегрированы с живой нервной системой?

– О, вот вы о чем…

– Да, именно об этом. Мы могли бы создать небольшую венчурную компанию. С моей стороны – «железо» и софт, с вашей стороны соответствующий материал. Кстати, как вам название «БиоТехно»?

– Я подумаю об этом.

– Я буду ждать Вашего положительного решения, – улыбнувшись, как ювелир миллионерше, я выплеснул все свое обаяние. Смешные истории из своей практики, случаи из студенческой жизни, анекдоты – в общем, не кривя душой, я был в ударе. И труды не прошли даром, через четверть часа она смягчилась и уже от души смеялась над очередной моей шуткой. Вечер пролетел как мгновение, и когда она собралась домой, я настоял на том, что я провожу ее. Как оказалось, это было событие, определившее весь дальнейший ход событий. Стоило нам только подойти к крыльцу ее дома, как на меня накинулись двое мужчин. Один с помповым ружьем, второй явно был боксёром. По фразам, которыми стали обмениваться Рита и эта дикая парочка, я понял, что они были чрезвычайно обеспокоены и возмущены её поздним возвращением. Я пытался организовать диалог, но в ответ получил хороший хук слева. С трудом удержавшись на ногах, я от души пнул боксера по ноге, другого же толкнул в грудь, но тот успел вцепиться в меня. Пришлось нанести ему хлесткий прямой удар в челюсть, но меня все еще не отпускали. Поэтому я был вынужден пожертвовать рукавом своего плаща и только после этого скрыться бегством. Иначе первый нападающий, сумевший поднять «Ремингтон», разрядил бы в его меня, невзирая на крики Риты.

На следующий день, скрыв под слоем корректирующего крема следы вчерашней потасовки, я отправился на семинар. В перерыве я опять встретился с Ритой. Увидев меня, она оставила собравшихся вокруг нее нескольких участников семинара, и подошла ко мне. Оказалось, что нападавшими были ее брат и отец. Это нисколько не удивило меня, я догадывался об этом. Но то, что папа Риты был кардинал, а брат – священником одного из местных приходов, признаться, меня ошарашило. Причем, оба, со слов Риты, придерживались крайне строгих моральных принципов. В итоге я был вынужден дать обещание отужинать у нее дома. И этот вечер я не забуду никогда. Ее братец и папа, отец Эндрю и отец Даниэль, превратили его в допрос с пристрастием. Их пыл несколько остудили мои заявления о том, что мои намерения до крайности серьезны. После того, как я удовлетворил их любопытство относительно своего финансового положения, святые отцы уже были вполне благосклонны. Единственный человек, который мне сочувствовал, как мне показалось, это была её мама. Однако, впечатление было обманчивым. Мама, именно мама стала тем человеком, который положил конец моей прежней жизни. С невинным видом, она попросила меня назвать дату помолвки!

Итак, через два месяца после этого ужина, мы сочетались браком в приходе брата Риты, отца Эндрю. Потом были Карибы. Медовый месяц промелькнул мгновенно. Началась работа. Поначалу к нашему небольшому предприятию все относились скептически. Но после клинических испытаний протеза правой руки, изготовленного по нашей технологии, показавших выдающиеся результаты, отношение стало меняться. Поначалу этим заинтересовались несколько очень богатых клиентов. А когда мы смогли осуществить очень успешное испытание полноценного биопроцессора, позволившего получить устойчивую положительную динамику лечения синдрома Корсунова, в наш скромный офис начали поступать звонки с довольно интересными предложениями. Пробную партию биопроцессора с соответствующим софтом у нас заказал Пентагон. После этого ручеек заказов превратился в нарастающий поток: стали постоянно обращаться ряд очень дорогих частных клиник, а так же ряд лиц, не заинтересованных в разглашении своих данных. Доходы нарастали, я с удовольствием мог это констатировать, ознакомившись со статистикой нашего бухгалтерского отчета.

Именно в этот момент, когда я был почти на вершине блаженства, в мой кабинет вошла моя любимая жена и проговорила:

– Мне нужно с тобой поговорить.

… Это теперь я знаю, что эти слова могут означать только одно: безмятежное счастье закончилось. Но тогда я, откинувшись на спинку кресла, ответил:

– Да- да, дорогая! Я весь – внимание!

– Мой отец просит уделить ему пятнадцать минут.

– Отец Даниэль! Я всегда рад увидеться с ним. Когда?