Еще один учебник сообщает: «Воины! Вот пришел час, который решит судьбу Отечества. Итак, не должны вы помышлять, что сражаетесь за Петра, но за государство, Петру врученное, за род свой, за Отечество»72.

Сопоставление лишь трех этих учебников показывает очевидные расхождения. Они заставляют задуматься об источниках, которыми пользовались авторы. Казалось бы, проще всего взять авторитетное в научных кругах издание – «Письма и бумаги Петра Великого», да и процитировать соответствующий опубликованный там за 1709 г. документ, названный публикаторами «приказом»:

Ведало бы российское воинство, что оной час пришел, который всего отечества состояние положил на руках их: или пропасть весма, или в лучший вид отродитися России. И не помышляли бы вооруженных и поставленных себя быти за Петра, но за государство, Петру врученное, за род свой, за народ всероссийский, который доселе их же оружием стоял, а ныне крайняго уже фортуны определения от оных же ожидает. Ниже бы их смущала слава неприятеля яко непобедимаго, которую ложну быти неоднократно сами ж они показали уже. Едино бы сие имели в оной акции пред очима, что сам бог и правда воюет с нами, о чем уже на многих военных действиях засвидетельствовал им помощию своею силный в бранех господь, на того единаго смотрели бы. А о Петре ведали бы известно, что ему житие свое недорого, только б жила Россия и российское благочестие, слава и благосостояние»73.

В публикации П и Б содержится ссылка на произведение Феофана (Прокоповича) «История императора Петра Великого от рождения его до Полтавской баталии и взятия в плен остальных шведских войск при Переволочне включительно», опубликованное в 1773 г., а вторым изданием – в 1788 г., т. е. много лет спустя после смерти в 1736 г. этого видного духовного деятеля петровской поры. Именно из «Истории» Феофана был взят публикаторами П и Б «приказ» Петра.

У Феофана сказано: «Объезжал конных и пеших своих Петр царь, ово строи военных осматривая, ово же утверждая воинство присущием и самаго себя к тем же трудам готовостию, купно же и ревностными словами зажигая храбрость их. Ведало бо российское воинство, что оной час пришел, который всего отечества состояние положил на руках их, или пропасть весьма, или в лучший вид отродитися России, и не помышляли бы вооруженных и поставленных себя быти за Петра, но за государство, Петру врученное, за род свой, за народ Всероссийский, который доселе их же оружием стоял, а ныне крайняго уже фортуны определения от оных же ожидает; ниже бы их смущала слава неприятеля яко непобедимаго, которую ложну быти неоднократно сами ж они показали уже. Едино бы сие имели в оной акции пред очима, что сам Бог и правда воюет с нами, о чем уже на многих военных действиях засвидетельствовал им помощию своею сильный в бранех Господь на того единаго смотрели бы, а о Петре ведали бы известно, что ему житие свое недорого, только бы жила Россия и Российское благочестие, слава и благосостояние. Таковыми и сим подобными словесы когда возбуждал оных государь, все бодрый на себе вид являя веселым лицем, многие же и голосом готовых и охотных себя быти показовали, и многий вопль был, где ни появился государь, просящих онаго и увещевающих, дабы щадил в себе надежды Российския, естьли ему смерть его не страшна, помышлял бы, что одна тая всему воинству, всему Отечеству страшна есть»74.

Из сопоставления текстов в П и Б и «Истории» следует, что издатели «Писем и бумаг Петра Великого» препарировали текст сочинения Феофана, выделив из него некий отрывок, разбив сложные предложения в нем на отдельные предложения и назвав всё это «Приказом перед Полтавской битвой». Даже с точки зрения уже существовавших в 1950 г. (время издания 9-го тома П и Б) правил публикации исторических документов подобные манипуляции публикаторов с источником представляются некорректными. В комментарии публикаторы признаю`т, что известные им источники «ничего не говорят о письменном приказе, но не оставляют сомнения в том, что устные обращения Петра I к солдатам и командному составу перед Полтавским боем действительно имели место. Таким образом, текст Феофана Прокоповича нельзя признать письменным приказом Петра, едва ли существовавшим. Но возможно, что Прокопович передает главные мысли Петра, высказанные в отдельных обращениях во время смотра войск»75. Действительно, обойти вниманием весьма выразительное примечание Феофана после цитируемого текста «речи-приказа» («<…> Таковыми и сим подобными словесы когда возбуждал оных государь <…>») невозможно. Из него следует, что сам Феофан признаёт приблизительность изложения речи Петра и не настаивает, что он цитирует лежавший перед его глазами документ. Это обстоятельство ставит под сомнение решение публикаторов включить в корпус подлинных документов Петра данный «документ» – в сущности, цитату из сочинения Феофана Прокоповича. Этим создается некий прецедент, позволяющий (с добавлением слова «возможно» и сопроводительной фразой, что некий отрывок «передает главные мысли Петра») таким же образом создавать «документы» из безбрежного моря «анекдотов» о Петре Великом, например из «Анекдотов» Я. Я. Штелина, А. К. Нартова и др.

Возможно, что в силу отмеченных выше обстоятельств и несмотря на высокий авторитет издания «Писем и бумаг Петра Великого» включенный в них «Приказ» для других авторов не стал классическим и единственным вариантом знаменитой речи Петра перед Полтавским сражением. Например, в 1989 г., т. е. 39 лет спустя после публикации «Приказа» в «Письмах и бумагах Петра Великого», военные историки во главе с полковником И. И. Ростуновым издали «Историю Северной войны. 1700–1721 гг.», в которой воспроизведена речь Петра и в сноске дали ссылку на упомянутый выше документ № 3251 из 9-го тома П и Б76. Но интересно то, что текст «Приказа» дан авторами другой, не тот, который помещен в П и Б. № 3251! Вот он: «Воины! Вот пришел час, который решит судьбу отечества. И так не должны вы помышлять, что сражаетесь за Петра, но за государство, Петру врученное, за отечество… (отточие авторов “Истории Северной войны”. – Е. А.). Не должна вас также смущать слава неприятеля, будто бы непобедимого, которой ложь вы сами победами своими над ним неоднократно доказывали… (отточие авторов “Истории Северной войны”. – Е. А.). А о Петре ведайте, что ему жизнь его не дорога, только бы жила Россия во блаженстве и в славе для благосостояния вашего!»77

Оказывается, авторы «Истории Северной войны» воспроизвели «Приказ» не по документу № 3251 из П и Б, а по упомянутой в комментарии к нему книге военного историка Д. П. Бутурлина «Военная история походов россиян в XVIII столетии», вышедшей в свет еще при императоре Александре I, в 1821 г. При этом военные историки препарировали и текст Д. П. Бутурлина, выбросив фразу, которая шла после слова «врученное», а именно: «…за род свой, за Отечество, за православную нашу веру и церковь». После слов «…неоднократно доказывали» (правильно по Бутурлину: доказали. – Е. А.) ими выброшена фраза: «Имейте в сражении перед очами вашими правду и Бога, поборающего по вас»78.

А откуда появился этот текст у Д. П. Бутурлина? Явно, что он не списывал его из сочинения Феофана. Оказывается, Бутурлин взял «речь» Петра из сочинения известного петроведа XVIII в. И. И. Голикова «Деяния Петра Великого, мудрого преобразителя России, собранные из достоверных источников и расположенные по годам» и при этом отредактировал ее по своему усмотрению.

В своем многотомном сочинении И. И. Голиков, подробно изложив события под Полтавой в третьей части первого издания «Деяний», самоё речь не привел, а написал, что «великий монарх устроя, объехал всю армию, поощряя солдат, офицеров и генералов краткими, но сильными словами довершить над кичливым, но уже полупобежденным неприятелем победу, повел армию свою на неприятеля»79. В 1795 г., издав 15-й том Дополнения к «Деяниям Петра Великого…», Голиков снова возвращается к речи Петра и дает несколько ее вариантов. В одном месте он пишет: «По сем, проезжая строй полков своих, говорил солдатам, с видом надежды исполненным: “Товарищи! Завтра иметь мы будем славу при помощи Божией окончать войну победою неприятеля в половину уже и так вами побежденного”»80. Как видим, в этой речи есть некоторое сходство с речью, приведенной Голиковым в 3-м томе «Деяний…». Источник информации Голикова касательно этих речей нам неизвестен. Зато известно, что он читал рукописное сочинение П. Н. Крекшина («Журнал великославных дел великого государя императора перваго Петра Великаго»), которое ему передал сам Крекшин, и взял из сочинения несколько больших кусков, как раз тех, в которых Петр произносит не одну, а целых три речи. Согласно Крекшину, Петр, собрав специально для этого офицеров гвардии, сказал им: «“Самовидцы вы, колико дерзкие неприятели храмов Божиих православнаго нашего закона в конские обратили стойла, колико осквернили олтарей, попирая ногами святыню, на которую и зрети не достойны, ругаясь образам Святых и посмеиваяся истинной нашей вере. Вам известно, что кичливый и презорливый король их войску своему расписал уже в Москве квартиры, генерала своего Шпарра пожаловал генерал-губернатором Московским и любезное наше отечество определил разделить на малые княжества и, введя в оное еретическую свою веру, совсем истребить. Оставим ли таковыя ругательства и презрение наше без отмщения? Да не будет!”». И вознося глас, продолжал: «“С нами бог есть и будет. Сим щитом веры угасим силу огненную, притупим острие противных, возможем и будем крепки во брани, обратим в бегство полки еретические, заградим уста львов северных и челюсти их, зияющия на нас, разторгнем, весте бо, яко вся возможна суть верующим”. В заключении речи сея монарх просил (говорит предавший нам сие г. Крекшин) о добром подвиге и подтвердил приказ свой, данный пред Левенгоуптскою баталиею, то есть, что кто на бою уступит место неприятелю, тот почтется за нечестиваго и изключится из числа добрых людей, а кто обратит хребет, те почтутся наравне с неприятелями».