Доктор вколол мне успокоительное и вышел из палаты, продолжая держаться так же холодно и отстранённо.

– И меня убил, – тихо сказала сама себе, проваливаясь в темноту беспокойного сна.

Через пару месяцев, на приёме у гинеколога, узнала, что никогда не смогу завести ребёнка.

– То есть там тоже всё куплено? – задал очередной вопрос Сергей. Не понятно прибавилось в нём веры или нет.

– Соображаете, – подмигнула я ему.

Он скривился, но всё же спросил:

– И что они там записали?

– В такой-то день, в такое-то время, – вздохнула я, сверля его полунасмешливым взглядом. – Поступила такая-то гражданка. С многочисленными ушибами и маточным кровотечением. В крови обнаружена недопустимая норма алкоголя. По словам супруга, женщина была найдена у разбитого журнального стеклянного столика. По всей видимости, алкоголь не позволял контролировать тело, и она упала, судя по повреждениям, не один раз. Причина выкидыша – удар о металлический угол журнального столика.

– Алкоголь? – хмыкнул мужчина, что-то для себя решая. – Похоже на правду.

– Да что вы знаете?! – зло бросила я и отвернулась в сторону.

Какие же они одинаковые. Мужчины. Женщины. Все люди. На основании ложных данных делают собственные умозаключения, даже не пытаясь узнать правду. Заплати им денег, и они поверят им. Допусти малейший проступок, и они выдумают большую ложь, где тот будет участвовать. Стань алкоголичкой после жестокой несправедливости, что разрушила твою жизнь, мечты и планы, решат – ты пила всю жизнь и сама виновата в своих бедах.

– Ещё вопросы будут? – я снова посмотрела на следователя, всем своим видом демонстрируя отвращение и нежелание продолжать беседу. – А то мне уже пора напиться до усрачки.

Надо отдать ему должное – у него хватило такта устыдиться. Он вздохнул и, откинувшись на спинку стула, устало потёр глаза.

– Простите, – не отнимая руки от лица, выдохнул Сергей. – Я уже четыре дня работаю над делом Килина. На меня давят. Начальство. Его отец. А у меня ни единой зацепки. И тут я натыкаюсь на двухлетней давности иск. Пробиваю участников по базе и узнаю, что остальные двое тоже мертвы, – он открыл глаза и пронзил меня сканирующим взглядом. – Трое участников вашего дела буквально за три недели умирают при странных обстоятельствах. Подарок судьбы говорите? Так ли это?

Я округлила глаза и возмущённо прошипела, ухватившись за край стола:

– Вы что… думаете, их убила я?!

Глава 2

– Мелькнула такая мысль, – не стал юлить следователь, наклонив голову к правому плечу. Похоже, моя реакция его нисколько не смутила.

Я пренебрежительно хохотнула и плеснула в стакан ещё водки, наполнив его наполовину, и, прежде чем выпить, поднесла стакан к лицу, прищурившись на Сергея:

– И у вас имеются предположения, как я это сделала?

– Некоторые, но начинаю в них сомневаться, – пришлось ему признать. Ещё бы. Он видит, что я из себя представляю в компании с бутылкой.

– Ха. И все три убийства не раскрыты? Никаких подозреваемых, кроме меня?

Он чуть стушевался и, скривившись, посмотрел в сторону:

– На самом деле, по делу Прохорова виновный найден. Думаю, скоро она сядет в тюрьму.

– Она? – насмешливо подняла я брови.

–Его девушка, – кивнул следователь, заглядывая в бумаги, – Наумова Кристина Петровна. Её застали на месте преступления в крови Прохорова, а нож с отпечатками её же пальцев лежал рядом. Следователь что ведёт дело, узнал, что она часто закатывала ему истерики ревности.

Кристина. Знаем – общались. Взбалмошная и совершенно безмозглая особа. Собрала на своём теле абсолютно все “девайсы” современной пластической хирургии и салонов красоты. Надутые губы, татуажные брови, нарощённые ресницы в комплекте с силиконовой грудью и приподнятой попкой. Окрашивание волос по последней моде и вечное пребывание в “Instagram”. Она туда постила буквально всё: от фото с иглой в щеке на процедуре контурной пластики скул, до истерических видео, где её предал очередной мужчина. Живёт она за счёт состоятельных родителей, по всей видимости, работать не собирается, разыскивая такого же состоятельного мужа, на плечах которого можно будет легко свесить ножки, переместив их с плеч родителей.

До появления в жизни Кирилла меня, она крутилась возле него. Когда окончательно поняла, что ей с ним ничего не светит, переключилась на его друзей. Что Прохоров, что Никитин были людьми состоятельными и хороши собой. Никитин однажды просто воспользовался ею и долго доказывал, что они не пара, так как та, после пары ночей, заявляла на него права и навязывала всяческими способами свою компанию. А вот Прохорову оказалась по нраву её легкомысленность. И он с неисчерпаемым весельем переносил её ревнивые истерики и иногда специально не скрывал свои измены.

– Знаю, что не напрасно, – кивнула я сама себе.

– Не напрасно. Он ей изменял. Следователь уверен, что у неё сдали нервы, и она таким образом ему отомстила.

– Так может и вам стоит искать настоящего убийцу, а не притягивать дело за уши?

Сергей Дмитриевич сделал вид, что не расслышал моё замечание и, хмыкнув, пояснил своё неверие в эту версию:

– Подсудимая уверяет, что не убивала Прохорова. Они вместе легли спать, а когда она проснулась, то обнаружила своего сожителя мёртвым.

– Не все жаждут носить тюремную робу, – усмехнулась я, пожав плечами.

Сергей тяжело вздохнул и поднялся. Потянулся, играя мускулами под шерстяной, тёмно-серого цвета водолазкой с высоким воротом, и прошёл к окну.

Я замахнула алкоголь, выпив содержимое стакана в два глотка. И оценивающе посмотрела на спину следователя. Молод, лет тридцать пять, может, чуть больше; фигура подтянута – держит себя в форме; вполне симпатичен – не красавец, а просто приятная внешность и далеко не дурак. Может и раскроет дело.

– Вы не против, если я покурю? – повернулся он.

Я безразлично пожала плечами и, поднявшись со стула, достала из кухонного шкафа железную кружку. Плеснула из крана воды на донышко и протянула “подозрительному” следователю.

– Вместо пепельницы, – объяснила я озадаченному выражению лица мужчины.

Сергей хмыкнул, взял кружку и протиснулся между мной и столом, задев случайно плечом мою грудь. Притормозил и сконфуженно произнёс:

– Простите.

– Всегда так часто извиняетесь или сегодня исключительно моя заслуга? – насмешливо глянула я на него исподлобья.

Он усмехнулся своим мыслям, изучив моё лицо внимательным взглядом, и уселся на стул, не ответив на мой вопрос. Прикурил и задумчиво выдохнул сигаретный дым, не отводя пристального взгляда от меня.

– А что по делу Никитина? По-моему, тут всё ясно как день, – нарушила я молчание.

И дело не только в алкоголе. Он баловался героином. Помню, когда узнала об этом впервые, ужасно испугалась, что Кирилл составляет ему компанию. Закатила скандал, потребовала, чтобы он с ним не общался и, если узнаю, что он принимает наркотики – сразу соберу вещи, и он меня больше не увидит. Кирилл лишь посмеялся над моей пламенной речью, а после спокойно сказал, что он не настолько глуп, чтобы принимать героин. И так же спокойно предупредил, что запугивать его – не лучшая тактика, и указывать, что ему делать – не лучший вариант для моей красивой мордашки. Тогда я впервые увидела просквозивший холод в его глазах и для себя решила, что никогда не хотела бы его увидеть снова.

– На первый взгляд, – кивнул Сергей, делая затяжку. – Но на его запястьях обнаружены следы от наручников.

– Тут тоже всё ясно, – не удержалась я от смешка. – Он был сторонником нетрадиционного секса.

– Следователь, что закрыл дело, указал это в отчёте, – тоже улыбнулся он. Впервые за наш разговор. – Но откуда у вас такие познания?

–Если вы не знали, – прищурилась я на следователя, догадываясь, что он как раз-таки знает. – Я прожила в браке с Кириллом пять лет, соответственно, общалась с его друзьями, а многое о них мне рассказывал сам Кирилл.