Мы врезались в холодильник. Я прижался своим членом к теплому местечку меж её бедер.

Наши губы слились в агрессивном танце. Неуклюжем, грязном, но таком идеальном.

Элис кажется такой неопытной. Это отчётливо видно по движениям. Но от того я жажду девушку ещё больше.

Вылепить её, научить, исследовать её возможности.

Я уже было собрался уложить Янг на пол и кончить на это красивое лицо, когда открылась задняя дверь — сводный брат Элис решил, что сейчас самое идеальное время, чтобы вернуться домой.

Мудак.

Птичка отшатнулась от меня, словно от чумного.

Её губы опухли и покраснели, а волосы растрепались и торчали во все стороны.

Твёрдые соски натянули ткань платья на груди. В глазах Элис пылает похоть.

— Дерьмо, — выругалась девушка себе под нос.

Янг поморщилась, и я знаю, что её киска сейчас в агонии — она нуждается во мне, нуждается в том, чтобы я подарил ей освобождение.

— Кто это, чёрт возьми? — процедил вошедший, бросив на стол пакет с едой.

— Я друг, — я сохраняю спокойный тон, несмотря на беснующуюся в теле энергию, побуждающую меня к тому, чтобы вырвать его горло.

— Друг? — поднял бровь парень.

Его одежда и руки испачканы в масле. В глазах Ашера появилась нотка подозрительности.

— Несколько староват, не так ли? — уколол он.

Между нами всего восемь лет разницы, маленький засранец.

— Расслабься, Эш, чёрт возьми, ты не мой отец.

Закатив глаза, Янг подтолкнула меня к лестнице.

— О, мне это прекрасно известно, Элис, — прищурился Ашер, не сводя взгляда с девушки.

И от меня не укрылся намёк. Подонок.

— Эш — мой сводный брат, — прошипела она последнее слово через плечо, всё ещё толкая меня к лестнице, как если бы пыталась скрыть свой грязный секрет.

Я буду твоим грязным секретом. Чем захочешь.

— Не желаешь перекусить? — спросила Элис, неловко устроившись на кровати, когда мы поднялись в её комнату.

— Я проголодался, — мой голос тихий и поддразнивающий. — Но дело не в еде.

Она сглотнула. И это доставляет мне удовольствие. Но одежда слишком стесняет Элис. Мне так отчаянно хочется избавить её от этих тряпок.

— Я отойду в ванную, — выпалила собеседница, быстро вскочив на ноги и сбегая от меня.

Я почти что рассмеялся от её дискомфорта. Почти.

Приятно находится в её комнате без потребности скрываться или быть осторожным, тихим и незаметным.

Возможность заглянуть в её жизнь сбивает с толку.

Я знал, что Элис нужно спасти. Но не осознавал, насколько сильно она нуждается в этом.

В холодном свете дня я замечаю отклеившиеся обои и дешёвое постельное бельё. В комнате прохладно.

Теперь я здесь, маленькая птичка. Позволь мне любить тебя, излечить твои сломленные крылья.

Подойдя к полке на стене, я прикрываю глаза на короткий миг. Чувствую досаду от того, что Элис так живёт. Моя совесть истекает кровью.

Касаюсь пальцами предметов на полке.

Мои губы изогнулись в улыбке, когда взгляд зацепился за безделушки, которые Элис, судя по всему, коллекционировала. Внимание привлекла маленькая фигурка Эйфелевой башни.

— Париж, — тихий мягкий голос оповестил меня о возвращении хозяйки комнаты.

Я киваю, и она замирает рядом со мной. Её зрачки расширились, грустная улыбка скользнула на девичьи губы.

— Всегда хотела поехать туда после выпускного. Но, скорее всего, этому не суждено сбыться. Из-за болезни мамы мой фонд для колледжа пуст, и, судя по всему, нам придётся продать дом.

Ты никуда не уедешь, Элис. Ты ещё не знаешь, но я храню и оберегаю то, что принадлежит мне.

— Ей лучше?

С губ девушки слетел невеселый смешок. Забрав у меня фигурку, Янг вернула её обратно на полку.

— Нет. Прозвучит грубо, но я просто хочу, чтобы она умерла. То, в каком она состоянии — поддерживать его бесчеловечно.

Ты просишь меня помочь тебе? Избавить вас обоих от страданий? От бремени, возложенного на тебя?

— Моя мама тоже была препятствием, — признался я, и вот тогда Элис перевела на меня взгляд.

Её глаза пристально исследуют черты моего лица, выискивая спрятавшуюся внутри тьму.

— Это нормально? — прошептала она.

Девушка нахмурилась, касаясь ладонью моей груди.

Я понимаю, о чём она — можно ли считать эту связь между нами нормальной? То, что всё происходит так быстро?

Мне казалось, что займёт больше времени завоевать её доверие, войти в её жизнь и залезть в трусики. Но Элис Янг нуждается во мне так же отчаянно, как и я в ней.

— Нет. Но и мы не нормальные, мы особенные.

Вздохнув, птичка на краткий миг прикрывает глаза.

— Спасибо, — пробормотала Янг.

— За что? — спрашиваю я в замешательстве.

— Что нашёл меня.

ГЛАВА 24

ЭЛИС

ТРИ НЕДЕЛИ СПУСТЯ

Потерпеть крушение.

Единственный способ объяснить происходящее.

Я потерпела крушение с Эриком, и осколки нас разлетелись повсюду, став причиной настоящей бойни.

Прекрасной чёртовой бойни.

Это как освобождение, когда единственное, что тебя волнует — собственное удовольствие и счастье.

Эрик даёт мне силы быть самой собой.

Силы принять и освободить свою истинную сущность.

Ашер не разговаривает со мной — но плевать.

Фреду светит долгий срок за решёткой, но я даже рада. Он поднял на меня руку и заслуживает заплатить за это.

Всё встало на свои места. Я свободна.

Свет погас, погружая меня во тьму.

— Нет, Эрик, — крикнула я. — Эрик, пожалуйста, — вновь сорвался с моих губ крик, приглушенный всхлипом.

Я пытаюсь сосредоточиться на звуках вокруг, но слышу только удары собственного сердца.

Его учащённое дыхание. Где-то рядом.

— Мне страшно, пожалуйста, — молю я, а затем все же не сдерживаю вскрик, когда сильные руки оборачиваются вокруг талии, бросая меня на кровать.

Ладони грубо оглаживают изгибы моего тела, срывая с него одежду.

Сопротивляясь, я пытаюсь ударить Эрика — ровно до тех пор, пока он не сжимает в сильной хватке мою шею. И я таю как грёбаный лёд над огнём.

Застонав, я раздвигаю ноги, позволяя мужчине податься ближе ко мне.

Мои глаза уже привыкли к темноте, так что я вижу, как Росс наклоняет ниже голову, и успеваю отстраниться.

— Свет, — выкрикнул Эрик, и в спальне зажегся мягкий жёлтый свет.

У него охрененная квартира.

Всё на голосовом управлении. И выглядит безупречно.

Должно быть, для него мой дом всё равно, что картонная коробка посреди улицы.

— Трахни меня, пожалуйста, — умоляю я, давая Эрику всё, что ему нравится.

Перевернув меня, мужчина с силой впивается зубами в моё плечо так, что на коже проступают капельки крови.

Его член касается моих обнажённых ягодиц, в то время как сильные руки овивают моё тело, в ласке накрывая ладонями соски.

Я раньше занималась сексом, но это не сравнится с представлением Эрика о трахе.

И это как зависимость.

Опустив вниз руки, накрыв ладонью моё бедро, мужчина прорычал:

— Открой.

Подчиняясь приказу, я раздвигаю ноги.

Одно грубое движение, и воздух покидает мои лёгкие.

Эрик одной рукой упирается в кровать, удерживая свой вес; второй же ладонью мужчина сжимает моё горло, вынуждая повернуть голову и посмотреть на него через плечо.

Почти на грани — от силы его хватки я могу потерять сознание, но от этого ощущения становятся безумно острыми.

Его движения грубые. Но я подаюсь навстречу каждому, желая большего.

Я хочу всё, что Эрик может мне дать. Каждую. Грёбаную. Мелочь.

Кожа покрыта потом, в то время как тела, в поисках большего наслаждения, переплетены друг с другом.

Мужчина коснулся большим пальцем моих губ, и я прикусила его, подаваясь назад бёдрами, пребывая на вершине блаженства от нашей близости.