– Зачем? Лучше уж источать зловоние, чтобы ты не смог меня коснуться, чем быть твоей подстилкой.
Маар, выслушав меня, рассмеялся громко, чем изумил меня безмерно. Я, честно признаться, уже и не думала, что этот мужчина умеет смеяться. Мне казалось, что обычная улыбка даётся ему через боль. Лицо Маара преобразилось настолько неузнаваемо, что внутри меня дыхание замерло в осознании того, насколько он хорош в этот миг. Я стояла и не верила, что передо мной тот самый Маар ван Ремарт, который одним лишь взглядом может выжечь сердце своей жестокостью. И что я такого сказала, что его насмешило так? Даже обида кольнула. Хотела его задеть как можно острее, а вышло наоборот. Маар замолк, и всё светлое рассеялось. Его взгляд снова мог обращать в камень сердце.
– Даже это меня не остановит. Мне очень нравится, как ты пахнешь мной, асса́ру, – заговорил он уже серьёзно и, сдёрнув с руки перчатку, протянул руку, касаясь моей щеки костяшками пальцев.
По моей коже жар прокатился от его прикосновения.
– Хотя мне лучше этого не делать, потому что того, что я уже испробовал, мне мало. Очень. Мне хочется тебя снова и снова. И, наверное, это плохо – для меня. Асса́ру меняет сущность, и я не знаю, чем это может обернуться. Мне стоило от тебя избавиться, маленькая лгунья, убийца душ, но я до сих пор этого не сделал.
Его тягучий голос вливался в самую кровь, проникая в каждую частичку моей сущности, обволакивал и задурманивал, как и прикосновения, которые становились всё настойчивее. Я не сводила глаз с него, а рука Маара опустилась ниже, на ключицу.
– И чем дольше ты рядом со мной, тем глубже проникает в меня твой яд, Истана.
– Тогда, – я сглотнула, невольно облизав ставшие сухими губы, – отпусти меня.
Тяжесть его взгляда ударила в грудь. На лицо Маара легла тень, делая его волевые черты резче, тяжелее. Взор осел на душу неподъёмным грузом.
– Никогда не заговаривай об этом, асса́ру, ты принадлежишь мне, твоя жизнь и то, что есть под твоей юбкой – тоже моё, – Маар отвернулся, скидывая с себя плащ.
Моё горло сжалось от невысказанных слов негодования, но я решила смолчать.
– Фоглот догадался о твоём происхождении…
В голосе Ремарта проскользнула будто горечь, он подступил к холодному камину, расправил широкие плечи. Казалось, что Страж продолжит, но он так и не договорил, застыл каменным изваянием, сливаясь с гранитом замка, погрузившись в какие-то собственные размышления.
Мне бы, наверное, стоило обрадоваться тому, что Фоглат меня заметил, но почему-то внутри было пусто. Это ведь возможность ускользнуть из пут исга́ра, именно сейчас, пока я нахожусь в этих стенах. Как только мы их покинем, о свободе можно забыть – неизвестно, что ждёт меня в замке Ортмор, а точнее, известно – порабощение и смерть. Не стоит поддаваться на уловки исга́ра, если он и заботится обо мне, то исключительно ради себя, ради ублажения своей похоти. Мрачные мысли понесли меня вперёд, и я уже прокручивала в голове всевозможные варианты моего разговора с Фоглатом. Только бы представилась такая возможность, но с трудом верилось. Ремарт теперь не спустит с меня глаз. Волнение разыгралось во мне ещё больше. Маар, сбросив оцепенение, уловил движение моих мыслей, глянул на меня хлёстко, сомкнул челюсти так, что дёрнулись желваки, и, развернувшись, направился к выходу, вышел из покоев, ударив шлейфом своей мощи. Я постояла какое-то время, не двигаясь, слушая тишину. А потом двинулась в сторону трюмо с резными ножками из красного дерева рядом с таким же креслом. Правда зеркал здесь не было, наверное, убрали, не иначе как комната пустует уже долгое время. Явно не потому убрали, что ждали здесь появления асса́ру. Не успела я скинуть верхнюю одежду, как в дверь постучали, и в помещение вошли слуги, внося всё необходимое. И уже вскоре запылал камин, распуская по комнате тёплый смоляной душок. Двое лакеев внесли огромную деревянную бадью, наполнили горячей водой.
– Мне велено вам помочь, – встала передо мной молодая служанка низкого роста с русыми волосами на прямой пробор.
Фоглат тепло относится к своим гостям – столько хлопот. И видно, недаром. Я поднялась, посмотрев в сторону двери, ожидая увидеть Ремарта, но он похоже был не в духе и решил спустить пар. Видно, Фоглат чем-то его распалил. И хорошо. Я поспешила скинуть с себя походную одежду, распустила волосы, забралась в бадью, погрузившись в горячую воду. После мороза в самый раз. Служанка опрятно сложила мои вещи в корзину для стирки, направилась ко мне. Помогла вымыть волосы, втёрла в кожу головы травяной отвар. Тело совсем размягчилось, дурман будто наполнил меня от макушки до пят в духоте всё жарче разгорающегося камина и горько-терпких трав. Так хорошо мне не было уже целую вечность.
Я не спешила выходить из воды, позволив себе ещё минуты блаженства, смывая с себя всю усталость и следы Маара, пусть даже только с кожи, не с сердца, но это немного облегчит моё состояние. Наверное, только время сможет всё исправить, но Ремарт, конечно, не позволит мне такой роскоши. Служанка влила ещё горячей воды и приготовила для меня чистую одежду. Было непривычно, что за мной так ухаживают, как в лучшем номере класса «люкс». Я блаженно прикрыла веки, откинув голову на край бадьи, слушая шум крови, стук сердца и треск поленьев. На улице давно стемнело, и стынь крепла, но внутри покоев было тепло и уютно – благодать. Перед глазами плясали отсветы пламени из камина, вода оглаживала и ласкала, ещё больше расслабляла и погружала в полусонное состояние. Но волшебному мигу суждено было разрушиться – следовало ожидать. Вернулся Маар. Я едва не застонала от разочарования. Мучительно не хотелось открывать глаза в попытке ещё удержать блаженство за хвост. Я никак не отреагировала на приход стража, только чуть приоткрыла ресницы, наблюдая, как ван Ремарт кивком указывает служанке покинуть покои.
– Передай Груиву ван Фоглату, что на ужин задержусь.
Конечно, он не упустит своё. Разве это вообще возможно? Раздражение всё же прошлось колючей еловой веткой по телу. Почему он не оставит меня в покое хотя бы на время? Хотя бы сегодня? Сейчас? Мои глаза распахнулись, когда я поняла, что Маар раздевается. Скинув верхнюю одежду, он спустил штаны, и у меня ком в горле застрял, когда передо мной предстал обнажённый мужчина. Несмотря на всю мою неприязнь к исга́ру, я не могла не отметить красоту этого мужчины: идеальная стать натренированного гибкого тела, каждая линия, каждая черта перетекала плавно в другую, создавая совершенную форму, как глиняный слепок, сотворённый руками мастера. Мощная шея, широкие плечи, крепкая грудь, рельефный торс, плоский живот и сильные ровные ноги, длинные, как у атлета. Огонь густо проливался на его кожу, и сейчас она казалось бронзовой, лоснящейся, притягивала взгляд. В который раз я сокрушилась в непонимании того, как демон может быть так ядовито красив. Жар прихлынул к щекам, когда взгляд остановился на детородном органе в поросли чёрных волос. Маар был возбуждён, об этом красноречиво и очень убедительно говорило его тело, его поднятый в готовности ровный член. Я отвела глаза, понимая, что прикована к нему не только по рукам и ногам, пошевелилась, поднимая руки, всплеснув водой, ухватившись за края, намереваясь подняться, понимая, что эта попытка увенчается неудачей. Зверь вновь поймал меня в свои когти.
– Оставайся на месте, – последовал приказ.
Ремарт приблизился, обрушивая на меня мощь своего желания. Я не смотрела на него, стараясь сохранять спокойствие, обращая взор на огонь. Уже в следующий миг Ремарт оказался в воде.
Я тяжело дышала и сглатывала, мысленно удерживая хоть какое-то пространство, но сила исга́ра наплывала тяжёлыми волнами, давила безысходно, не позволяя даже пошевелиться. Я не выдержала этого натиска и подняла взгляд.
Маар сидел расслабленно, откинувшись назад, раскинув оплетённые венами руки по краю бадьи, открывая моему взору изгиб шеи и подбородок. Его сумрачные глаза слегка блестели в полумраке из-под полуопущенных ресниц, в чёрных зрачках отражался и блуждал жидкий огонь от камина. Он, оторвав от меня безбрежный взгляд, прикрыл веки, изящно запрокидывая голову назад. Он не пытался наброситься на меня и тут же взять, и это сбило с толку. Я будто споткнулась на ровном месте, не зная, что и делать, ощущая эротичное тело мужчины, по грудь скрытое водой. Он даже не касался меня, хотя места в бадье было и не так много. Сомкнув плотно губы, я наблюдала, как полупрозрачный пар оглаживает длинную шею и рельефно выпирающую гортань, по которой влажно ходит кадык, когда исга́р сглатывает.
