На душе не спокойно, что-то держит не пускает, но я понимал, что друзья от меня не отстанут, а значит я должен с ними поговорить. Их я нашёл на улице. Свежий ветер тут же ударил в лицо, но мне не холодно. Моя душа уже замёрзло, там вместе с Мишель и только она сможет отогреть его.
— О чём хотели поговорить? — начинаю первым разговор, так как друзья играют в молчанку.
— Ты понимаешь, что это не просто так? Не просто так её отравили, — начинает Большаков.
— Понимаю, — поднимаю голову в небо, взъерошивая на затылке волосы, слегка сжимая их рукой.
— У нас есть два варианта, и я даже не знаю какой хуже из них.
— И какие предположения есть? — я понимаю к чему он клонит, но в это верить не хочется.
— Первый, это твой отец, но в свете последних событий он не мог подобраться к ней и тем более постоянно подмешивать яд на протяжении определённого промежутка времени, — я это и сам понимал. Эта ниточка обрывается ведущая к отцу, но он хотел смерти Мишель, а значит такое возможно.
— Второе, — продолжает Кир. От осознания того, что это мог быть именно этот человек, меня пронзает током. — Кира. У неё есть полный доступ к тому, чтобы постепенно отравлять Мишель. Тем более ты говорил, что в последнее время она вилась возле неё, словно кот на сметану. Может быть, что она всё узнала и решила отравить Мишель.
— Она её сестра, — тут же прерываю его. Нет, Кира, конечно, ещё та стерва, но так поступить с родной сестрой, с родным человеком она не могла.
— А с чего ты решил, что она её сестра? — резко поворачиваю голову в сторону Егора.
— Не понял… — это всё, что я успеваю ему сказать, так как слышу голос Влада, приближающего к нам. Сердце заходиться в плохом предчувствии.
— Марк! Марк! — кричит Вербинский.
— Что случилось?
— Там… Там, Мишель…
— Что? Говори! — прикрикиваю.
— Она умирает… Остановка сердце…
Срываюсь с места, не замечая никого вокруг, бегу в палату, где лежит моя девочка. В этот момент я ничего не замечал вокруг. Не замечал, что Влад с ребятами переглянулись и друг другу кивнули. Не замечал между ними шушуканий. Я ничего не замечал и не видел. Для меня была важна только Мишель. Моя сердце. Моя душа.
Подлетев к палате, где за жизнь моей девочки борются квалифицированные специалисты, пытался прорваться внутрь, но меня остановили друзья. Я вырывался, метался, но всё было безуспешно. Парни так сильно меня держали, что выбраться было невозможно. Я кричал, звал Мишель, просил не умирать, вернуться ко мне.
Я же погибну без тебя, умру, буду бесчувственной машиной, не живец. Я пойду за тобой, любимая. Не оставляй меня. Прошу, любимая.
В ушах слышу неприятный писк. А я всё рвусь к Мишутки.
Почему я не остался с ней рядом? Почему ушёл? Дурак. Я мог быть рядом с ней в этот момент. Пожалуйста, Боже не забирай её у меня… Не забирай. Я не отдам тебе её. Она Моя. Не отдам. Слышишь?! Ты не имеешь права забирать её!
Я бросался из крайности в крайность. То прося не забирать её, то угрожая, не давая забрать её у меня.
Время остановилось в тот момент, когда вышел мужчина в белом халате и мёртвым голосом проговорил:
— Остановка сердца. Мы сделали всё возможное, — а я понял в этот момент, что умер, и я сам.
Наслаждаемся великолепный артом от Ярославны Савицкой.
Всех люблю. Ваша, Стася!♥
Глава 29
Мишель
Вокруг темнота. Она страшная. Холодная. Я не хочу здесь быть. Я хочу к Марку. Тихий всхлип, от которого хочется ещё больше выть. Больно. Всё тело сковало какой-то невидимой верёвкой, которую не разрежешь, не разорвёшь. Мне здесь больно.
Марк. Марк, забери меня. Мне больно, плохо.
Кручу во круг себя головой, пытаясь найти хоть одно белое пятно, свет на который можно идти, но его нет. Во круг одна тьма.
— Мишель, — слышу женский голос вдалеке.
— Кто здесь?
— Мишель, иди ко мне, — приглядываюсь и вижу вдалеке женщину. — Иди ко мне. Не бойся. Я не причину тебе вреда.
Первый шаг даётся мне с трудом, но я иду. Я хочу узнать кто это женщина и что она хочется от меня. Внутри отдаёт каким-то непонятным тепло от мысли о ней. Словно я её знаю и в действительности она не причинит мне боли. С ней я безопасности. Но я не знаю кому я могу доверять. Меня предали. Родная сестра. Отравила беспощадно, подсыпая каждый раз яд, отравляющий всё внутри меня.
Я виновата. Я знаю, но я бы никогда так с ней не поступила. Я люблю её несмотря ни на что. Она же моя родная сестрёнка, моя кровь. Нет, нет, нет, она родная, я должна простить её. Простить и выйти наконец из этой тьмы. Ради себя, ради Марка, что ждёт меня. Я точно знаю, что ждёт.
Родной, как ты там? Наверное переживаешь, место себе не находишь. Прости, что не позвонила тебе, а Владу, но я не хочу, чтобы ты переживал, разбирался со всем тем дерьмом, что по моей вине происходит. Если бы я тогда не переспала с тобой, всего этого не было бы. Если бы я не позвонила той ночью тебе, а продолжала жить с Владом, может быть даже действительно вышла за него, сестра бы не узнала о нас, а она узнала, в этом нет сомнений, то не отравила меня, не причинила бы тебе боль.
Родной, любимый мой, прости меня. Я так тебя люблю. Прости меня…
Слёзы текут по щекам, но шаг за шагом я продолжаю идти. Там вдали виднеется свет, прямо за той женщиной, которая продолжает меня звать. От куда она знает моё имя? Раньше я её никогда не видела. Но от неё исходит тепло, что хочется обнять её, прижаться к ней, чтобы она согрела от этого холода.
— Мишель, — подхожу совсем близко и рассматриваю женщину.
Длинные, золотистые волосы, как у меня, только у неё прямая чёлка, что делает её не старше тридцати лет. Миловидное лицо, большие голубые глаза, слегка пухлые губы. Худенькая, но высокая, почти ростом с меня. В ней вижу знакомые черты, но не могу сложить два на два.
— Кто вы? — спрашиваю, желая узнать ответ на свой вопрос. Она улыбается.
— Я твоя мама, — я отшатываюсь, как от пощёчины.
— Нет, нет, вы не моя мама. Вы не похожи на неё. У моей мамы чёрные волосы и выглядит она по-другому. Кто вы? — задаю ещё раз вопрос, желая узнать правду, но женщина только улыбается, а в следующий миг тянет ко мне руки и обнимает.
Я вздрагиваю и мои руки падают поперёк тела. Я так устала, а в её объятиях так тепло и хорошо. Меня начинает трясти, словно лихорадит, бьёт невыносимая дрожь. Женщина обнимает, гладит по голове, успокаивает, а я не могу остановиться. Я так устала быть сильной, так устала делать вид, что мне не больно.
— Тише, малышка, тише… Всё будет хорошо. Ты не одна, я всегда была и буду рядом. Я буду тебя оберегать. Ничего не бойся, — шепчет параллельно нежно, с любовью гладит по волосам.
Цепляюсь за неё, как за спасительный круг, не отпускаю. Нужно всё узнать у неё, но слёзы текут, не дают успокоиться. Меня просто прорвало.
Приподнимаю лицо, всматриваюсь теперь уже в родные черты и замечаю сходство. Я точная копия её, но как.
— Малютка, — шепчет она, так же нежно, ласково, как и Марк и улыбка озаряет меня. Она вытирает руками моё лицо. — Не плачь, — я только лишь киваю, улыбаясь.
Мне так нужна была эта теплота, эта любовь от родного человека, от матери, но оказывается матерью я называла не ту, что на самом деле ею являлась. Значит и Кира мне не родная, в основном пока я так думаю, не зная всей ситуации.
— Теперь мы можем поговорить? — я киваю, и она начинает. — Меня зовут Вика. Много лет назад я влюбилась в Виталия. Эта была любовь с первого взгляда, — об упоминании об отце, на её лице появляется лучистая улыбка, освящая всё вокруг. — Но на тот момент он был уже женат на Марии и у них была девочка, Кира кажется. Так же, как и я, Витя полюбил меня, но я не могла разрушить их семью. И тогда на моём пути встретился Дмитрий Бажов, — я удивлённо на неё смотрю.
— Отец Марка?
— Да. На тот момент он был в разводе со своей женой, хоть и был у них сын. Виталий вместе с Дмитрием вместе пытались заслужить моё внимание, любовь, но досталась она твоему отцу. Я всегда любила его, даже на расстоянии. Та ночь была волшебной, я никогда её не забуду, — по её щеке потекла капелька слезы. Я поддалась мимолётному желанию и смахнула её, поцеловав в левую щёку.
