— Тише, это я, — прошептал ей на ушко. Девочка оцепенела, и я понял, что она совсем не ожидала меня здесь увидеть.

— Марк, — это всё, что сорвалось с её губ.

— Моя девочка, я здесь, — повернул её к себе лицом заглядывая в два омута, как океан глубокие, бушующие, которые затягивают всё глубже и глубже меня.

— Уходи, Марк, — подняла на меня лицо, и я увидел в её глазах слёзы, а на щеках мокрые дорожки. Она вцепилась в мой свитер своими маленькими пальчиками, сжимая его так крепко, словно боялась, что я уйду, исчезну. — Уходи. Уходи, Марк, — это всё что она говорила, пока я стирал своими пальцами её слёзы, а потом поднеся свои губы к одной из слезинок слизнул её, проводя языком вверх до уголка глаз, поцеловал.

— Дурочка моя, — улыбнулся, сталкиваясь своим лбом с её. — Я не уйду. Я люблю тебя, слышишь!? Люблю! — а потом накрыл её губы своими.

Глава 9

Марк

Я падаю в Рай только от присутствия её рядом с собой. Эта маленькая девочка пленила меня собой, что уже просто не выбраться, да и я не хочу. Сладость её губ кружит голову, заставляя подчиниться этой хрупкой малышки.

Прижимаю Мишель за талию к себе, углубляя поцелуй, от которого сносит крышу напрочь и всего чего сейчас хочется — это её рядом с собой. На постоянной основе. Я испытываю настолько поглощающее меня счастье, которое больше чем просто эйфория. Она такая хрупкая, маленькая в моих больших объятиях, что хочется укрыть, увести её ото всех, наслаждаясь ею, как самой красивой картиной в мире. Она настолько прекрасна в своей красоте, что я таких не видел никогда. Только она, этот хрупкий ангел, что сейчас дрожит в моих руках.

Мишель, знала бы что я не тону в тебе, а задыхаюсь, лишаясь без тебя кислорода, но сейчас я настолько счастлив, что угодил в этот капкан. Ухожу в глубь этой любви и мечтаю забыть дорогу назад. Я готов сражаться за тебя со всем миром. Ты моё самое большое безумие, ты моя-как стихия, как океан, что прибился к моим берегам. И потеряв тебя, как мне казалось, больше месяца назад я как будто угодил в зыбучий песок, и он медленно меня поглощает в свои тиски. Я до колотящего ритма сердца боюсь, что в твоём сердце кто-то другой, не я. Что ты так же будешь прижиматься к нему, как сейчас ко мне. Я боюсь услышать, что ты не моя. Если эти слова слетят с твоих прекрасных губ, я просто свихнусь.

И каждый раз поднимая голову к небу, я молил Бога закрыть твоё сердца от всех чужих. Пусть я останусь в не его порога, но я хочу, чтобы единственный человек, по которого ты болела был я. Только я. Знаю это эгоистично, но ничего не могу с собой поделать. Я слишком двинуть на тебе, что бы ты принадлежала кому бы то не было другому. Я заберу, украду тебя у любого.

Сладость её губ и я как ополоумевший сметаю всё на своём пути. Сейчас важна лишь она и её хрупкая фигура, что в моих руках.

Мишель вздыхает рвано, цепляется в мой свитер своими пальчиками, как за спасительный круг и вот — вот она упадёт, но я не даю ей этого, прижимаю к себе ближе.

— Марк, — шепчет онемевшими губками.

— Мишель, — и я чувствую, как она отстраняется от меня, пытаясь меня отпихнуть. Что случилось? — Девочка, что случилось? — заглядываю в глаза.

— Отпусти меня. Отпусти, Марк, — просит, шепчет, как молитву.

— Я не могу, — поднимаю праву руку и касаюсь её щеки, нежно поглаживая. — Не могу, Мишель.

— Не называй, — говорит, прикрыв глаза и сейчас я понимаю о чём она и меня это злит. Больно прижимаю к себе, чтобы она почувствовала, как я скучаю по ней, как меня колотит только от её нахождения рядом.

— Мне не нужно называть тебя по имени, — прикасаюсь своим лбом к её, шепчу, чтобы услышала только она. — Потому что ты моя! Это намного больше, чем просто имя. Ты просто моя. Моя женщина. Моя любовь. Моя!

— Нет, Марк, — качает головой из стороны в сторону. — Я не твоя. Я чужая. Я его! — как ушат холодной воды выливается на меня.

Не говоря больше не слово перекидываю её к себе на плечо и несу к машине.

— Марк, что ты делаешь? — Мишутка начинается вырываться, колотить меня своими маленькими кулачками, а мне от этого только смешно. Слегка шлёпаю девчонку по её сладкой попке продолжая идти, как чувствую сильный толчок в спину. — Прекрати. Отпусти меня, — приказывает, но я не слышу её.

Подхожу к своей машине, открываю дверь рядом с водительской и запихиваю Мишель в неё, тут же закрывая и блокируя чтобы никуда не сбежала. Быстро обхожу её и сажусь рядом, а в следующий миг срываюсь с места. Малышка насупилась, но сидит и молчит.

Нам нужно поговорить и расставить всё по своим местам. Чтобы она раз и навсегда поняла, что принадлежит мне и никому больше.

Проехав пару километров, заворачиваю машину от любопытных глаз и останавливаю её. Как только глушу мотор, поворачиваюсь в сторону девочки, сгребаю её в охапку и перетаскиваю к себе на колени. Малышка съёжилась. Обнимаю, прижимая к себе ближе, вдыхая любимый запах женщины, что въелась под кожу. Но эта чёртова куртка так мешает прикоснуться к ней ещё ближе, почувствовать бархатистость её идеальной кожи. Одним рывком расстёгиваю и снимаю ненужную вещь. Малышка не сопротивляется, а просто спокойно сидит на мне.

Под курткой белая футболка без какого-то принта, которая облегает её талию и грудь. Утыкаюсь в ключицу, прикрываю глаза, вдыхаю глубоко любимый запах девочки, что пахнет весной. Пальчики Мишель осторожно обнимают меня за шею, пробираясь к волосам, запутываясь в них, ласкают круговыми движениями. Чувствую, как малышка дрожит, и я укутываю её в своих объятиях ещё плотнее, чтобы она согрелась, так же как согрела она меня. Провожу ладонью по позвоночнику, и маленькая покрывается мурашками, замирая в моих руках. А я от этого ловлю дозу кайфа. Я знаю, что я ей нужен, что она чувствует тоже самое, что и я, просто боится.

— Мишель, — шепчу в шею. — Потерпи немного, прошу тебя. Я с тобой. Я только с тобой. Никого не вижу кроме тебя, — целую в ключицу, слыша тяжёлый вздох, а в макушку мне утыкается холодный нос.

— Марк, ты не понимаешь, — прижимает мою голову к своей груди, а я лишь сильнее обнимаю. — Мы чужие. Так не должно быть и не будет. Отпусти меня, живи своей жизнью. Дай мне глоток воздуха, дай дышать свободно. Без тебя.

— Ты же любишь меня, — поднимаю голову заглядывая в два океана.

— Нет, — качает головой. — Я не люблю тебя, и ты не любишь. Это всего лишь одна ночь, которую ты должен забыть, и которая ничего не значит. Ты принадлежишь Кире, а я-Владу.

— Ты не принадлежишь ему, а я ей. Мы принадлежим друг другу, — Мишель вновь качает головой из стороны в сторону.

— Отпусти, Марк, — касается своей ладошкой моей колючей щеки. — Живи счастлива, люби Киру, не делай ей больно, она этого не достойна.

— А ты достойна?

— И я не достойна. Никто, Марк.

Мишель вновь утыкается в мою макушку холодным носом, крепко обнимает. А мне хочется, чтобы весь этот мир сгорел, чтобы остались только мы одни, чтобы не было всего этого, что с нами случилось. Девочка поглаживает меня по голове будто убаюкивает и мне сейчас так хорошо, что клонит в сон.

— Я выхожу за него замуж, — резко распахиваю глаза и поднимаю голову на девушку, не веря в то, что только что услышал.

— Я не позволю, — стискиваю пальцы на идеальной коже и малышка ойкает. — Прости, — целую в шею.

— У тебя есть семья, Бажов, а я теперь чужая невеста и скоро буду Вербинской, поэтому давай всё закончим тут. Разорвём последнюю ниточку между нами и забудем. Забудем, как страшный сон. Ты будешь жить с Кирой, любить, растить вместе детей, — от последних её словах меня передёрнуло. — А я выйду за Влада и буду счастлива. Мы забудем всё, что было в ту ночь, в том доме, на той кровати. Забудем и будем счастливы, но по раздельности.

— Я не буду с ней счастлив. И никогда не забуду тебя.

— Тш-ш, — прикладывает свои пальчики к моим губам. — Ты самый лучший! — обнимает за шею вновь прижимая меня к груди куда я утыкаюсь губами в ключицу. — Ты мой маленький мир, — шепчет, и я чувствую, как она дрожит, как всхлипывает и чувствую её слёзы. Обнимаю крепче, поглаживаю по спине, задираю край футболки, прикасаясь к оголённой кожи двумя руками. Провожу вверх ладонями собирая табун мурашек моего ангела.