— Ну, и сколько поверхностей изучили наши Луттео? — со смехом поинтересовался я.

— О, у них очень богатая география! — рассмеялась в ответ моя девушка. — Особенно, с тех пор, как они стали жить отдельно. И, поверь, у них диван не входит даже в десятку самых необычных мест. Это наша парочка считает банальным.

— Боюсь спросить, что они не считают банальным!

— Ну, например, пол, стол, подоконник, стиральная машина, балкон, лужайка, спальный мешок — это только то, что я запомнила. А после того, как они перестали использовать презервативы, смогли облюбовать еще несколько мест: джакузи, душевую, бассейн и даже озеро, рядом с которым стоит особняк.

— Ничего себе! Действительно, богатый опыт!

— Это я еще не упомянула о том, что иногда они занимаются любовью, стоя, просто прислонившись к стене.

— Извращенцы! Я удивляюсь, как их эскапады никто еще не заметил. Особенно, в таких местах, как подоконник, балкон, лужайка и озеро. Они же хорошо просматриваются!

— Ну, так они потому и купили дом, который находится как бы на отшибе. У них нет соседей.

— А что же прислуга в доме? Они ведь ее уже наняли, да?

— Конечно. Только все эти горничные, шоферы и охранники, при приеме на работу подписывали договоры о неразглашении. А мнение самого персонала наших Луттео интересует в последнюю очередь.

— Может, это и верная позиция. Отчасти. Только я бы, наверное, со стыда сгорел, застань нас с тобой за подобным занятием какая-нибудь горничная.

Нина вдруг приподняла голову, заглянула мне в глаза и лукаво заметила:

— Но ведь у нас нет прислуги. И дом пуст.

Этот прозрачный намек прямым импульсом ударил в мой пах. Мгновение — и возбуждение уже уперлось девушке в бедро. Почувствовав это, она со смехом поддразнила:

— Надо сказать, у тебя отличная реакция, любимый! И да, я снова тебя хочу!

— Хочешь, чтобы мы перешли на какую-то новую поверхность? — хрипло поинтересовался я. — Называй любую, я согласен на все. С тобой — где угодно!

Подумав немного, моя девушка вдруг заявила:

— Вот этот журнальный столик мне кажется прочным, а тебе?

Она указала на вышеупомянутый предмет мебели из красного дерева, который, и впрямь, казался весьма устойчивым. Да и размеры у него были достаточными для того, чтобы мы смогли принять приемлемую позицию.

— Что ж, любовь моя, — подытожил я. — Твое желание — закон. Иди сюда!

С этими словами, я поднялся вместе с возлюбленной и уложил ее на столик так, чтобы ноги свешивались вниз, а сам навис над ней, опершись в дерево ладонями, и поцеловал нежные сладкие губы. Мы слились в этом поцелуе, переплетя языки. Я чувствовал, как мой член все больше возбуждается, но знал, что рано. У меня были несколько иные планы по поводу этого столика. Он не очень удобен для вторжений, зато для кое-чего другого — то, что доктор прописал. Но пока я просто целовал свою девочку и позволял цепляться за себя. Когда мои губы опустились вниз, к тонкой стройной шее возлюбленной, она издала судорожный вздох и начала водить руками по моей спине. Черт, это возбуждало еще сильнее! Хотя, неважно. Моя первоочередная задача — возбудить свою Фелисити. Я опустился еще ниже, зацеловывая ее плечи, ключицы, пока, наконец, не дошел до груди. Губы мои сомкнулись вокруг одного из сосков. Нина застонала. Поиграв языком сначала с одной, а затем, со второй грудью своей возлюбленной, и едва не кончив от ее стонов, я все же отстранил губы и выдохнул:

— Хочу поцеловать тебя… там. Ты не против, детка?

— Целуй! — задыхаясь от возбуждения, выдохнула та. — Я вся твоя, любимый!

Мое сердце воспарило. О, боже, как приятно, когда моя девушка называет меня подобным образом! Это заставляет чувствовать ее любовь каждой клеточкой души, делая нашу связь еще крепче. Я провел дорожку поцелуев от груди до пупка своей девочки, ввинтил язык туда и двинулся еще ниже. Промежность Нины, как и раньше, была гладко выбрита, поэтому мне не составило труда увидеть набухший от возбуждения клитор. Опустившись рядом со столиком на колени, я оторвал руки от столешницы, пошире развел ножки возлюбленной и прильнул ртом к ее влажной промежности. Девушка закричала от острого наслаждения и начала толкать бедра навстречу, давая мне большую свободу. Интересно, а что будет, если кое-что добавить? С этими мыслями, я осторожно ввел один палец в ее влажные глубины. Моя девушка даже взвизгнула от удовольствия.

— Тебе нравится? — спросил я, отстранив на секунду рот.

— Очень! Очень нравится, милый! Простонала Нина. — Прошу, не останавливайся!

Разумеется, я не мог отказать ей, поэтому стал двигать пальцем, параллельно лаская языком клитор. Моя Фелисити стонала, выгибалась и выкрикивала мое имя, а ее промежность становилась все более влажной. И, наконец, в один момент она задрожала, а затем, забилась в экстазе. Вокруг моего пальца прошли спазмы. Даже после того, как волна мощного оргазма отступила, тело Нины все еще подрагивало. Я вынул палец и тихо спросил:

— Не хочешь немного отдохнуть?

— Ни за что! — выпалила девушка. — Войди в меня! Скорее!

Это стало завершающим штрихом на моем возбуждении. Я должен быть в ней! Сейчас же! Главное — не забыть о презервативе. Быстро открыв и надев резинку, я ласково заметил:

— Нам придется перейти на пол. Ты не против, детка?

Нина вместо ответа стала сама сползать со столика прямо на меня. Я обхватил бедра девушки и направил ее точнее. Через мгновение мы, наконец, соединились. Возлюбленная насаживалась на мой член, вбирая его в себя максимально глубоко, и громко стонала, откинув голову назад. Я же крепко прижимал ее к себе, посасывая и покусывая стройную шею. Мы двигались в унисон, как единое целое. И это было до того прекрасно, что меня как будто унесло в небеса. Вместе мы дошли до края оргазма, и я выдохнул:

— Нина! Ох! Нина! Я…

— Я тоже, — выпалила моя девушка, поняв меня с полуслова. — Я тоже!

Движение — и мы одновременно забились в экстазе. О, это великолепно! С возлюбленной я был готов разделить Ад, Рай — все, что угодно. Вместе мы улетали и в страну под названием «оргазм». Господи, какое это блаженство! Наконец, закончив, мы снова слились в поцелуе, но уже в более нежном, сладком и успокаивающем. При этом я продолжал находиться в ней, а моя возлюбленная все еще обхватывала меня всеми конечностями.

— Я люблю тебя! — выдохнул я, когда поцелуй прервался. — Я так сильно тебя люблю!

— И я тебя люблю, Гастон! — отвечала она. — До небес!

Обнявшись, мы не могли заставить себя пошевелиться и даже просто вытащить мой член из ее влагалища. Просто замерли и молчали, тесно переплетясь.

— Минус две поверхности из нашего списка, — захихикала Нина, спустя несколько минут.

— А кто-то уже завел список? — рассмеялся я в ответ. — И сколько же там всего поверхностей?

— Очень много, можешь мне поверить, — выпалила моя девушка. — Я еще не закончила список, так что не знаю точной цифры.

— Извращенка! — отозвался я. — Нет, ты серьезно извращенка!

— С кем поведешься, — не осталась в долгу Нина.

Мы чуть отстранили головы и снова легко поцеловались. После этого голова девушки легла мне на плечо, а я зарылся лицом в ее волосы.

— Думаю, — сорвалось с моих губ минутой позже, — если мы хотим испробовать больше поверхностей, то должны отдохнуть, правда?

Слова предназначались моему члену, который до сих пор не покинул тела Нины. И девушка меня поняла, потому что неожиданно заявила:

— Пусть отдыхает там.

Ни фига себе! Да она с каждым днем становится все более раскованной! Боже, как мне это нравится! Ведь весь путь мы проходили вместе. Лишь со мной моя скромница раскрепощается. Лишь я ей в этом помогаю.

— Мне нравится эта идея, — хмыкнул я в ответ. — Но разве так можно делать?

— Не вижу в этом ничего плохого, — пожала плечами моя Фелисити. — Презерватив ведь все еще на тебе?

— На мне, — согласился я. — Такой опыт тоже был у Луны и Маттео?

— Такого — нет, насколько мне известно. Но должно ведь у нас быть что-то свое, да, любимый?