— Гррр! — сорвалось с моих губ. — Я посадил тебя верхом себе на колени и потянул вверх твою футболку!

— Ох! Я сняла с тебя рубашку, а потом подняла руки, чтобы ты мог меня раздеть!

— Твоя футболка летит в сторону вместе с моей рубашкой! — воскликнул я, сбрасывая вышеупомянутую деталь одежды.

— Я… потерлась промежностью об твою ширинку!

Проведя рукой там, где Нина должна была потереться, я уже не помнил, как прошептал:

— Ласкаю твой сосок!

— А-ах! Двигаю бедрами сильнее!

Надавливаю на ширинку крепче.

— Перехожу к другому соску!

— О-о! Целую твою шею!

— Опрокидываю тебя на постель и ложусь сверху!

— Расстегиваю твои джинсы!

Подчинившись, я, наконец, выпустил член из плена плотной джинсовой ткани, и тот теперь натягивал только боксеры.

— Мое возбуждение так велико, что упирается тебе в бедро!

— Я обхватываю тебя ногами, а руками снимаю джинсы!

Эта деталь одежды тоже оказалась на полу.

— Я выпутался из твоих ног, лег рядом, а моя рука проникла под твои трусики!

— А-ах!

— Тише, ты же не хочешь, чтобы нас кто-то услышал. Итак, мои пальца находят самое чувствительное место и гладят его.

— О, боже! Я так тебя хочу!

— И я тебя, любимая! Теперь я сбрасываю с тебя трусики.

— Я тоже стаскиваю с тебя последнюю деталь одежды! Ну же, войди в меня! Я уже обхватила тебя ногами!

Наконец, я избавил свой член от последней преграды и коснулся головки. Горячий и влажный.

— Я лег между твоих раздвинутых ножек. Ты готова?

— Да! Я вся мокрая!

— Так встречай меня, любимая!

— А-а!

— О-ох!

Мы одновременно застонали, потому что Нина, как я понял, ввела в себя пальчик, а я начал водить рукой по стволу своего члена вверх-вниз.

— Быстрее! — простонал я.

— Глубже! — вторила мне моя девушка.

Наши стоны звучали в одно время, дыхание прерывалось в унисон. Каким-то невероятным образом мы словно чувствовали друг друга на расстоянии. Мне не нужно было вслушиваться в стоны возлюбленной, чтобы знать, когда она будет близка к разрядке. Я просто… знал. Как будто на самом деле был в постели со своей девочкой и занимался с ней любовью. Одновременно и синхронно мы закричали. Из головки моего члена брызнула белая вязкая жидкость — сперма, как нам говорили на уроках полового воспитания в школе. А через мгновение, с последним криком, перестала биться в экстазе Нина. Мы не могли найти слов, чувствуя эту связь на расстоянии. Она была почти телесной — ее хоть трогай. Господи, если это — не любовь, то я уж не знаю!

— О, боже! — выдохнула моя девушка. — Это было… потрясающе!

Сердце радостно подпрыгнуло.

— Тебе понравилось? — с улыбкой спросил я.

— Больше, чем понравилось! Я словами описать не могу! Мы как будто на самом деле были вместе!

— Я тоже это почувствовал, любовь моя! Господи, как мне повезло, что у меня есть ты! Я так тебя люблю!

— И я тебя очень-очень люблю, Гастон! Эта связь между нами… как будто мы…

— Созданы друг для друга?

— Да, именно так!

— Никогда никому тебя не отдам!

— А я — тебя!

Сумасшествие того, чем мы сейчас занимались, смешивалось с нежностью и бесконечной любовью. И, черт возьми, это было волшебно! Моя девочка, мой ангел! Она согласилась на такой разврат, и меня грела мысль, что ей это тоже понравилось!

Комментарий к Глава 43

Вот вам вам большая глава, мои зайки! Люблю! Жду отзывов!

========== Глава 44 ==========

Начиная с этого вечера, виртуальный секс стал для нас с Ниной вполне нормальным явлением. Мы все меньше стеснялись, говоря друг другу разные пошлости, пыхтя и испуская стоны прямо в трубку. Но всего этого мне было мало. Я понимал, что ничто не заменит мне хрупкого тельца любимой рядом, Ничто не заменит ее глаз, смотрящих прямо в душу. Ничто не заменит запаха волос, от которых я не в силах оторваться. Впрочем, и моя девочка тоже по мне скучала. С каждым днем в ее прекрасном голосе звучало все больше грусти. Я уже не спрашивал, в чем дело, потому что понимал: она тоскует не меньше меня.

В остальном все было по-старому. Мы с Джеймсом оставались невидимками, что нас вполне устраивало. Я каждый вечер связывался по скайпу с родителями и Хим. Им вроде бы удалось решить проблему с Хулианой. Во всяком случае, тогда мне так казалось. И теперь моя сестренка чувствовала себя любимой. Мама, пап и дядя Леон, по ее словам, буквально пылинки с нее сдували, за что я был очень им благодарен. Хим заслуживает семьи, где ее будут любить, холить и лелеять. Еще я раз в несколько дней общался с Маттео и Луной, которые погрузились в ремонт своего нового дома с головой. Насколько я мог судить, протекал он согласно графика, да и нанятые рабочие не подвели. Когда друг прислал мне фотографии, я обалдел. Это был не дом, а просто замок какой-то. Серьезно! Там даже были две башенки с окнами по всем сторонам. Само строение располагалось почти на берегу океана, что делало вид из окон волшебным. Именно поэтому мои друзья сделали на третьем этаже панорамное окно. Персонал уже был нанят (здесь Луттео тоже все делали вместе) и готовился приступить к своим обязанностям с шестнадцатого февраля — именно тогда подрядчики обещали все закончить. Кроме того, один из лучших модельеров Аргентины уже снял мерки с Луны, и они вместе разрабатывали дизайн свадебного платья. Парочке уже не терпелось произнести брачные клятвы и надеть друг на друга обручальные кольца. А что касается Пасхальных каникул, Джеймс посоветовался с Клэр, и они согласились. Но только при условии, что как-нибудь на выходных я приеду в Ливерпуль, познакомиться с семьей, где рос мой новый друг.

Однако в университете профессора не желали облегчать нам жизнь. Почти постоянно они занимали выходные семинарами, экскурсиями и прочим. За всей этой суматохой я не заметил, как прошел почти месяц. Месяц вдали от Нины. Месяц без ее тела рядом, месяц без ее запаха, месяц без поцелуев, месяц без прикосновений. Господи, как же я хочу к ней! В начале февраля, наконец, выдались свободные выходные, но мы с Джеймсом до такой степени устали, что сил куда-то ехать просто не было. Так что этот уик-энд мы решили провести в Оксфорде, отсыпаясь. Но не тут-то было. В пятницу вечером я, как обычно, связался с родителями, дядей Леоном и Хим. Те ответили довольно быстро, как всегда. Однако от моего внимания не укрылось то, что все четверо были чем-то озабочены, а моя сестренка, и вовсе, явно старалась спрятать что-то за волосами, постоянно поправляя их так, чтобы падали на лицо.

— В чем дело? — спросил я после традиционного приветствия.

— Ничего страшного, мы сами все уладим, — поспешно заявил папа. — Учись и не думай об этом.

Мой отец никогда не умел врать, поэтому я отчетливо распознал попытку ввести меня в заблуждение. Голос моего родителя едва заметно дрожал, с лица еще не схлынула краска гнева, а глаза сверкали. Я пропустил мимо ушей откровенную ложь Мартино Перида и обратился к Хим:

— Малышка, убери волосы с лица, пожалуйста.

Сестренка, молча, покачала головой и набросила на личико еще больше рыжих прядей.

— Родная, прошу! — воскликнул я. — Мне очень важно знать, что с тобой случилось!

— Отчим подкараулил ее возле «Блейк» — вот, что случилось, — мрачно вмешался дядя Леон. — Вот, попадись мне этот мерзавец…

Я не слушал. Перед глазами стала красная пелена, а в ушах зашумело. Мою сестричку тронул какой-то ублюдок, а эта компания сидит и рассуждает, что БЫ сделала с ним при встрече! «Бы» у них, видите ли! Значит, Эннио Ферассо до сих пор не щеголяет разбитым лицом, не ползает по полу в крови, не просит пощады?! Нет уж, я такого не допущу! Но сначала нужно увидеть, что конкретно сделал этот гад.

— Химена, — прорычал я, не узнав собственный голос. — Убери. С лица. Волосы. Немедленно.

— Лучше подчинись, Хим, — предупредил ее мой отец. — Когда Гастон говорит с такой интонацией, это означает: «если-не-послушаешь-я-все-здесь-разнесу-к-чертям». Как бы нам не пришлось платить за разрушенное общежитие.