— Да, Луна будет ревновать, — согласилась моя возлюбленная. — А это может привести к ее расставанию с Маттео. И она опять будет плакать, чего я совсем не хочу.

— А я не хочу потом утешать своего друга, — кивнул я. — Поэтому мы должны сделать все, от нас зависящее, чтобы эти двое не поссорились, правда?

Нина кивнула. Я осторожно взял ее за подбородок, повернул голову к себе, посмотрел в глаза и сказал:

— Конечно, ты будешь жалеть всех — такова твоя суть. Может быть, за это я тебя так люблю. Но, пойми, невозможно сделать счастливыми всех. Счастье одних почти всегда делает несчастными других. Возьми нас с тобой. Мы счастливы, а твоя мама в ярости. У всех есть завистники. А у Луны и Маттео их, вообще, хоть отбавляй. И тут все сводится к тому, чье душевное состояние наиболее значимо для нас: близких друзей, которые до безумия любят друг друга, или девчонки, которую мы почти не знаем.

Моя возлюбленная ласково улыбнулась, поцеловала меня в нос и заявила:

— Конечно, друзей. Я поняла. Мы все делаем правильно.

От этого легкого поцелуя сердце мое сделало сальто, а внутри все так и дрогнуло, напоминая о том, что произошло этой ночью. Да, теперь эта девочка — моя. Полностью, без остатка. Больше никому ее не отдам! Ни один тип не коснется этого неземного сокровища, или я собственными руками оторву ему голову!

— Тем более, — подхватил Нико, — ты не можешь отрицать того, что Католина все это заслужила. Нужно было меньше вертеть хвостом перед хозяйским сыном.

— Действительно, — добавила Хим. — Неужели она, в самом деле, считала, что может завоевать Маттео, стать его девушкой, и все в таком духе?! Разве непонятно, что сеньор Бальсано — дипломат, человек из высшего общества — не допустит связи своего сына с простой служанкой?! Что за нелепая самонадеянность?!

— Не все меряется обычной меркой, Хим, — возразил я, оторвавшись от Нины. — Я прекрасно знаю Анхелло Бальсано. Этот человек — положительный до мозга костей. Наши с Маттео отцы не только служат в одной дипломатической делегации, но и являются друзьями еще с университетских времен. И, поверь, Анхелло примет любой выбор сына, если только тот представит эту девушку по всем правилам. Вот, Луну он принял прекрасно, потому что видит, как они с Маттео любят друг друга. Мой отец, по этой же причине, хорошо принял Нину. Так что не нужно грести всех богатых людей под одну гребенку.

Хим смутилась:

— Я поняла. Прости.

— Все в порядке, — мягко улыбнулся я. — Ты ведь не знала. Наверняка, в твоей жизни были только надменные хлыщи вроде Шерон Бенсон? Чем занимается твоя мать?

— Кстати, да, — спохватился Нико. Вчера ты обещала подробнее рассказать о ситуации в своей семье.

— Ну, собственно, там и рассказывать особо нечего, — пожала плечами Хим. — Мама родила меня еще в университете от какого-то случайного парня.

— Что значит — от случайного? — опешила Нина.

— То и значит, — вздохнула рыжая. — История, конечно, довольно мерзкая. Целомудрием моя мама никогда не отличалась, и долгое время просто вела беспорядочные половые связи. Проще говоря, спала со всеми подряд.

— Ужас какой! — поморщился я.

— Форменный кошмар, — согласилась девушка. — Вот, таких людей я просто не понимаю. Если ты еще не нашла свою любовь, то зачем ложиться под каждого встречного-поперечного?! А если нашла, будь с ним и не смотри на других!

При этих словах, Нико посмотрел на свою девушку с немым восхищением. Да и я, воспринимая Хим, как сестру, почувствовал что-то, похожее на гордость. А мое уважение к Медине резко возросло.

— В общем, так я и появилась на свет, — продолжала Хим. — Неизвестно, от кого и неизвестно, зачем. Уж поверьте, будь у моей мамы такая возможность, она бы обязательно сделала аборт. Но, увы, о беременности ей стало известно уже тогда, когда для него было уже поздно. А сейчас вы, наверное, вообразили, что после моего рождения мама резко меня полюбила. Вот и нет. Она просто спихнула меня бабушке и продолжила веселье. Я надеялась, что мама вернется за мной, когда закончит учебу, работу и квартиру. Но время шло, а она даже звонила раз в несколько месяцев. Нет, я не жалуюсь. Бабуля меня очень любила, и мне было с ней хорошо. Но, сами понимаете, мама — есть мама. В конце концов, когда мне исполнилось четыре, а она даже не позвонила и не поздравила, я окончательно смирилась с тем, что не нужна ей, и перестала чего-то ждать. А потом…

Голос Хим дрогнул, а глаза заволокла мутная пелена, как будто бедняжка вспомнила о чем-то страшном. Нико ласково погладил любимую по волосам и мягко спросил:

— Что было потом, малышка?

— Когда мне было шесть, бабушка умерла, — резко продолжила девушка. — И маме пришлось меня забрать. К тому времени, она уже руководила фирмой по продаже ювелирных украшений, но вела все такой же легкомысленный образ жизни. Я долгое время не подпускала ее к себе — боялась. Впрочем, она особо и не стремилась мною заниматься. Я была предоставлена сама себе, но мне уже было все равно. Конечно, в деньгах мать меня не ограничивала. Я получала все, чего хотела. Все, кроме ее любви, которой, собственно, уже не ждала тогда и, тем более, не жду сейчас. В общем, год назад мама вышла-таки замуж за адвоката и остепенилась. Я уже подумала, что теперь все наладится, и мы станем семьей. Но нет. Отчим откровенно меня третирует, называя ошибкой маминой молодости, а та утешает его и говорит, что, как только мне исполнится восемнадцать, отправит куда подальше.

Мы еще с минуту молчали, будучи не в силах переварить эту скверную историю. Сердце мое разрывалось от боли за эту малышку, которая были лишена и материнской любви, и отцовской. А еще, я искренне презирал сеньору Медину. Да как эта женщина, вообще, может называть себя матерью?! Уму непостижимо! Но, также, меня не оставляло ощущение, что Хим чего-то недоговаривает. Но давить на нее сейчас — значит довести бедняжку до истерики. Вон, какая он бледная. Ничего, потом пробью по своим каналам. От самой девушки мне нужно только одно.

— А как зовут твою мать? — спросил я как бы, между прочим. — Вдруг мой отец ее знает.

— Хулия, — пожала плечами рыжая. — Хулия Медина. А теперь — Хулия Феральдо.

Ага. Ну, что ж, Рауль разберется. Он — старый знакомый отца и может раскопать что угодно со своим детективным агентством. Главное, чтобы папе не рассказал. Не знаю, почему, но мне очень важна эта информация. Я хочу знать об этой девочке все. Как бы то ни было, у Нико такого желания явно не было. Он просто притянул возлюбленную к себе и выдохнул:

— Все хорошо, любовь моя! Все будет хорошо! Не выгонит же мать тебя на улицу, правда?

— Не выгонит, — согласилась та. — Более того, она уже купила квартиру, где я буду жить.

— Ну, вот, видишь? — ласково спросил парень. — Значит, все не так плохо. Да, конечно, тебе хочется материнской любви. Но, по-моему, эта женщина попросту на нее не способна. Не переживая, моя красавица! У тебя есть Ям, Рамиро, да и я тоже. И все наши друзья. Мы всегда будем на твоей стороне!

Хим в ответ просто вздохнула и прижалась к нему. А тот махнул мне рукой, как бы говоря: «идите, я сам разберусь». Что ж, надеюсь, я не ошибся в своем доверии. Если он обидит мою почти-сестру, ему не поздоровится. Но все же я увел Нину в столовую и попросил Элену подать нам туда завтрак.

— Тебе не показалось, что Хим чего-то недоговаривает? — напрямик спросила моя возлюбленная, когда мы сели друг напротив друга.

О, моя умная девочка! Она всегда все замечает, все видит, все чувствует. И как я мог думать иначе?! Ведь мне досталась прямо-таки Сеньоритта Наблюдательность.

— Еще как, показалось, — согласился я. — Более того, я почти уверен, что она умолчала о значительной части своей биографии.

— Да. Причем, намеренно.

— Вопрос в том, зачем. Ведь мы — ее друзья. Нам можно доверять, и Хим это знает.

— Может, она сама сделала что-то плохое?

— Плохое? Наша Хим? Ты сама в это веришь, любовь моя? Да у нее золотое сердце! Впрочем, как и у тебя.