США: – Ну вот. А с прочими мы в рабочем порядке решим. Сейчас же вернемся к нашим баранам.
Япония (гейша): – Не поняла? Я сейчас забуду, что обещала!
США: – Я образно выражаюсь…
Япония: – Не надо таких образов. Грабьте, но чтобы без потери лица! Моего. Тогда я подчинюсь неодолимой силе. Иначе буду сопротивляться насилию до последнего японца!
США: – Хорошо. Итак, вариантов два – поделить территорию на зоны и раздать под контроль всем победителям: СССР, США, Великобритания, Китай.
Китай (толстый мандарин): – Я согласен.
США: – Ты пока сиди, с тобой самим еще неясно.
Великобритания: – А кому сколько?
Италия (улыбающийся официант): – Кому пиццу?
США: – Я не договорил. Второй вариант: ничего не делим, отбираем весь флот, авиацию, танки, артиллерию – вообще армию распускаем, оставляем только полицию для поддержания порядка. Императора тоже оставим – только для помощи дадим ему нашего американского генерала-советника, с правами «генерального резидента» в каком-нибудь Индокитае. Который, чтобы избавить правителя от хлопот, сам будет решать все вопросы, вплоть до того, сколько денег выделять на расходы императорского двора. Ну и конечно, чтобы бедную Японию никто не обидел, там будут размещены американские войска. Вариант выберем, когда капитуляцию подписывать будем, на борту нашего линкора, а от каждой из прочих сторон по одному представителю.
СССР: – Тогда я туда представителем свой Полярный Ужас пришлю. Против вашего линкора.
Германия: – А я что, я ничего, я же за вас.
СССР: – Да не тебе это.
Германия: – Уфффф.
США и Великобритания (одновременно): – Дак он у тебя из ремонта не выйдет уже.
СССР: – Ну значит, его младший брат.
США и Великобритания (одновременно): – Но ведь Ужас один?!
СССР: – Может, один, а может, и нет. Узнаете.
США: – А какие ваши предложения? Забирайте тогда Корею, мы согласны.
СССР: – Корея с Маньчжурией и так уже наши. А вот в Китае устанавливаем власть компартии под предводительством товарища Мао.
Китай: – Это русский полярный лис…
СССР: – Не перебивай, а то передумаю. И Япония нам передает в аренду на 99 лет Хоккайдо. А Курильские острова на вечные времена – зря, что ли, воевали за них.
Япония: – У меня и так мало места, где жить людям!
СССР: – У тебя, если разобраться, половине населения сеппуку делать надо, сами решите, кому и за что.
США: – Не много ли хотите? Курилы ладно (ясно ведь, что не отдадите). Но Красный Китай? Мы там хотим построить демократию.
Китай: – Дайте денег, мы вам все что хотите построим.
Япония: – Тогда и мне. Раз на содержание берете. На что еще мне, бедной, жить?
Франция: – Мне дайте! Я ваши доллары и фунты с большей пользой в оборот пущу – опыт есть.
Великобритания: – Заткнись, до тебя еще дело дойдет.
СССР: – Вот в своем Китае и стройте. А мы так сильно любим Китай, что хотим, чтобы его было больше: два… или три.
Китай: – Не понял… я на три не делится.
СССР: – Делится, делится. Для Мао один, для Чана другой, для товариша Пу И третий. Вас там, китайцев, полмиллиарда, хватит на всех.
Великобритания: – Так я не понял, а кто мне заплатит?
США: – Если у вас денег нет, могу дать кредит. Под разумный процент – договоримся.
Франция: – А кто мое законное имущество вернет?
Великобритания: – А у тебя там что-то есть?
Франция: – Да, незаконно отобранное Японией, и я требую, чтобы мне его вернули, как пострадавшей стороне. И тоже возместили убыток, с процентами!
Голландия (бюргер с трубкой): – И мне тоже верните.
Великобритания: – Так, отчего это мы одни должны Индию терять? Возвращаем, всем возвращаем. А после у тех, кто плохо себя вел – отбираем и делим. Кто тут был Еврорейх?
Сиам, Бирма, Вьетнам (мелкие, восточного типа): – Мы не хотим делиться!
Корея (тоже мелкая восточная): – А мне пофиг, я русская уже.
США: – Никаких колоний, мы против колониальной системы и рабства. Мы самая демократическая страна и не потерпим, чтобы кто-то без нас что-то решал.
СССР: – Решайте, кто вам мешает. Но только на вашей территории.
Сиам и Бирма: – Нам бы королевство вернуть… у нас так все привыкли.
США: – Да ради бога! Сиам, Бирма, Япония, Вьетнам – возвращаем королевство.
Япония: – Так у меня император.
США: – Если я захочу, у всех вас будет президент. Мне так удобнее, чтобы не путаться.
СССР: – Генеральный секретарь – звучит лучше…
Китай: – А это не больно?
Корея: – Дурак, это даже приятно!
Голландия (выпуская дым): – Хорошая шмаль, меня так прет…
США (морщась): – Уберите этого…
Италия: – Раз пиццу никто не хочет – папе отнесу.
США: – Этого гоните тоже!
СССР: – Товарищ со мной.
США: – Тогда уберите лягушатника.
Франция: – А меня за что!?
США: – Ладно, оставайтесь, – но чтоб молчали, когда старшие говорят! Так что решаем с Японией?
Япония: – Понять и простить…
Великобритания: – Все оружие отобрать и отдать мне, так всем спокойнее будет (про себя: Потом им обратно продам – хотя бы тут наварюсь).
США (смотрит в сторону СССР): – А если их, безоружных, кто-то обидеть захочет? Я войска все же размещу, чтобы охраняли!
СССР: – Ну тогда мы поможем всем им идеологией, правильной и народной.
США: – Черт с вами, согласны на три Китая. И Япония сама по себе, но без оружия.
СССР: – И без ваших баз там, по рукам? По аренде мы уж сами.
США: – Но и без ваших, ну кроме Хоккайдо. Окей?
Япония: – Банзай!!!
Великобритания: – Франция, ты мне все равно должна. И много! Так что Вьетнам по-всякому отдашь.
Голландия (выпуская дым): – Хорошо-то как. Слышь, Китай, у тебя осталось? Продашь мне еще курнуть?
– Брависсимо! – восклицает Лючия. – А что было дальше?
– Дальше ты меня разбудила, – отвечаю я, не успев придумать продолжение, – может, этой ночью еще увижу.
– Мой кабальеро, но ты так ворочался и стонал – серьезно говорит моя жена. – Я уж подумала, что тебе плохо?
Я пожимаю плечами. Не рассказывать же, что я на самом деле видел во сне ребят, погибших на «семьсот тридцать первом». Там они все были живые, сидели рядом со мной в вертолете – не только «Чечен», но и остальные, из СССР сороковых, чего в той жизни быть не могло. И местность внизу был незнакомая ни по одному из прежних выходов – не джунгли, а хорошо населенная местность: много домов, дороги, промышленные сооружения. Мы высаживались на высоту, по которой только что отработали «крокодилы». Там был ротный опорный пункт, все перемешано с землей, разбитые блиндажи, сгоревший танк «леопард» в окопе, наша БМП со свернутой башней. И много трупов, в форме похожей на нашу, но с желто-синей нашивкой на рукаве. Оружие – «калаши» старых моделей, хотя у кого-то вижу М-16. Вот один еще живой поднимает голову и, увидев нас, хрипит – ще не вмерла Украина! Нас не убить, кацапы! И я узнаю того бандеровца, которого допрашивал в Киеве год назад, и стреляю ему прямо в перекошенную от злобы и боли харю.
Неужели отец-адмирал прав – и это не сон, а замыкание сознания на иную реальность? Где СССР не только развалился на всякие там СНГ, но в нем еще и идет гражданская война?
И мы, попав в эту ветвь истории, надеюсь, что отдалили эту вероятность. И сделаем все, чтобы такого никогда не случилось. Чтобы СССР здесь существовал и в двадцать первом веке! И в нем жили мои дети, что сейчас лежат в коляске, и уже их дети и внуки.
А что мне сказать тебе, Галчонок, – ведь ты веришь, что Советский Союз будет дальше расти и развиваться безоблачно и неудержимо. И станет первой державой мира, лет через двадцать-тридцать. Что будет, если ты узнаешь правду, откуда мы пришли?
Лазарев Михаил Петрович. Москва, 8 сентября 1945 года
– Главное, учиться! Учиться – коммунизму. Тогда – не проиграем. Верно ведь Ильич это сказал!