Повисло молчание. И нарушил его император.
– Никто не гарантирует, – сказал он, – но это единственный шанс выжить Японии. А продолжение войны – ни одного. Я приказываю отдать по Армии и Флоту соответствующий приказ. И завтра сам скажу это по радио, войскам и народу страны Ямато.
Никто не посмел явно и вслух выступить против Божественной Воли. Но Тодзио подумал, что может до завтра произойти. И ведь даже Высшую Волю можно разъяснить и уточнить?
Из телеграммы командующего японскими войсками в Китае: «…Судьба императорской Японии решается сейчас, несмотря на успешное наступление противника и трудности внутри страны. Вся армия готова с честью погибнуть в бою, но добиться достижения победы этой осенью».
Сообщение от маршала Тэраути, командующего войсками в Юго-Восточной Азии: «…Южный фронт… считает необходимым дать отрицательный ответ на предложения противника и, мобилизовав все силы народа, решительно продолжать священную войну».
И пушки продолжали стрелять.
Лазарев Михаил Петрович, командующий ТОФ
Снился мне снова мой ночной гость. Ничего на этот раз не сказал, лишь мерзко ухмылялся. Пожалуй, как в Москву вернусь, то в госпиталь загляну, может эскулапы помогут? А здесь придется молчать, как партизану, – хоть и врачебная тайна, но не дай бог, слухи пойдут, что комфлота немножко не в себе, чертей гоняет?
Нет тебя, рогатый, ясно! Ты всего лишь плод моего воображения, попал в мозг, как вирус в компьютер. А сознание уже услужливо тебя подсовывает, иллюстрацией к всяким мыслям. Как сейчас – когда прикинул я, каких дров наломали мы тут, на Дальнем Востоке? Ради чего воевали?!
Побочным результатом нашего появления здесь был Еврорейх – и активность немцев на удаленных театрах военных действий, как Африка, Египет, Испания, Гибралтар. Что вызвало ответную реакцию и англо-американцев. В итоге их давление на Японию несколько ослабло[17] – и положение самураев в измененной истории было несколько лучше, чем в августе того сорок пятого. И Бомбы у янки пока еще нет (хотя Хиросиму сожгли не хуже, обычной бомбардировкой). Но существенным оказалось, что если там Хирохито декларировал капитуляцию уже 18 августа, через одиннадцать дней, что сильно подорвало у японцев желание сопротивляться, то здесь он сделал это через месяц после начала войны (при том, что я уже сказал, японцы были еще биты союзниками не так сильно – напротив, тут они еще и в Индии успели повоевать!). В итоге же, если там нам в плен сдались полмиллиона, большая часть Квантунской армии – то здесь, судя по ходу боев в Маньчжурии, число убитых японцев в разы превышает количество пленных! И неизвестно еще, какие наши потери на суше – не дай бог, окажутся такими же или больше!
А еще тут, отчасти моими стараниями, весьма активно воевал Тихоокеанский флот, в той истории так и простоявший всю войну в базах, за минными полями и под прикрытием береговых батарей. Всего же им потоплено:
Японских авианосцев – пять штук («Тайхо», «Унрю», «Кацураги», «Дзуньо», «Чийода»).
Линкоров – четыре («Ямато», «Нагато», «Исе», «Хиуга»).
Тяжелых крейсеров – четыре («Миоко», «Хагуро», «Асигара», «Тоне»).
Легких крейсеров – три («Китаками», «Яхаги», «Исудзу»).
Эсминцев – тут сосчитать сложнее. И по качеству (большие эсминцы ПВО «Акицуки», это скорее «полукрейсера» по размерам, с другой же стороны, «эскортные эсминцы» по виду, особенно с высоты, от обычных «флотских», например тип «Кагеро», отличить сложно). Так что валим в одну кучу – возле Маоки, шесть штук. Возле корейского побережья – четыре. Из тех, кто в двух «цусимах», северной и южной, почти никто не вернулся домой – семнадцать побед у Курил насчитали, там и по отделившейся после потопления «Читозе» и «Исе» эскадре хорошо наши летчики поработали. И двадцать четыре малых корабля потопили в Японском море. Итого – пятьдесят один, эсминцы, эскортники, миноносцы – все вместе.
Минные заградители, или плавбазы спецпостройки (их на вид различить сложно) – три штуки, два потоплены авиацией, один на счету лодки Н-9. Сторожевики, тральщики (тоже в одну кучу) – тридцать четыре штуки. Транспорта – двадцать девять штук. Подводные лодки – пять штук.
И (смейся, рогатый!) подавляющая часть команд или утопла, или у нас в плену. Организованно – никто в Японию не вернулся, на палубы новых кораблей против нас не встанет! Ну если только одиночки, кому повезло. Три с гаком тысячи мы выловили, двадцать, по самым скромным подсчетам, утонуло.
Если считать, что в той истории победы ТОФ за месяц войны можно по пальцам сосчитать (и как бы не одной руки), то впечатляет!
У нас погиб крейсер «Каганович». И эсминец «Резвый». А «Разящий», «Рьяный», «Рекордный» получили тяжелые повреждения. Зато один из японцев, кого я сосчитал у Маоки, не затонул, а достался нам (а вот назло самураям восстановим и назовем «Восходящим»). Погибли подводные лодки Щ-139, Щ-108, М-3, М-7 – последняя пропала без вести в завесе у корейского берега, на связь не выходит, срок автономности вышел. И восемь торпедных катеров. Людские потери 1107 человек, список мне представили поименно. В той истории флот таких потерь не имел.
И что в итоге, за что воевали? Сахалин и Курилы – наши все. Дело вышло более быстрым, но и более кровавым, поскольку японцы не капитулировали, а в подавляющем большинстве были просто перебиты. И боюсь, как бы и тут общий счет наших потерь не сравнялся бы с тем, что там. Хотя в той истории лишь при штурме Симушира у нас числилось, по разным источникам, от четырехсот до девятисот убитыми – здесь же, по данному мне списку, наших там погибло 187 человек (считая всех – и морскую пехоту, и мотострелков, и пилотов, и из экипажей кораблей). А сколько легло, освобождая от самураев остальную Курильскую гряду – ведомость еще не представили. Считая, что у японцев там были две пехотные дивизии полного состава и танковый полк, больше тридцати тысяч солдат – и никто в Японию не сбежал!
И – боевые действия прекращены за отсутствием противника? Как бы не так! Десанты высаживали, поддерживая наше наступление в Корее. В этой истории никаких «двух Корей» не будет, Сталин американцам там ничего не обещал. Авиация вела патрулирование над морем, совершала разведывательные полеты даже над Японией и работала по целям на Хоккайдо. Подводные лодки Камчатской бригады контактов с противником не имели, а вот Видяев еще сумел отличиться! После южной «цусимы» его «белые акулы» сместились к югу, а там активное движение транспортов, японцы и из Кореи драпали, и туда подкрепление везли, привыкли, что это фактически их внутренние воды! И устроили «акулы» там резню, как волки в стаде овечек, за две недели – одиннадцать транспортов, три сторожевых корабля, плавбаза (на счету Н-9, как я уже сказал), и еще одна подлодка, тип Ро (в тех водах нашим лодкам, кроме «акул», находиться было запрещено – так что Видяеву была дана свобода, лодки с силуэтом не «двадцать первых» атаковать тоже).
Сразу после «Цусимы» я приказал Зозуле начать активную работу по плану «Макаров», высадка на Хоккайдо. Война идет, враг не сдается, с чего бы нам останавливаться на его границе?
Юмор был в том, что мы исправно получали сведения из Токио! Не от резидентуры – там все еще функционировало (правда, с некоторыми ограничениями) советское посольство. Были также посольства нейтральных стран – и не только Швеции и Швейцарии, но и Германии (уже ГДР). Потому мы почти в реальном времени узнавали о войне местного значения, развернувшейся в японской столице 5 июля.
Император Хирохито был все-таки не фанатиком, а умным мужиком. Он еще раньше начал разговоры о мире (передаваемые потихоньку, через нейтральные посольства). А теперь же, видя, что пользы нет (мы еще Порт-Артур не взяли, Корею всю не очистили – зачем нам это? Как в той истории!) решил объявить по радио. На что «бешеные» во главе с Тодзио и Ониси подняли мятеж. При поддержке гвардейской дивизии из столичного гарнизона (комдив генерал Мори к заговору присоединиться отказался, и был убит) и роты «тигров», выехавших перед Императорским дворцом. И было веселье, как в Латинской Америке, завершившееся – ну, «мятеж не может кончиться удачей», вы же поняли? Заняв центр Токио и перебив тех, кого сочли изменниками, заговорщики не знали, а что делать дальше? Императора захватить и силой принудить его другое обращение к нации и миру прочитать – так охрана не пускает, а стрелять по Императорскому дворцу даже отмороженные японские танкисты не решились (а немцев в танки посадить не сообразили?). А Флот и тут оказался резко против, адмирал Енаи дураком не был и разведку имел, так что под руку мятежникам не попался. И было как в тридцать шестом году – нет, единственный уцелевший японский линкор «Харуна» в Токийский залив на этот раз не входил, будучи в Кобэ, почти за тысячу километров отсюда, на мятежников хватило и легкого крейсера «Сакава», и морской пехоты, отчего-то оказавшейся в столице. И конец мятежа был печален и позорен – сначала разбежались солдаты-гвардейцы, то ли не рискнув поднять штыки на Божественного Микадо, то ли сообразив, в какое дело их втянули, затем экипажи танков (причем «тигры» после ни завести не смогли, ни оттащить от дворца). Утром 6 июня Ониси и еще несколько самых упертых главарей сделали харакири, а Тодзио и остальные заявили, что готовы предстать перед судом, чтобы «изложить свою позицию» (а как же самурайская честь?). И кончился мятеж, которого, по уверению из посольств, не то что в провинции – на окраинах Токио не заметили!
