Солнце медленно садилось за верхушки елей. Затрещал огонь, огненные языки потянулись вверх. Искры мелкими жучками танцевали над пламенем.

— Что теперь, турист?

Я улыбнулась. Взяла консервы, в которых сделала дырки ножом с одной стороны, и бросила в пламя, прикопав пеплом.

— А дырки зачем?

Я рассмеялась — странно, что он не знает таких простых мелочей. Видимо, он меня так же видит, когда я путаюсь во всех этих волчьих правилах.

— Чтобы не взорвались банки.

Палками достали раскаленные железяки из костра. Приловчившись, нам удалось их открыть, не обжегшись.

Картер

Санни — милая улыбка и дрогнувшие ресницы. Сидела рядом, и от нее так и веяло уютом. Брала отвратительную еду и ела с таким аппетитом, что даже мне она начинала казаться съедобной. Из рук Санни я ел бы и землю. Следила за тем, как я лениво ковырялся в тарелке. Чтобы ее не огорчать, с энтузиазмом сунул ложку каши в рот.

Звонко рассмеялась — ее не одурачить. Хотя обмана в моих словах о поездке она не увидела. Я не мог сказать правду. Слишком она привязана к своему дому и работе. Не имел права требовать бросить все ради меня. Позже я во всем признаюсь, но лишь когда мы будем в безопасности, и она уже не сможет жить без меня, как я сейчас без нее. Она простит.

— Ты задумчивый сегодня. Я тебе, наверное, утомила?

— Ничуть. Говорят, если ты провел с чистокровной сутки в одном помещении и тебе не откусили голову, значит, она твоя истинная пара, — вспомнил волчью шутку.

— Какой ужас! Неужели женщины-оборотни такие несносные? И что такое истинная пара? Впервые слышу.

Хмыкнул.

— Истинная, значит настоящая, единая. Когда два таких оборотня встречаются, их тянет друг к другу с неистовой силы, так, что этому невозможно сопротивляться. Это как замок, который захлопывается, когда ты встречаешь свою половину, а окружающие исчезают для вас. Такие пары поглощены только друг другом не только физически, но и духовно. Это любовь с примесью инстинктов. Беспощадная, всепоглощающая и самая преданная…

Санни притихла.

— А ты встретил уже свою пару? — спросила робко.

Посмотрел на ее вопрошающие глаза. Она спрашивала о другом: «Кто я для тебя? У тебя есть кто-то?» И что ей ответить? Что она сводит меня с ума? Что не хочу ее ни с кем делить и готов нарушить любые запреты? Что еще ни одна самка меня так не влекла, как Санни?

— Судьба сжалилась и не связала с каким-нибудь несчастьем на тонких ножках. Но если это произойдет, я приеду в дом в лесной глуши…

— Как этот? — уточнила Санни.

— Да, — притянул ее к себе и прошептал на ухо, — и надену на нее свою рубашку.

— Вроде той, что на мне? — флиртовала со мной.

Запустил руки под одежду, касаясь кожи, и по ее телу побежали мурашки.

— Такую же… — стук ее сердца стал громче — …и буду любить так долго, пока мы не умрем от вечного экстаза.

Потянулся к её губам за поцелуем, когда она остановила своими словами:

— Не выйдет.

— Почему это? — спросил.

— Эти не дадут, — кивнул мне за спину.

Обернулся. Гром лежал с безразличной мордой, а Умка, как игривый щенок, ластилась к нему, забралась сверху и грызла его ухо, отчего волк тихонько рычал, но не отбивался. Волчица подсовывала морду под его лапы, скакала перед ним, словно выпрашивая, чтобы он погнался за ней. Я даже посочувствовал своему фантомному зверю.

— Я с ними договорюсь.

Вернулся к Санни, желая продолжить нашу игру, но заиграл ее телефон, и она побежала на звук, бросив мне, что скоро вернется. Смотрел, как поднимается по лестнице, и впервые ощутил, как это — ревновать к работе. Захотелось сжечь весь этот офис к чертовой бабушке!

Убрал со стола, пока на втором этаже доносились какие-то цифры, даты и расчеты. К тому времени, как разговор стих, я закончил с уборкой и поднялся к Санни.

Моя девочка распласталась на краю кровати, сжимая в руке телефон, и спала. Остановился и, рассматривая её идеальные черты, тихонько накрыл одеялом, чтобы не разбудить, а сам лег рядом.

Санни

Умка прыгнула на нас с Картером и стала перебирать лапами, словно утаптывала грязь. Зверь фантомный, а повадки как у приставучего чихуахуа. Но в это утро я была ей благодарна — мы чуть не проспали.

Смиренно перенесла отсутствие горячего чая. Зубную пасту заменила жевательной резинкой, и то, что костюм не выглажен — ерунда. Всегда можно сказать, что ткань такая или в машине помялась. Главное, не уточнять, в чьей машине и при каких обстоятельствах.

Картер с утра был угрюм. Он явно не одобрял моего рвения, но не спорил. Я с грустью смотрела на коттедж в лесу, где прошло столько приятных часов. К сожалению, пора ехать на работу.

В дороге мельком обсудили, что будем делать после подписания договора, и каждый снова погрузился в свои мысли. Подъезжая к городу, я уже стала сомневаться, а не сожалеет ли Картер о вчерашнем? Ведь сегодня он ни разу и близко ко мне не подошел, словно и не было этих волшебных суток вместе.

Машина остановилась у входа в офисное здание. Я бережно провела по сумке, в которой лежали документы.

— Я тогда пойду, — зачем-то произнесла, хотя знала, что он проводит меня до самой двери.

Вместо ответа Картер нежно обхватил мое лицо и ласково коснулся губ, словно я пушинка на ладони, и он боится, что от его вдоха я могу улететь. С теплом посмотрел в глаза. Все тревоги испарились, теперь я чувствовала, что вчерашний день мне не померещился.

— Не переживай, все будет хорошо.

Беззвучно губами сказала «Спасибо».

Вышел из авто и галантно открыл мне дверку. В здание я заходила, держа его под руку. Не знаю, как контракт, но в одном мне уже точно повезло.

Стояли у лифта, когда его телефон завибрировал. Картер посмотрел на номер и молча отклонил звонок. Но абонент не унимался.

— Кто тебе звонит?

— По работе. Ты поднимайся, я поговорю и догоню тебя.

— Хорошо.

Картер стал раздраженным, взъерошенным. Стремительным шагом направился на улицу. Его поведение было подозрительным.

— Почти успела! — подскочила из-за спины Лора и шмыгнула в лифт первая. — Ты идешь, пушистая?

— Почему я пушистая? — спросила приглушенно и шагнула ей навстречу.

Кроме нас, в лифте никого не было.

— Я же тебя видела, когда ты провода в копировальной грызла. Чудо, что никто не догадался, чьих это зубов дело. Так бы получила огромный штраф за порчу имущества.

Я закусила губу — проделки Умки в офисе я буду еще долго вспоминать. К счастью, никто из сотрудников не заметил, что зверь вышел из моего кабинета.

— Не беспокойся, я никому не расскажу. Я — могила, — подмигнула мне подруга.

Двери лифта открылись, выпуская на наш этаж. По обонянию ударил сильный запах — оборотни! Здесь были чужаки, а Картер, как назло, опять куда-то пропал. Замедлила шаг, озираясь по сторонам.

— Ты идешь? Чего испугалась? — спросила Лора и, поторапливая, взяла меня под руку.

У двери конференц-зала я остановилась, как вкопанная, отказываясь переступать порог. Именно оттудова шел насыщенный аромат, суливший мне большие неприятности.

— Что с тобой? Остолбенела от счастья?

— Я не могу… Я должна уйти.

Сделала шаг назад и наткнулась на чью-то спину.

— Проходи, куколка.

От этого голоса волосы на теле встали дыбом. Сэм хищно улыбнулся и подтолкнул к двери. Лора непонимающее посмотрела на нас и забрала мою куртку. Внутри ужас умножился — за столом переговоров сидело еще пять оборотней и столько же перерожденных. В центре стола восседал вожак — теперь я это отчетливо понимала.

Проклятая амнезия — я ведь с ними со всеми встречалась, должна была помнить, что работаю с чистокровными. И они меня знают, как обычного человека, а не как чистокровную самку. Неуверенным шагом прошла к свободному стулу между шефом и Лорой.

Под тяжестью многочисленных взглядов села, достала документы из сумки и зарылась в них. Выжидала, когда пороховая бочка, на которой я оказалась, взорвется.