– Илья, не смотри туда! – прозвучал сзади голос Анхеля.

– Почему? – не понял Илья, зачарованный открывшимся ему зрелищем.

– Илья, обернись! – Анхель настаивал.

– Ну чего еще? – Илья стал поворачиваться, недовольный и даже раздосадованный этой утомительной для него настойчивостью своего непрошенного попутчика.

– Ты так ничего и не понял, Илья, – сказал Анхель, встретившись с остекленевшим взглядом Ильи. – Очнись! Это не шутки. И это не просто сон! Ты умираешь, Илья! Слышишь меня!

Илья озадачился:

– Умираю?.. Почему?

– Смерти не нужны причины, ей достаточно просто повода, – ответил Анхель. – Смерть – это пустота. Разве может быть причина у пустоты?

– Причина у пустоты? – Илья задумался. – Нет, не может. Постой, но ведь это ты говорил мне, что душа проживает многие жизни?

– Да, – ответил ему Анхель.

– Так что же тогда смерть?

– Пустота.

– Получается, что мы приходим из пустоты и уходим в пустоту? А что тогда там? – Илья напрягал свое воображение, не в силах найти разгадку этого парадокса. – Пустота? Какой-то замкнутый круг… Бессмыслица.

– В этом-то все и дело, Илья, – протянул Анхель. – В этом-то все и дело.

– Так что же, нет, значит, смысла? Никакого?! – этот вывод испугал Илью.

– Смысл есть, Илья, – ответил Анхель. – Трудом своей души человек преображает мир. И каждый такой шаг человека служит Источнику Света. Мы обязаны служить ему и выполнять свое предназначение.

– Источнику Света? Что это? – Илья стал понемногу приходить в себя.

– Это то, частицами чего мы являемся, – объяснил Анхель. – Это, если тебе так будет понятнее, Бог.

– Бог? – Илья посмотрел на Анхеля с недоверием. – Но я не верю… Что мы можем знать о Боге? Что о Нем знают люди? Они просто верят… Боятся и верят. А так, Он лишь иллюзия, придумка, успокоительное средство.

– А разве твоя жизнь вымысел?

– А разве не ты сказал, что смерть вымысел? Коли так, то и жизнь —, блеф, – Илья вдруг задумался. – Вот, например, моя жизнь – это блеф. В ней ничего не было по-настоящему. Нечего вспомнить, не за что ухватиться… Уже и умирать зовут, а откуда зовут – непонятно. Из ничего…

– Илья, ты всю свою жизнь боялся смерти, – прошептал Анхель. – А того, что твоя жизнь пуста, и не заметил.

И только прозвучали эти слова, Илью, словно молнией, пронзил ужас. Но он испугался не из-за предстоящей смерти. А из-за того, что он ведь и не жил толком, только имитировал жизнь.

В этот миг зачарованность башней, оцепенение, сковавшее душу, исчезли. Он почувствовал ни с чем не сравнимое облегчение, словно кто-то провел рукой перед его глазами и снял застлавшую их пелену.

– Анхель, я, что, действительно умираю? – спросил Илья.

И Анхель заметил, как в одно мгновение изменился, пробудился голос его собеседника. Как вдруг, словно бы по какому-то указанию свыше, снова засветились его глаза.

– Да, Илья, да!

*******

Катя сидела на холодном полу камеры и раскачивалась из стороны в сторону. Слезы двумя ручейками сбегали по ее щекам и падали Илье на лицо. Прижимая к своей груди его голову, прикрыв рукой его распластавшееся на полу тело, она, как заговоренная, повторяла и повторяла странную, непонятную ей самой фразу:

– Смерти нет… Смерти нет… Смерти нет…

Откуда взялась эта фраза? Что она для нее значила? Зачем она ее повторяла? Этого Катя не знала. Но она знала только одно – это правда. Правда, в которую она верит, даже если все вокруг нее будет свидетельствовать об обратном.

– Что… Что ты говоришь? – прошептал Илья, медленно приходя в сознание.

– Я тебя не могу потерять, – ответила Катя, глядя на Илью. – Ты моя кровь, Илья. Моя кровь. Не люби меня, не надо. Ты только живи, ладно? Мне бы знать только, что ты живешь…

Мне такой странный сон снится, Катя. Второй раз уже… Такой странный… – шептал Илья. – Будто бы я стою на дороге к своей смерти. И она зовет меня, манит, а кто-то держит меня, не пускает. Я бы уже и хотел умереть, а держит что-то.

– Ты, Илюшенька, прими жизнь, как я это делаю. Просто решила для себя – приму ее такой, какая есть. И стало мне легко на сердце, Илюшенька. Ты тоже прими…

– Катя, выручи меня. Страшно мне… Позвони в офис, скажи им, где я. Пусть разберутся. Что-то нехорошо мне… Совсем нехорошо…

– А ты не обманываешь меня, Илья? Ты прости, что я так говорю. Сердцем знаю, что не обманываешь, но ты-то и отучил меня сердцем жить…

– Катя, иди. Слышишь? Иди, позвони. Скажи, что я здесь.

Катя встала, помогла Илье лечь на матрас и позвала охранника.

Дверь открылась, Катя направилась к выходу. На пороге камеры она вдруг остановилась и повернулась к Илье. Тот смотрел на нее уставшими, больными глазами.

– Не я это, Катя. Не я, – прошептал он.

– Я о другом.

– Что?

Катя попросила, чтобы охранник подождал минуту за дверью.

– Там к тебе человек один просится… Чудной.

– Какой человек? – Илья не понял, о чем она говорит.

– Я его не знаю, – ответила Катя. – Просил, чтобы я тебе сказала. Говорит важно. Данилой его зовут. Откуда он? Может, журналист какой? Я сказала, что ничего не знаю и что говорить ничего не буду.

– Данилой?! – Илья напряженно пытался вспомнить, где он слышал это имя совсем недавно.

– Да, вроде бы Данилой. Просил, чтобы я имя его тебе назвала. Сказал, ты все поймешь.

– Нет, не может быть, – Илья покачал головой.

– Чего не может быть?

– Да ерунда. Не может быть. Во сне это… Привиделось. Будто бы Данила какой-то держит меня на той дороге…

В глазах Кати словно бы промелькнуло что-то.

– Хочешь, я договорюсь, чтобы пустили его?

– А сможешь? – усомнился Илья.

– Придумаю что-нибудь.

Ну давай, иди. Главное в офис позвонить, – поторопил ее Илья.

*******

Катя застала Данилу в застекленной комнатке дежурного. Вместе с хозяином помещения они оживленно обсуждали какой-то футбольный матч.

– Нет, ну с этим тренером совсем другое дело! Давно уже нужно было нанять кого-нибудь из… – взбудораженно тараторил дежурный.

– Спасибо, я закончила, – сказала Катя, прервав эту красноречивую дискуссию.

Данила повернулся вполоборота к своему собеседнику, и подмигнул Кате так, чтобы тот не видел.

– Екатерина Сергеевна, ну что? Нужен я? – спросил ее Данила.

– Да, пожалуй… – Катя слегка растерялась.

– Тогда, что ли, к нему идти? – Данила выглядел измученным подчиненным дотошной начальницы. – Когда вам материалы предоставить? Часам к трем?

– Да, если к трем, то хорошо… – сказала озадаченная Катя.

– Тогда, что ли, пусть меня проводят? – продолжал Данила, как ни в чем не бывало.

– Да, пусть… Проводите его, пожалуйста…

– Провожу, провожу! – ответил дежурный. – Пойдем, дружище!

*******

– Илья, здравствуй, сказал Данила, когда дверь камеры за ним закрылась.

– Мы знакомы? – Илья изумленно уставился на своего посетителя.

– Что-то вроде того. Я из твоего сна, – ответил Данила.

– Из моего сна?! Это как?

– Знаю, я бы тоже удивился… месяца три тому назад. Но у тебя нет этого времени, Илья. Помнишь, я тебе про «немую гематому» говорил? Ты сейчас жив только потому, что там тебя Анхель держит.

– Там – это где? – Илья посмотрел на Данилу, как на умалишенного.

– Это что-то наподобие границы миров, – «объяснил» Данила. – Но это правда, Илья. Совсем нет времени.

– А что ты от меня хочешь? – Илья напрягся. – Мне что-то сделать надо?

– Да, надо, – ответил Данила. – Но что – неизвестно.

– А кому известно? – Илья совершенно перестал понимать, что происходит.

– Никому.

– Я все понял, ты моя галлюцинация, – Илья ни то шутил, ни то отшучивался.

– Илья, черт! Я тебе говорю – ты умираешь. Сегодня же умрешь. Ты понимаешь, нет?!

– И что? Спасаться? Как?! – Илья разозлился.

– Две вещи, Илья. Две вещи! Во-первых, ты должен понять, что ты сегодня умрешь. Во-вторых, надо вызвать врача.