За два с половиной года до девятого сентября.

В двадцати метрах от входа грохотавшую внутри музыку почти не было слышно, доносился лишь ритмичный гул басов, от которого, казалось, качались старые стены бывшей текстильной фабрики, четыре года назад переделанной в ночной клуб. Егор вдохнул полной грудью и на несколько секунд задержал дыхание, затем медленно выпустил изо рта воздух, глядя, как струйка белого пара устремляется вверх и там рассеивается, бесследно исчезая в мутном, иссеченном неровным светом фонарей небе ночного города. Несколько часов назад, когда он заходил в клуб, было гораздо теплее, а сейчас, похоже, температура опустилась почти до нуля. А ведь скоро уже середина марта! Егор мечтательно запрокинул голову к небу, пытаясь разглядеть звезды, но бьющий прямо в лицо свет ближайшего фонаря не позволил ему ничего увидеть. Да и не будь этих дурацких фонарей, наверняка небо, как обычно, затянуто серыми тучами, сквозь которые и солнце-то с трудом находит себе дорогу, не говоря уже о звездах или луне, которая тоже где-то спряталась. А ведь есть же на свете такие страны, где не то что в марте, там даже в январе тепло. Нет, не так. Днем там жарко и солнечно, а ночью тепло и звездно. Егор нашарил в кармане пиджака брелок сигнализации. Конечно, глупая была идея – поехать в клуб на своей машине. Сейчас, среди ночи, пока будешь добираться до Кузьминок, тебя пару раз остановить точно успеют. А дальше начнется. Чем это тут у вас пахнет? Давайте подышим в трубочку. Что будем с вами делать? А что с нами делать, ничего не надо с нами делать. Денег у меня все равно столько нет. Говорят, сейчас меньше чем за полтинник не отпускают. А где взять такие деньги? Пятьдесят тысяч! Нет уж, бумер придется оставить здесь, а завтра за ним вернуться. Он уже древний, вряд ли кто на него позарится.

– Ну что, Егорыч, по домам или ко мне двинем? У меня до послезавтра полигон свободен, – однокурсник Егора, Димка Лебедев, прислонившись к фонарному столбу лениво разглядывал стоящих у входа в клуб девушек.

– И что мы там делать будем на твоем полигоне, телевизор разглядывать? – Егор подтянул молнию на куртке под самое горло и сунул начавшие замерзать руки в карманы, – зря ты тех девиц бортанул, сейчас бы вместе с ними и рванули.

– Да ладно, – уверенно отмахнулся Димка, – там сразу понятно было, такие хищницы, они бы с нами еще полчаса посидели, мы бы вообще без денег остались. Да и куда бы они с нами поехали? Ко мне в Бескудниково? Сильно сомневаюсь. Просто, брат, мы с тобой так божественно красивы, что они экстраполировали наши внешние данные, на данные внутренние, – Димка похлопал себя по нагрудному карману, в котором лежал бумажник, – а там, увы, большое несовпадение.

– Ну, тогда по домам, – заключил Егор.

– Погоди, – Димкино лицо приобрело сосредоточенное выражение, – вон две девочки стоят, – по виду совсем неиспорченные. Мы их сейчас быстренько сагитируем провести время с двумя галантными кавалерами, тогда и рванем.

Как неиспорченность девушек могла сочетаться с возможностью уговорить их поехать неизвестно с кем неизвестно куда, Егору было не очень понятно, но спорить с приятелем он не стал. Димка был везунчик и у него иногда прокатывало такое, на что при обычном стечении обстоятельств рассчитывать не приходилось. Взъерошив свою светло-русую шевелюру словно персонаж старого советского фильма про Электроника, Димка устремился к девушкам, стоявшим недалеко от входа в ночной клуб и о чем-то переговаривающимся между собой. Немного выждав, Егор неторопливо направился следом, предоставляя возможность приятелю проявить свой дар убеждения.

Что именно сказал Димка, Егор не услышал, он лишь увидел, как девушки рассмеялись в ответ, а однокурсник обернулся и ободряюще взмахнул рукой.

– А вот это человек гораздо интереснее меня, – представил он Егора, – краса и гордость нашего факультета, человек, которого сам Цукенберг мечтает заполучить в свою команду, величайший программист завтрашнего времени…

Обе девушки одновременно посмотрели куда-то влево, за спину кривляющемуся Димке, и их лица поскучнели. Егор не успел повернуть голову, как его кто-то задел плечом, а потом между двумя приятелями и девушками возникла невысокая широкоплечая фигура, одетая во все черное.

– Ну все, мальчики, будем прощаться, – улыбнулась одна из девушек, – нам пора.

Она сделала было шаг в сторону, но только что появившийся мужчина схватил ее за руку.

– Подожди! – голос мужчины, как и внешность, явно выдавал в нем южанина. Он шагнул вперед и почти уперся лбом в подбородок Димке, который был выше незнакомца на полголовы. – Ты кто? – хрипло спросил южанин, подняв голову и пристально уставившись парню прямо в глаза.

– Вам как, по паспорту? Или предоставить более подробную информацию? – судя по лицу Димки, ситуация его забавляла, – я бы дал вам ссылку на статью обо мне в википедии, но, по упущению составителей, такой статьи пока еще нет, но уверяю, это совсем ненадолго, она непременно скоро появится, – он подмигнул девушкам.

– Не понял, – покачал головой мужчина, – потом сделал резкое, очень быстрое движение рукой и Димка переломился пополам, глотая ртом воздух, – кто ты?

– Никто, – Егор придержал едва устоявшего на ногах приятеля за локоть, – он уже уходит. Мы уходим, – уточнил он и, широкой улыбкой обозначив желание решить проблему мирным путем, несильно хлопнул мужчину по плечу, – хорошего вечера!

Легкое прикосновение подействовало на южанина словно удар током. Он вздрогнул и в тот же момент его правая, сжатая в кулак рука, взметнулась вверх. Удар пришелся Егору прямо в челюсть. От удара голову отбросило назад, вслед за ней тут же последовало и тело. Ноги на происходящее отреагировать уже не успевали, поэтому, когда и голова, и туловище Егора в достаточной степени отклонились от вертикальной оси, произошло то, что и должно было случиться согласно всем существующим законам физики и боев без правил – Егор потерял равновесие и рухнул на черный, идеально вычищенный дворниками от снега асфальт. Падая, Егор успел подумать, что Димка действительно везунчик, его-то ткнули не так уж и сильно, а вот куртку теперь наверняка придется отстирывать. Затем он ударился затылком об асфальт и больше уже ни о чем думать не мог, потому что потерял сознание, а спустя два часа и вовсе умер.

…

За пять месяцев до девятого сентября.

Пройдя по пустынному подземному переходу, Настя быстро взбежала по ступенькам. Прежде чем толкнуть стеклянную дверь, она уже третий раз за день подумала о том, что надо было послушаться совета матери и взять с собой зонтик. Дождь, начавшийся четыре часа назад, еще перед заходом солнца, вовсе не думал успокаиваться, наоборот, его косые струи с силой хлестали по стеклу, поджидая, когда под их обстрел наконец попадет более лакомая добыча. Настя расстроенно взглянула на часы. Она обещала матери, что к полуночи будет дома, но ее обещание превратилось в тыкву еще сорок минут назад, а до дома, даже если срезать и идти через дворы, все равно добираться почти пятнадцать минут. В это время суток ждать автобус или маршрутку уже точно не имеет никакого смысла.

Подняв тонкий воротник плаща, в тщетной надежде хоть немного защититься от льющихся с неба потоков воды, Настя толкнула дверь и выбежала под дождь. Почти сразу она угодила в глубокую лужу, но даже, если бы этого не произошло, все равно, уже через несколько мгновений она была мокрой с головы до ног. Обрадовавшийся редкой в столь поздний час добыче дождь бил ей в лицо, по плечам, рвался под одежду, заставляя бежать все быстрее. На мчащиеся по тротуарам потоки воды она уже внимания не обращала, точно такие же потоки сейчас стекали с нее самой. Пробежав наискосок застроенный старыми девятиэтажками микрорайон и немного переведя дух под аркой, Настя со всех ног помчалась дальше. До дома оставалось не так уж и много, но это если в обычный день. А сейчас ей надо было под проливным дождем пробежать от арки метров сто, пересечь улицу, а затем совершить последний бросок к своему дому, до которого останется еще метров двести. И это только до дома, длинной, вытянутой дугой шестнадцатиэтажной махины, в которой шесть подъездов, причем бежать надо именно к самому дальнему, шестому.