Даррен попытался еще раз, давя ногой на газ. Машина задрожала, громко защелкала, но заводиться отказалась.

– Даррен, что не так? – жеманно пропела Эмма.

Его ответный взгляд был бесценен.

– Машина не заводится, – прошипел Даррен сквозь стиснутые зубы.

Он снова зло повернул ключ, давя на педаль. Машина кашляла и скрипела. Люди неподалеку начали оборачиваться на шум. Я постаралась не встречаться с ними глазами, жалея, что нет места съежиться и спрятаться.

– У тебя страховка есть? – спросил Мартин, подавшись вперед.

– Нет. – Даррен повернул ключ в обратную сторону, выждал несколько секунд и резко крутанул снова. После секундного протеста мотор ожил. – Получилось!

Даррен сдал назад и поехал прочь со стоянки. С дополнительным весом машина просела на осях, и я чувствовала каждый ухаб и кочку на шоссе.

– Даррен, твоя тачка ведь не помрет, когда мы окажемся в глуши и без мобильной связи? – тихо спросил Мартин. Машина выехала обратно на трассу М77 и двинулась быстрее.

– Побольше уверенности, – ответил Даррен. – Она меня еще ни разу не подводила. – И похлопал логотип «Вольво» посередине рулевого колеса.

– Вообще-то было дело, – встряла Эмма. – Ты разве в прошлом месяце не звонил отцу, чтобы он отбуксировал тебя назад из спортзала?

– Ну кроме того мелкого эпизода, – поправился Даррен. – А ну тихо там! – добродушно огрызнулся он на наше хихиканье на заднем сиденье. Показал нам средний палец, а потом стал возиться со своей навороченной стереосистемой, чей цифровой дисплей и подсвеченные кнопки смотрелись совершенно инородно на фоне уродливой пластиковой панели старого автомобиля.

– Эй, Мартин, – внезапно окликнул Даррен. Я почувствовала, как Мартин в ответ напрягся и не сразу поймал небольшой предмет, что Даррен бросил через плечо. Им оказался айпод. – Твой черед выбирать музыку.

Мартин удивленно округлил глаза, но все же выдавил улыбку.

– Ура, – отозвался он, и минуту спустя салон заполнили вступительные аккорды песни Джона Майера.

– Хороший выбор, – пробормотал Даррен и сделал погромче.

Мы ехали молча, слушая музыку и наблюдая за проносящимся мимо пейзажем. Стоны двигателя пробивались сквозь песню, а Даррен гнал все быстрее и быстрее, рисуясь перед Эммой, которая хихикала и визжала на пассажирском сиденье. Я тихо радовалась, что не вижу индикаторы на панели и не знаю точно, с какой скоростью мы едем; Даррен обгонял другие машины так, будто те стояли на месте. Впрочем, жаловаться я не собиралась. Мне отчаянно хотелось добраться до места, вытянуть ноги и растереть синяки там, куда вонзались острые края ящиков с выпивкой.

Я закрыла глаза и откинула голову назад. Оба мои соседа открыли свои окна; прохладный бриз продувал узкое пространство, вырывая пряди волос из пучка, в который я их собрала, и заставляя танцевать вокруг моего лица. Было так приятно, успокаивающе. Я улыбнулась про себя и расслабила плечи, на мгновение забыв, что откинулась на руку Дуги. Моя жизнь последние несколько месяцев была сущим безумием. Проснувшись, я сразу утыкалась в книгу, конспекты, старательно писала ответ за ответом. Но теперь экзамены остались позади и стояло самое начало июля: еще шесть недель каникул! Теоретически мне следовало доучиться еще год, но мы с мамой условно договорились, что если я получу нужные баллы, то могу его «перескочить» и в конце лета поступить в университет. В сентябре мне исполнялось семнадцать, поэтому она сказала, что по крайней мере первый год мне придется остаться дома, но зато я уже буду студенткой.

Вдобавок Дуги получил приглашение из того же университета, с того же курса по археологии. Специальность я выбрала не поэтому – копаться в прошлом, видеть, как люди жили, во что верили, мне нравилось с детства, – но это тоже определенный плюс. Дуги. Я бессознательно улыбнулась чуть шире. Я уже давно на него заглядывалась. Мы всегда знали друг друга, учились в одном классе с начальной школы. Но никогда не были друзьями и сблизились только в последние несколько месяцев, с тех, пор как Эмма втрескалась в Даррена и исчезла, оставив в моей жизни зияющую дыру, которую Дуги решил заполнить. Похоже, у меня перед подругой должок. Теперь мы с ним общались почти каждый день. Даже чаще, чем Дуги видел Мартина. У нас было так много общего. Родственные души, как он выразился.

Но – друзья, только друзья. К сожалению.

– Хезер, – раздался рядом с моим ухом его шепот. Я слегка вздрогнула от неожиданности, но глаз не открыла.

– Мм?

– У меня рука затекает.

Ой!

Смутившись, я так резко вскинула голову, что чуть шею не потянула.

– Прости, пожалуйста, – повинилась я, пока Дуги растирал онемевшую конечность.

– Не переживай. – Он ухмыльнулся, но краска упорно не желала сходить с моих щек.

– Сказал бы…

Он пожал плечами.

– Ты так уютно устроилась. Ну… – Дуги опустил взгляд на собрание всевозможных упаковок вокруг меня. – Так уютно, насколько это возможно.

– Ага. – Я застенчиво улыбнулась. Он все еще смотрел на меня. Я снова вспыхнула и попыталась сообразить, что бы такое сказать. Что-нибудь умное. Вот только ничего в голову не приходило. – Так… куда мы едем, напомни?

Дуги поиграл бровями.

– На Черный дольмен, – низко и угрожающе прошипел он. Хоть Дуги и явно шутил, у меня по спине все равно мурашки побежали.

– Жуткое название! – подала голос Эмма спереди. – В таких местах маньякам положено трупы закапывать.

Дуги отвернулся, освободив меня из плена своего взгляда.

– Ну, в конце концов, оно названо в честь кладбища.

– Что? – Эмма моргнула, явно испугавшись.

– Дольмен – это погребальное сооружение, – пояснил Мартин с другой стороны от меня.

– Даррен, ты ж не везешь нас туда, чтобы всех там и прикопать? – обратилась я к нашему водителю, ловя его взгляд в зеркале заднего вида. Дуги тихо фыркнул, и я улыбнулась. – Потому что имей в виду…

Музыка вдруг оборвалась, и я тоже смолкла.

– Эй! – Эмма попыталась наугад потыкать в кнопки стереосистемы, но та не издала больше ни звука. Даже не щелкнула.

– Питания нет, – сказал Дуги. – Может, предохранитель полетел?

– Лучше б не летел, – ответил Даррен, отмахнулся от Эммы и принялся сам возиться с кнопками, впрочем, с тем же успехом. – Эта дрянь совсем же новая.

– Даррен, смотри на дорогу! – заорал Мартин. Наш водитель вскинул голову и успел увильнуть от грузовика, которому едва не взобрался на кузов.

– Вот зараза, простите! – выдохнул Даррен.

Он надавил на газ, обгоняя грузовик. Реклама на его борту изображала счастливого смеющегося малыша, всего перемазанного йогуртом. По мере нашего ускорения картинка осталась позади, но потом снова медленно возникла в поле зрения. Грузовик нас нагонял.

– Какого черта? – прошипел Даррен.

– Что там, что не так? – Дуги подался вперед, изгибаясь вокруг меня.

– Не знаю… все индикаторы сдохли. Электричества нет. – Даррен все еще жал на газ, но без толку.

– Даррен, мы на скоростной трассе, – напряженным голосом напомнил Мартин.

– Знаю! – рявкнул тот.

– Уходи на медленную, – велел Дуги. – Смотри, там объездная дорога. Постарайся на нее свернуть. В любом случае уберемся с трассы.

Даррен послушался, и «Вольво» постепенно пошел вбок, пока мы не достигли более тихой дороги, где начинался уклон вверх. В конце концов, гравитация сделала свое дело и притормозила нас. Даррен сделал все возможное, чтобы припарковаться у грязной обочины, не мешая движению. С минуту мы все молча сидели, а затем Даррен рывком распахнул дверь и вылез из машины. Мгновение спустя он открыл капот, скрывая от нас свое искаженное злобой лицо.

– Вот дерьмо, – вздохнул Дуги, тоже вылез, обогнул машину и присоединился к Даррену.

– Так понимаю, у тебя страховки нет, Мартин? – тихо спросила я.

Он рассмеялся.

– А смысл, если и машины-то нет? Вылезай, нечего внутри жариться.

Он ступил на утоптанную твердую почву и подал мне руку, помогая с наименьшими потерями выбраться через полосу препятствий на заднем сиденье. Снаружи оказалось не прохладнее, чем внутри, мы стояли прямо на солнце, но хотя бы воздух двигался, а еще можно было размяться.