Словно подземные червяки, они выползали из своих гнезд, активно шевеля конечностями и озираясь по сторонам, будто бы ожидая какого-то непредвиденного подвоха. Общий вид всех происходящих событий был просто ужасен. В один миг места последнего людского пристанища зашевелились, как изъедаемый опарышами тлеющий труп. Оживших покойников было настолько много, что их счету не видно было никакого конца. Выглядели они все отвратительно: наряду с только-что похороненными и не подверженными гниению находились уже наполовину растленные, осыпавшие вокруг себя догнивающей плотью, а также, в большинстве своем, лишь скелетированные останки. Будто бы по мановению какой-то непререкаемой силы, они выстраивались плотным потоком и быстрым темпом устремлялись к самому городу. Не смотря на то, что основной своей частью ожившие мертвецы представляли собой только скелеты, не обладающие мышечной массой, тем не менее они двигались с достаточной скоростью, используя для передвижений все свои четыре конечности. Если бы кому-то посчастливилось разглядывать это необычное войско, зависнув над ними в воздухе, то вся эта движущая масса напомнила бы огромную волчью стаю, мигрирующую в более сытые местности.
Приблизившись к городу вся эта шевелящаяся лязгающая толпа, выпущенная из земных недр, остановилась возле окраины населенного пункта, дожидаясь подмоги, вырвавшейся на свободу из близлежащих поселений и деревень. Через двадцать минут эта трепещущаяся гудящая волна сделалась попросту бесконечной, заполнив собой все прилегающее к околотку пространству на многие-многие километры. Теперь, когда вся нечистая сила была в сборе и готова действовать в едином порыве, один их ужасающих монстров, самопровозгласивший себя главарем, махнул рукой и громко рыкнул потустороннее приказание, после чего все это вибрирующее потустороннее войско устремилось в самый центр к полицейскому отделению.
В одно мгновение они заполнили собой все городские улицы, оказавшись возле участка за считанные секунды. Районный центр словно кишел ужасными монстрами, прорывающимися к самому сердцу охраны общественного порядка и правоохранительной деятельности. Они бежали по земле, скакали по многоэтажным домам, ловко цепляясь за стены, словно бы опровергая своими поступками закон Ньютона, гласящий о силе всемирного тяготения.
Когда стоящие на охране подступов к отделению военные солдаты и их командиры увидели первый авангард ужасающих недругов, огромной волной спешащих к их подступам, они застыли в немом молчании, совершенно отчетливо понимая, что даже при всей мощи своего суперсовременного оружия они не смогут достойно противостоять этой сокрушительной неведомой силе.
Внезапно, лязгающий ревущий накат разорвал грохот одного из танков, произведшего пушечный выстрел, направленный в самую гущу этого потустороннего войска. Мгновенно в том месте, где суждено было пролететь выпущенному заряду, образовалось пустующее пространство, и снаряд угодил прямиков в пятиэтажное жилое строение, мгновенно спровоцировав его разрушение.
- Отставить! - крикнул высокий мужчина, одетый в офицерскую форму военного подполковника, - Стрелять только из пулеметов!
Поголовную эвакуацию города не проводили, так как никто не был уверен, что нахлынувшая «зараза» не перекочует вместе с жителями в место их дальнейшего обитания, а кроме того, подобные беспрецедентные ранее безжалостные убийства массово захлестнули и другие населенные пункты, поэтому никто не был уверен, что великое переселение – это здравомыслящая идея, и ограничились только введением чрезвычайного положения. Именно по этой причине все близлежащие здания оставались заселены своими постоянными жителями, в связи с чем и нельзя было вести крупномасштабные боевые действия. Однако, стрельба из крупнокалиберных пулеметов хоть и причинила бы общему внешнему виду железобетонных и кирпичных домов определенные разрушения, но никак бы не отразилась на общей целостности конструкции. Поэтому, мгновенно оценив ситуацию, главный военачальник этого, в принципе, немногочисленного отряда и отдавал подобное указание.
Тут же операторы-наводчики всех имевшихся военных машин многократно натренированными действиями заняли свои основные позиции и за доли секунд привели в готовность итак бывшее готовым оружие. Не дожидаясь очередного приказа, посчитав окрик своего командира сигналом к началу проведения операции, в одно мгновение более двадцати пулеметов «разорвали» ночной воздух беспрестанными очередями, поражая своими зарядами отвратительных монстров. Между тем нельзя убить то, что давно уже является мертвым. Ожившие мертвецы, получая увечья, подбирали свои отсеченные большими пулями части, приставляли их обратно на поврежденное место и уверенно продолжали движение, все более сближаясь с защитниками оплота правопорядка этого города.
Накатывающаяся «волна», полностью состоящая из представителей загробного мира, была остановлена только на несколько минут тем непрерывным свинцовым дождем, что «поливал» их из крупнокалиберных пулеметов, но постепенно, словно по мановению какого-то талантливого военачальника, ужасные монстры из собственных же тел впередиидущего авангарда выложили двухметровый равносторонний бруствер, ограничив им весь периметр своего наступления и двигая его словно своеобразный щит стали уверенно приближаться к отважным защитникам полицейского отделения.
Внутри здания в этот же самый момент начинали проявлять себя панические настрои. Менее подготовленные к военным действиям полицейские экстренно вооружались всеми имеющимися в наличии автоматами и, выпучив от страха глаза, метались по зданию, совершенно не зная, где им занять наиболее выгодную позицию. Кому-то необходимо было взять на себя решительную ответственность по организации людей на оборону своего служебного помещения. Самый старший по званию и уверенный в себе человек был на этот момент подполковник Коняев. Именно ему и пришлось, видя, что творится в отделе, громким голосом крикнуть:
- А, ну-ка, строиться всем в одну шеренгу на втором этаже в коридоре!
Услышав знакомые зычные нотки, сотрудники в один миг само-организовались и устремились исполнять приказание. На поверку вышло боеспособных защитников чуть более двадцати человек из числа всех имевшихся в отделении полицейских. Пока Андрей Геннадьевич их инструктировал, а они, как завороженные, внимали его указаниям, Горячев-старший, плюнув на всю эту бесполезную оборону, пробирался в подвальное помещение, где, предвкушая скорую гибель, трясся от страха преступник Кентюрин, надежно укрытый в одной из камер этого заведения. «Хрен с ним с отделом, - твердил про себя капитан уголовного розыска, приближаясь к месту заключению безжалостного бандита, - Мир надо спасать».
Максим сидел в своей камере, будучи ни живой и не мертвый. Он съежился от колотившего его страха и каждое мгновение ожидал, что вот массивная дверь откроется, на пороге возникнет ужасающее чудовище и начнет его тиранить, освобождая голову от уже ненужного мозга. Поэтому и неудивительно, что, когда лязгнул снаружи запор, он бросился в угол итак непросторного помещения и, старясь быть, как можно меньше, сжался в один-единый комочек и закрыл от страха глаза, предполагая таким образом стать не заметным, ну, или попросту избавить себя от жуткого вида своего ужасающего губителя.
- Чего расселся, словно мышь перед кошкой? - услышал Кентюрин голос оперативника, показавшийся ему в тот момент самым дорогим и родным во всем мире, - «Валить» надо отсюда и – чем быстрее, тем лучше.
Дополнительно приглашать было не нужно. Закоренелый преступник мгновенно вскочил из своей незатейливой позы и устремился на выход. Однако, когда он поравнялся с Горячевым, тот перекрыл ему выход вытянутой рукой и голосом, не терпящим возражением, промолвил:
- Только один уговор: дальше действуем вместе, и ты не предпринимаешь никаких шагов, не посоветовавшись со мной. Мне почему-то кажется странным, что это исчадие ада прицепилось к тебе и моему сыну – значит разгадка всей истории кроется где-то рядом, и я непременно собираюсь ее себе разъяснить. Ну, так как, работаем в паре?
