Дальше на предприятии творилось что-то неописуемое. Люди, громко вопя, в панике носились по его территории, словно играя в какие-то непонятные догонялки, преследуемые «Таинственным незнакомцем». Каждый раз, когда у того получалось кого-то настигнуть ловкий нацеленный удар отделял верхнюю часть головы, заставляя ее катиться по полу. Через каких-нибудь полчаса вся площадь цеха, включая станки и другие рабочие механизмы, была устлана жуткими трупами, залита кровью и другими человеческими останками. Наконец, ни осталось никого из сотрудников этой ночной смены, кто бы мог причислить себя к живым. Убиты и безжалостно растерзаны были все рабочие, находившиеся этой ночью на предприятии. Оставалось найти только Седова и, конечно, Кентюрина. «Существо» остановилось, издало характерный звук, будто втянуло носом окружающий воздух, и направилось к складу готовой продукции, располагавшемуся недалеко от того самого входа, от которого и началась вся эта кровавая бойня.
Александр лежал, укрытый матерчатыми тюками, и весь дрожал от охватившего его страха. Очевидно, статические разряды, излучаемые человеческим телом в связи с этим чувством, и пыталось учуять чудовище, когда изучало своими ноздрями окружающую его территорию. Наверное, Кентюрин смог каким-то непостижим образом разгадать эту особенность, поэтому и спрятался среди многочисленных помех, распространяющих электромагнитное излучение. Но речь сейчас не об этом. Как уже сказано, «Седой» лежал ни живой и не мертвый, стуча зубами и, как молитву, полушепотом причитал: «Только бы «тварь» не нашла, только бы не нашла». Но его самым страшным кошмарам суждено было сбыться. Почувствовав всем телом приближение неведомой ужасающей силы, он на мгновение замер, уловив чуть слышимое дыхание, раздававшееся прямо над местом, где он теперь находился. Заправский «сиделец» невольно зажмурился и, как оказалось, сделал это не зря: в ту же секунду, рассекая прочную ткань, в его лицо вонзилось обычно мирное, но сейчас такое ужасное сельскохозяйственное орудие, начиная раз за разом кромсать его уже мертвую голову, и заливая материю освободившейся кровь, забрызгивая мозгами и мелким костным остатком.
На улице тем временем ураган начинал прекращаться, все более растворяя сгустившуюся над поселением темноту и окрашивая природу яркими красками. Закончив свое не поддающееся нормальному восприятию дело, «Таинственный незнакомец» на мгновение замер, раскинув в стороны бестелесные рукава, резко ими взмахнул, создав сногсшибательную вибрацию, сравнимую разве с ударной волной от гранаты-лимонки, отделив от своего страшного костюма всю кровавую жидкость до этого обильно пропитавшую кожу. Она на несколько секунд многочисленными каплями зависла в окружающем воздухе и с очередным движением пустых рукавов осыпалась разом на бетонное покрытие почвы. Близился рассвет, и «Существо» медленно выплыло из расположения предприятия. «Оно», очевидно, решило оставить Кентюрина на потом, так как, не предпринимая больше никаких поисковых мероприятий, уверенно двинулось в сторону города.
Глава XI. Ожившее кладбище
В ту же самую ночь, но уже во Владимире. Как и некоторые города соседней области, этот областной центр захлестнула череда ужасных убийств, вынудивших пойти на крайние меры. В регионе, как и во многих других по России, да и что там таить – уже по всему миру, было введено чрезвычайное положение, стянуты войска и введено ночное патрулирование и комендантский час. Все движение на это время перекрывалось, а любой проходивший по улице немедленно доставлялся в полицейские отделения. На ночную работу развозили людей массово, собирая каждого поочередно на специально выделенной для этого технике, имеющей непременное сопровождение от военных.
Однако, не смотря на все предпринятые меры предосторожности, ночная жизнь захолустных неблагополучных районов кипела в прежнем режиме, не имея со стороны власть-предержащих никакого контроля. Так обстояло положение на одном из городских кладбищ, где на летнее время обосновалась значительное количество лиц, ведущих антиобщественный образ жизни, живущих за счет подношений, оставленных родственниками на могилах усопших. Всего их было девятнадцать человек разного возраста, телосложения и причин, приведших их на самое социальное дно нашего общества. Все они «гнездились» в небольшом склепе, сохранившемся еще со времен, предшествующих Октябрьской революции. Как и водится в создавшейся за многие тысячелетия иерархии даже у них был свой предводитель, пользующийся среди этих людей неограниченной властью. Любое его приказание исполнялось точно и в срок. Все отчетливо понимали, что в отличии от благопристойного людского сообщества, здесь расправа над виновным творилась незамедлительно – без судов и расследований, а никому не нужный труп, похороненный в одной из свежих могил, бесследно исчезает, не оставив о себе даже воспоминания. Поэтому эти «опустившиеся» бомжи и старались беспрекословно следовать установленным их непререкаемым главарем совсем не обременительных правил и сложившихся за долгие годы традиций.
Каждый год на теплое время «Кречет», имевший в городе неплохую двухкомнатную квартиру, перебирался жить на городское кладбище, где начинали активно «шевелится» многочисленные бомжи. Его настоящее имя было: Кречетов Михаил Александрович, и он был отставной военный, получавший заслуженную долгими годами безупречной службы – пусть и небольшую, но все-таки пенсию. Этому человеку в его боевую бытность пришлось поучаствовать во многих вооруженных конфликтах и многочисленных переделках и в результате одной из контузий у него случилось кровоизлияние в мозг, и он частично лишился рассудка. Именно эта причина и подталкивала его ежегодно покидать свою удобную квартиру и переходить в неприглядные, но приближенные к привычной жизни условия. В окружавших его бомжеватых людях он видел верных ему солдат и требовал от них беспрекословного подчинения. Правда, его претензии не были такими уж строгими, но определенная им четкая иерархия сохраняла в этом «опустившемся» обществе дисциплину и какой-то даже порядок. Выглядел он на свои сорок шесть лет: всегда подтянут, аккуратно выбрит и одет в чистую форму военной расцветки. Этот мужчина имел средний рост, не превышающий ста семидесяти двух сантиметров; его плотное телосложение указывало на долгое предпочтение занятиям по физической подготовке; широкоскулое лицо, украшенное кожей, всегда сохраняющей смуглый оттенок, выражало уверенность, целеустремленность и положенную в армии офицерскую жесткость; каре-оливковые глаза «горели» неугасающим огнем, лишний раз подтверждая, что этот человек живет полноценной активной жизнью, но их слегка безумное выражение указывало еще и на то, что он заблудился в определенных приоритетах; нос его прямой волевой, выдающий убежденную в сложившихся взглядах натуру; яркие рыжие волосы на военный манер острижены коротко и сверкают особым огненным блеском. Вот вроде и все, что можно сказать про этого человека, взявшего на себя труд управлять асоциальным кладбищенским обществом.
В этот вечер конца июня 2020 года к нему явился давний знакомый, пользующийся у бывшего офицера определенными услугами явно криминальной направленности. Прибыл он на иностранной машине, сопровождаемый двумя одетыми в черные костюмы неприглядного мрачного вида соратниками.
- Здорово, «Кречет», - обратился он к отставному военному, слегка искривив лицо неким подобием недовольной улыбки, - у меня к тебе обычное дело. Как у нас ничего в этом плане не поменялось?
- Нет, Скиндер, - промолвил Михаил Александрович, сохраняя уверенный вид, - все будет по старому и по прежним расценкам: похороним так, что никто не найдет.
Главный среди загородных бомжей обратился к прибывшему таким образом, не представляя, что «Скиндер» это не просто прозвище, а истинная фамилия этого опасного человека. Будучи давно обрусевшим немцем, тот в свои тридцать семь лет уже успел неоднократно побывать в местах тюремного заключения и давно уже прибился к одной Владимирской группировке, осуществляющей криминальную деятельность. Одевался он, как и полагается уважающим себя преступникам, в плотный черный костюм и белоснежную накрахмаленную рубашку с отворотным воротником, обнажающим толстую желтую цепь. Если коснуться лица, то оно было худощавым, несколько вытянутым, злобным и неприглядным, излучающим ненависть и жестокость.
