- Опять что ли играл в свои «танчики»? - спросил его Витя, разглядывая потрепанный вид заспанного товарища.

- Было дело, - не стал оспаривать второй ребенок это предположение, - ничего не могу с собой поделать: как сяду играть – не могу оторваться, а не садиться совсем – этого я не могу.

- В таком случае я могу посоветовать только одно, - заключил посетивший эту квартиру подросток, - тебе надо заниматься или легким бегом, или тяжелым приседанием, тогда охота к «стрелялкам» вмиг пропадет.

На такой не совсем торжественной ноте их приветствие было закончено, и ребята прошли в детскую комнату, где хозяин, уже окончательно избавившись от остатков захватившего его сна, принялся одеваться, чтобы отправиться с товарищем на прогулку. Его одеяние мало чем отличалось от вновь прибывшего и включало в себя спортивные широкие трико сплошь синего цвета и клетчатую рубаху с короткими рукавами и объемными грудными карманами, в один из которых удобно помещался небольшой телефончик. Облачившись в одежды, парень прошел на кухню квартиры, где принялся с аппетитом уплетать приготовленный ему завтрак. Горячев, естественно, отказался, памятуя о том, что не прошло еще одного часа с тех пор, как «умял» вкусные старушечьи блинчики. В тот момент, когда более крупный ребенок допивал уже горячий утренний чай в их квартиру опять постучали.

На пороге стоял их третий друг-одногодка, запыхавшийся от быстрого бега. Козеев Леша – их одноклассник – отличался от обоих очень худощавым телосложением. Не смотря на общее соответствие росту, его щуплость была до крайности необычной. Тем не менее он не жаловался на нехватку физической силы и, как и все его сверстники, мог спокойно проделывать все те атлетические приемы и упражнения, что и его более развитые товарищи. Лицо его вытянутое и довольно худое не было привлекательным, но и не было очень отталкивающим; голубые глаза всегда бегали, будто бы предупреждая, что их обладатель вечно куда-то спешит и, при этом, непременно боится туда опоздать; прямой нос выпирал несколько больше, чем надо, предупреждая об избыточном любопытстве этого небольшого еще человека; губы были широкие всегда плотно прижаты, выдавая излишнюю жесткость и даже какую-то беспощадность; короткие светлые волосы и торчащие лопоухие ушки завершали внешний облик этого вполне обычного городского ребенка. Одет он был, как и все остальные, в спортивное, но уже серое, сплошное трико, белую футболку и такого же цвета кроссовки. В левой ноздре виднелась неприятного вида сопля, что, в принципе, у этого мальчика было нормально. Остальные друзья давно смирились с такой необычной особенностью этого мальчугана и не придавали ей никакого значения, лишь изредка напоминая в своих детских шутках.

- Вы слышали новость? - закричал он, едва переступив порог этой квартиры, - в полицейском участке нашего города сегодня ночью перебили всех полицейских.

- Как? - невольно вздрогнул Горячев, вспоминая приснившийся ему этой ночью кошмар, - Но там же находился мой папа?

Непроизвольная тревога за единственного родителя невольно пересилила все остальное, и Витя, достав из кармана трико небольшое сотовое устройство, стал пытаться связаться с отцом. Гудки шли, а ответа не следовало. После третьего срыва сигнала мальчик не на шутку стал переживать, прокручивая в голове страшные картины посетившего его наваждения. Он отчетливо помнил, что тот ужасающий «Незнакомец» не стал во сне убивать Горячева-старшего, а лишь отбросил того к стене, но ведь не могло же все соответствовать досконально, и его возбужденный мозг мог чего-то попросту не принять и показать совсем по другому. Находясь в невероятном смущении, он уже хотел немедленно бежать в местное отделение, чтобы там воочию убедиться в страшной трагедии, и уже даже направился к двери, но тут родитель сам перезвонил ему на мобильник и обозначил, что у него все в порядке.

- Сынок, ты звонил? - было первое, что послышалось в трубке.

- Да, - подтвердил ребенок, остановившись у входа и отпустивши дверную ручку, на которую уже собирался давить, чтобы выйти из этой квартиры, - просто я слышал о ночном происшествии и хотел узнать, что у тебя все нормально?

- Не переживай, Витя, - успокоил отец, стараясь не посвящать сына во все ужасные события минувшей ночи, - у меня все в порядке, только свалилось много работы, и, очевидно, мне придется какое-то время побыть на работе. Ты уже большой и должен со всем справиться сам. Кушать тебе будет готовить Агрипина Евлампиевна: я с ней об этом договорился. Ну, все. Мне сейчас некогда. Если что будет нужно – звони.

На этом непродолжительный разговор оборвался, и родитель отключился от сотовой связи. Ему еще предстояло разобраться каким образом причастен ко всему случившемуся преступник Кентюрин, благополучно покинувший его кабинет, а для этого необходимо было его найти и вернуть в полицейское отделение. Именно такое указание он получил от своего руководства и ему было нельзя: ни есть, ни пить и не спать, пока это приказание не будет исполнено. Не отдыхая уже вторые сутки, он продолжал оставаться в строю, смутно предполагая, когда закончатся теперь его рабочие будни.

Его же ребенок, уточнив, что у отца все, в общем, в порядке, сам решил произвести небольшое расследование и с помощью своих верных друзей прояснить одну деталь, начинавшую мучить его после той ужасной вести, какую принес с утра его сопливый товарищ. Положив мобильник в карман, он вернулся на кухню, где оставались остальные мальчишки и, насупив брови, спросил:

- Никто не слыхал: в нашем городе вчера не было ничего похожего, как с полицейским участком?

- Нет, - хором ответили и тот, и другой член его группы, - мы же все время были с тобой, и всяко бы ты знал то же, что и мы.

- Ладно, «Толстый» (так он обращался к Борцову), давай заканчивай «жрать» и пошли уже проверим одно место.

Второй раз повторять было не нужно. Мальчишка одним глотком допил остывший к этому времени чай и бросил чашку в раковину, предоставив вымыть ее кому-нибудь из родителей. Сам же в сопровождении обоих гостей устремился наружу, следуя за помыслами своего более умного предводителя. Тот, не спуская с лица сосредоточенного вида, бежал по направлению одного загородного коттеджа, отчетливо всплывавшего в его памяти. Подбежав к особняку, начавшему в этом городе череду кровавых событий, и он, и его спутники отчетливо обнаружили, что вход на территорию надежно закрыт и опечатан прокурорской печатью. Это еще ничего такого не значило: здесь могла проводиться любая мало-мальски значимая проверка, в том числе, и против самих же хозяев.

- Закрыто, - прервал Леха размышления своего «главаря», - наверное, нет никого, и попасть мы туда не сумеем.

- Интересно, «Кощей» (так окрестили этого молодого юнца), - перебил его Витя, озаряя лицо недовольной ребячьей ухмылкой, - когда это (имея в виду слово закрыто) нас останавливало?

- Никогда, - подтвердил самый сильный из всех спутник, подойдя к забору и пытаясь допрыгнуть до верху, что, естественно, у него совершенно не получалось.

- Ладно, хватит заниматься «фигней», - промолвил Горячев, выбрав обратное направление и удаляясь от входного проема, закрытого металлической створкой механически-открывающихся ворот, - я там по пути выдел доску, айда ее заберем.

Небыстрой пробежкой они вернулись метров на триста, где, действительно, возле самой обочины, скрываясь в траве, лежала доска-дюймовка, длинной около полутора метров. Выслушав восклицания верных товарищей, подивившихся, как он только смог ее обнаружить, Виктор поднял предмет своих изысканий и с помощью остальных участников этого необычного приключения дотащил ее обратно к забору. Он приставил ее к возвышавшейся бетонной конструкции одним концом примерно до половины строения, а другим надежно уперев в травянистую почву.

- Делай, как я! - крикнул он, отбегая чуть в сторону, чтобы выбрать разбег.

- А если там будут собаки? - внезапно промолвил сопливый пацан, «хмыздая» своим носом, заставив остановиться бегуна у самого края трамплина.