– Давай быстрее, скоро посадка, – прошептала стюардесса.

Эд поднял с колен Джона и окунул головой в умывальник. Пьяный наставник сразу стал вырываться, невнятно матерясь и размахивая руками. Эд отпустил Джона, и тот, отплевываясь и тихо ругаясь, сел перед унитазом.

– Что ты там возишься? Быстрее, – бормотала девушка над ухом Эда.

– Да он тут… – пыхтел тот в ответ.

– Ааа, я!.. – гаркнул Джон и заулыбался. – Я, это…

– Заткнись уже.

Эд выволок учителя в отгороженный занавеской коридорчик перед туалетом. Стюардесса налила стакан воды и плеснула Джону в лицо. Будто это поможет после такого купания. Джон обмяк, что-то бормоча, и тихо засопел.

– Значит так, скоро посадка, и этого товарища никуда с кресла пускать нельзя. Если он хоть куда денется, то вызовем полицию. Заберут твоего дядю под белые рученьки, понял?

– Понял, понял, – Эд протянул ей стодолларовую купюру.

Стюардесса спрятала купюру в карман, заглянула в салон самолета, и, буркнув «за мной», вышла. Эд поволок спящего Джона к их местам, усадил в кресло, но, видимо, неправильно, и Джон поклонился набок, к дремавшей рядом тучной чернокожей женщине.

– Никуда не пускать, – напомнила стюардесса.

– Конечно, – улыбнулся ей Эд, и засунул ей в карман еще пятьдесят долларов. – Это чтобы у других вопросов не возникло.

– Не возникнет, ты только не пускай его.

Стюардесса развернулась и пошла вдоль сидений, а Эд повернулся к наставнику. Тот уже сполз на колени к чернокожей женщине.

– Твою мать, – сквозь зубы процедил Эд.

Он начал тихонько стаскивать учителя с колен женщины, но та неожиданно открыла глаза и жестом остановила.

– Не надо, пусть лежит, так ему будет спокойней, – сказала женщина на английском и улыбнулась.

– Прошу прощения, мне очень неловко за моего дядю…

– Все нормально, он не мешает.

Джон что-то прошептал во сне, и женщина аккуратно погладила его по голове.

– Еще раз прошу прощения, но не могли бы вы приглядеть за ним, а я пока схожу… ну… – Эд махнул в сторону туалета.

– Конечно, я его никуда не пущу, – все еще улыбаясь, ответила женщина.

Эд быстро вышел из салона и заперся в туалете – маленькой и тесной кабинке. И как он умудрился затащить сюда здоровяка Джона, да и сам потом втиснуться. Эд пустил воду из крана, умыл лицо и посмотрел в зеркало. Он не высыпался вот уже трое суток подряд: под глазами появились синяки, худое, чуть угловатое лицо припухло, а густая волчья щетина была вся будто взъерошена. Он еще раз ополоснул лицо, протер глаза, пригладил растрепавшиеся черные волосы. Так вроде лучше. Эд расправил плечи, оттряхнул водолазку, потертые джинсы. Снова посмотрел в зеркало:

– Прилетел, мать его, на стажировку.

Казалось, ничего сложного, можно сказать, все увлекательно – прилети в Россию, расследуй очередное дело и возвращайся назад. Но нет, Джон еще перед вылетом выпил залпом две бутылки виски, которые буквально сбили его с ног. Четыреста пятьдесят долларов потратил Эд на эту поездку. Четыреста пятьдесят долларов! Агентам Управления хорошо платят, но не настолько же, чтобы каждый раз бросаться на взятки, уговаривая всех тех, с кем успел «пообщаться» Джон. Он всегда был таким – взбалмошным, странным, себе на уме. Мастер сыска, сильный, ловкий, Джон считался старейшим агентом. Но последнее время он вел себя более вызывающе, чем обычно.

Эд услышал предупреждение о посадке, и вышел в салон. Джон все еще посапывал у женщины на коленях, а та спокойно смотрела в иллюминатор. Эд еще раз поблагодарил добрую афроамериканку и усадил наставника в кресло. Поправил на нем пиджак, потуже затянул ремни. Сколько он носит уже этот свой мятый светло-серый костюм? Эд огляделся – не обращают ли на них внимания другие пассажиры – и, успокоенный, повернулся к храпящему наставнику. Он молодо выглядел для своего возраста, больше сорока не дашь. Короткие волосы все так же черны, но в густой бороде уже поблескивали редкие сединки. Пожалуй, на его суровом лице больше морщинок, чем должно быть, но как иначе? Он стар, очень стар, хоть и крепок, как молодой. Один из тех случаев, когда возраст придает опыт. Джон мог загнать любую известную дичь, если бы… не пил. Они, два спеца по охоте на вампиров, прилетели в Россию, чтобы выследить какую-то нечисть, а учитель пьян. Браво, Эд, браво. Теперь Джон будет очень долго отходить, и Эду придется самому вести расследование.

Стюардесса из громкоговорителя предупредила, о том, что самолет садится, и надо пристегнуть ремни. Салон немного тряхнуло, что заставило Джона сильно наклониться вперед и упереться щекой в переднее сидение. Эд хотел было усадить его назад, но решил оставить как есть, только сделал несколько фотографий на смартфон. Самолет еще раз тряхнуло и учитель вернулся на место. Сели.

После неинтересного монолога стюардессы о компании-перевозчике пассажиры начали вставать, доставать багаж с верхних полок. Только Эд потянулся к начальнику, чтобы поднять его, как Джон открыл глаза, вздохнул и без тени опьянения встал с кресла.

– Прошу прощения за доставленное неудобство, – обратился он к соседке на английском.

– Ничего страшного, лапочка, – улыбнулась она.

Джон поцеловал ей руку и пошел к выходу. Обалдевшему Эдварду ничего не оставалось делать, как протиснуться следом. Учитель всегда был полон сюрпризов. После двух бутылок виски и пяти часов буйства в самолете, этот человек крепко стоял на своих двоих у подножья трапа и закуривал сигарету.

– Какого хрена?..

– Успокойся, малец, – оборвал его Джон. – Меня не свалишь какими-то двумя бутылками. Мог бы и догадаться.

– Поиздеваться решил?

– Что-то вроде. Пойдем, Эдик, нас ждут.

Как только они вошли в зал ожидания аэропорта, Эду в нос ударил резкий и буйный запах, что витал вокруг. Он даже не понял его, а голова пошла кругом – в лоб будто вбили пару раскаленных гвоздей. Эд оступился и… Удара он не почувствовал, а только боль во всем теле и обжигающий нутро воздух. И лишь знакомый голос где-то вдалеке бормотал: «Расщепляй его, чувствуй по отдельности каждую нить, дыши медленно, принимай в себя». Эд чуть принюхался, и тут же почувствовал запах полыни. Принюхался еще, и уловил какого-то кота. «Молодец, чувствуй их по одному, пропускай внутрь и давай закрепиться» – голос говорил громче. Эд стал распознавать запахи один за другим, постепенно приходя в сознание. Он открыл глаза и увидел над собой лицо Джона. Худое и загорелое, покрытое морщинами и шрамами. Сейчас он был похож на глубокого старика, а борода поседела в разы. Джон улыбнулся и рывком поднял ученика на ноги. Вокруг стояли люди, несколько работников аэропорта, один из которых уже открывал огромную медицинскую сумку.

– С ним все нормально, просто иногда накатывает, – успокаивал их Джон.

– У нас есть медицинский пункт с квалифицированным персоналом, мы можем отвести вас туда, – ответил один из них.

Эд заметил, как люди вокруг стали расходиться.

– Не надо, видимо, он не выпил лекарства, но сейчас все нормально. Ведь нормально? – Джон чуть приподнял правую бровь.

– Да, все хорошо, – Эд посмотрел на часы. – Скоро приму таблетки.

– Если хотите, то мы можем предоставить ненадолго место в VIP-зале, или…

– Все хорошо, спасибо, – оборвал дотошного работника Джон.

Служащие переглянулись, пожелали всего хорошего и ушли.

– Точно все нормально? – спросил Джон. Его лицо теперь казалось моложе. Морщин стало в разы меньше, шрамы исчезли, а в бороде поблескивали отдельные седые волоски.

– Немного кружится голова, но терпимо.

Джон улыбнулся как-то по-доброму и неспешно пошел к выходу из зала.

– Ну, щенок, скажи, что ты чуешь во всей этой кутерьме?

– Много странных запахов. Здесь будто карнавал монстров… – ответил Эд.

И тут же столкнулся с полным смуглым мужиком. Тот рыкнул что-то на непонятном языке и пошел дальше. И только сейчас Эд заметил, как в зале многолюдно: кругом бегали толпы пассажиров, кричали и ругались у кассовых окон, таскали багаж, сидели в зонах ожидания. Туда-сюда прогуливались темнолицые кучерявые парни в кожаных куртках и поглядывали на окружающих с каким-то подозрительным интересом. На них в свою очередь недружелюбно поглядывали наряды полиции, совершенно случайно прогуливавшиеся следом.