Держи, я сейчас вернусь, за водой схожу,

сказала она, и дала мне письмо. Она ушла. Я с трудом открыла его. Руки тряслись. В письме было написано следующие:

“Доченька, прости, что напугал тебя той ночью, прости, что чуть не ударил тебя. Я стал таким ничтожеством. Я подался искушению, азартным играм. В жизни часто бывает, то чего меньше всего ожидаем. В этом мире я мало чего добился, единственным лучиком сквозь тучи была дочь, которую я предал. Мы часто совершаем зло, которое прикрываем за спиной. Прости меня, за всё, что я тебе сделал. Я надеюсь, что когда-нибудь искуплю свою вину. Я надеюсь, что ты разрешишь хотя бы посмотреть на моих будущих внуков. Люблю тебя. Не забывай своего грешного папу. Вот такое, моё позднее раскаяние.”

Дочитав письмо, я потихоньку начала переваривать информацию. Слёзы начинали литься из глаз. Стук в дверь прервал мои мысли.

– Можно войти… молчание-знак согласия, – прокомментировав мысли, в комнату зашёл Такуми. Он был с пакетом в руках, посмотрев на меня его взгляд стал печальный. Усуи подошёл к кровати и сел на неё. Я отвернулась от него и смотрела на стенку, которая была напротив меня. – Миса… я всё знаю, – печально сказал он. – Вот и молодец, это всё что ты хотел сказать? Можешь идти – в голосе моём слышалось отчаяние и истерика. Я с ним не огрызалась, и не пыталась показать крутизну. Меня душило изнутри чувство вины, поэтому я отрывалась на Усуи. – Миса, послушай то, что случилось, в этом никто не виноват. Может покушаешь, я тебе вкусняшку купил? – произнёс он и достал из пакета шоколадку. Я посмотрела на неё, мои глаза расширились. Слёзы полились с новой силой, сердце заколотилось. Усуи явно не ожидал такой реакции на шоколадку и положил её обратно в пакет. Его руки взяли меня за плечи и притянули к себе. Я недолго думая прижалась к нему, мои руки обняли его. Моё сердце дало добро эмоциям. Душа заплакала слезами горя. Я плакала ему в грудь, он ещё крепче прижал меня к себе. – Аюдзава… даже самое крепкое стекло тоже может разбиться… Даже самый дикий мустанг может быть приручен и сломан… даже алмазы бывают не такие крепкие как кажутся… – спокойно говорил он, его голос заставлял мою душу успокоится и налить себе валерьянки. Его слова заставили меня задуматься, а мои слёзы остановиться. Я тяжело дышала от сильного прилива эмоций. Он поцеловал меня в макушку и посмотрел на меня. – Аюдзава. Ты такая беззащитная, прям хочется тебя укрыть в одеяло и не выпускать из объятий, – вытирая мои слёзы сказал он. – Усуи… Это я во всём виновата!!! – горе с новой силой ударило по мне. И я с новой дозой слёз прильнула к нему. – В чём? Ты ничего не сделала, – произнёс он. – Вот именно, я ничего не сделала, чтобы остановить его, – сказала я. В комнату вошла мама с бутылкой воды. – О-о-о Такуми, рада что ты пришёл, – печально улыбаясь сказала она. Он встал с кровати и спросил: – Здравствуйте. Когда её выпишут? – Скорее всего, послезавтра, – проговорила мама. – Зачем ждать? Я себя хорошо чувствую, я хочу домой…- капризно сказала я. – Доктор тебя не выпишет, – сказал Такуми. – Почему? – вытирая слёзы, спросила я. – Он сказал, что пока не увидит твою улыбку, не выпишет, – улыбнувшись, сказал он. Я опустила голову. Сил не хватало даже на то чтобы не заплакать, а про улыбку и подавно. – Госпожа Аюдзава, вы можете идти, я присмотрю за ней, – сказал Такуми, маме. Она кивнула, подошла ко мне и поцеловала в щёку. Развернувшись она пошла к двери. Когда мама ушла, Такуми сел возле меня слишком близко. – А теперь Аюдзава младшая, я буду кормить тебя, – проговорив это, он начал доставать из пакета йогурты, фрукты и лоточки в которых были пирожные. Он открыл лоточек и достал чайную ложечку, отломал кусочек, он поднёс его к моему лицу. – Будь хорошей девочкой открой ротик, – улыбнувшись сказал он. Я отвернулась от него. Он отложил лоточек с ложкою и лёг возле меня на кровати. Мне было пофиг на его выходки. «А деда? Он знает, что его сын умер?». Я опять заревела. Рука Такуми легла на талию и повалила на кровать возле него. Он обнял меня, я продолжала плакать. Весь день мы провели то смеясь, то плача. Порой он говорил такой бред лишь бы успокоить меня и помочь забыть про родного отца. Когда наступил вечер, он начал собираться домой. – Такуми не уходи… – тихо сказала я. Он это услышал и взял меня за подбородок. По щёкам всё ещё текли слёзы. – Ты хочешь домой? – спросил он. – Нет… – сказала я. – Почему? Ты же рвалась домой, – не понимал он. – Там сейчас одиноко…даже Бублик не поможет, – сказала я. – А это тот плюшевый гибрид, – восторженно сказал он. – Он не гибрид, он медведь, – сказала я. – А кто его тебе подарил? – Папа…Его подарил мне папа!! – закричала я и уткнувшись носом в колени и заревела. (от автора: что-то я расклеилась. Грустные песни на меня плохо влияют). Усуи сам был не рад, что задал вопрос. Он опять заглянул мне в глаза. – Давай сбежим? – тихо сказал он мне. – Что? Ты что больной? – спросила я. – Вообще-то, ты лежишь в больнице. Так что больная здесь, только ты, – сказал он улыбаясь. – Куда мы сбежим? – не унималась я. – Куда-нибудь, утром я тебя верну,- сказал он, мне протягивая руку. Я подумала пару секунд и положила свою руку в его. Он повёл меня к окну. – Ты хочешь спрыгнуть, со второго этажа? – спросила я. – Ну да. Ты что забыла? Я же пришелец, – весело сказал он и встал на окно. Через секунду он спрыгнул. Я вскрикнула и закрыла глаза рукой. – И долго ты будешь так стоять? – спросил меня Усуи. Я открыла глаза и посмотрела вниз, он стоял как ни в чём не бывало и улыбался. «Он точно пришелец» – Спрыгивай, я поймаю тебя, – сказал он. Помедлив, я встала на окно. -Стой!!, -остановил меня Такуми. – Что? Что-то не так? – испугано спросила я. – Да нет. Просто ты напоминаешь сейчас Натали из «Мстителей» она ещё в таком облегающем костюмчике была,- весело сказал он.

«Придурок!!!»

– Идиот, да я тебя…- моя нога соскочила, и я полетела вниз, – А-А-А!!!

Я уже приготовилась к перелому ног или ноги, кто знает как бы я упала, если бы Такуми не подхватил бы меня.

– Можешь открывать глаза, – сказал он. Я так и сделала. Он опустил меня на землю. – Теперь что? – спросила я у него. Вдруг сзади послышались чьи-то голоса, я обернулась и увидела, что к нам бежит армия медсестёр. – Бежать, – громко сказал Такуми и схватив, меня за руку, помчался к выходу. Теперь я поняла смысл песни «Нас не догонят». Мы выбежали за пределы больницы и побежали по улицам вечернего города. – Такуми, я больше не могу, – запыхавшись говорила я. Он остановился и дал мне отдышатся. – Что теперь? – спросила я у него. – Мы пойдём в парк и будем смотреть на ночное небо, – сказал он улыбнувшись. «Луна, мы будем смотреть на луну!!!». Когда дело касается луны я словно оборотень пялюсь на неё.

Мы пошли в парк, но, когда мы пришли, я поняла, что, не хочу в парк. А знаете почему? Потому что я девушка.

Внимание логика девушек:

Кто мы?

Девушки!

Чего мы хотим?

Фигню!

А что мы делаем, когда получаем эту фигню?

Мы понимаем, что это не то что мы хотели!

Какая наша миссия на земле?

Задалбывать парням мозг!

Короче Усуи повёл меня на крышу какого-то дома, вроде один из офисов его папаши. Мы сидели молча. Возле нас приземлились два голубя. Я долго смотрела на них.

– Тебе нравятся птицы? – спросил Усуи, смотря на небо. – Да, я люблю птиц, они одни из немногих животных, которые преданы друг другу до конца, – сказала я, потупив глаза. Мысли о папе разрывали душу, но я не могла опять заплакать при нём. Он прав, крепкое стекло разбилось. Я заплакала. Он развернулся ко мне и заглянул в глаза. – Аюдзава…ты мой мустанг, которого я должен приручить, – сказал он, проведя по моей щеке и вытирая слёзы. – И сломать… -грустно сказала я. – Ммм? – Ты говорил, что даже диких мустангов можно приручить и сломать, – пояснила я. – Аюдзава… ты такой хлюпик, – улыбнувшись сказал он. «А ты что бессмертный?» – Отстань! – сказала я, и хотела было встать, но его рука схватила мою и притянула к себе я упала на его колени. – Идиот!!! –крикнула я ему в ухо. Он молча сверлил меня взглядом. Наши лица были близко друг к другу. «Почему? Почему глядя ему в глаза, боль потихоньку утихает?». Его лицо стало приближаться ко моему. Я закрыла глаза и сжалась вся. Его тёплые губы прикоснулись к моим. Я почувствовала, как он легонько касался моих губ. Сама, не понимая почему, я отвечала. Он понял это и углубил поцелуй. Это даже поцелуем тяжело назвать. Это было лёгкое касание бабочки. Но я отстранилась от него. Такуми прижался своим лбом к моему. Я закрыла глаза. – Такуми, спасибо… – выдавила я с закрытыми глазами. Мы так сидели довольно долго. На улице начало светать.