— Ну да я нарушила обещания, выпила чуть больше глоточка, — призналась она и повисла, болтыхая руками.

— На сколько больше? — изогнув бровь, поинтересовался он, заглядывая на неё через плечо.

— На три бутылочки больше, — выдохнула она — но эта Карин, пф.

Хатаке помотал головой.

— Какаши-сан, переверните меня, а то у меня голова кружится, — попросила она, чувствуя, что скоро содержимое желудка попросится наружу.

— Она у тебя не из-за этого кружится, — подметил он и снял с плеча, неся на руках.

— Я сама могу идти, — возразила она и зевнула. Сакура облокотила голову на грудь мужчины, чувствуя, как мелодично бьётся его сердце. Глаза стали медленно закрываться и будто перестали слушаться. Ладонь прислонилась к тёплому телу, и Харуно захотелось спать, чувствуя, как всё вокруг кружится.

— Я видел, как ты в клубе сама шла, — прервал он молчание. — И чем ты думала? Ино позвонила в панике, я боялся, что с вами двумя что-то случилось! Ничего не хочешь сказать?

А в ответ тишина. Хатаке опускает голову и видит, как ученица смирено спит на руках слегка приоткрыв рот. Злость машет ему рукой при виде сопящей Сакуры. На небе появляется луна, а на лице хладнокровного убийцы улыбка.

«И Кизаши сегодня в ночь работает. И Тцунаде-саму не позовешь, она если увидит в таком состоянии Сакуру устроит ей не только амнезию, но и кому, пятая долго не думает, что делать. Надеюсь, ей не станет плохо. Надо почитать ей лекарство, нет ли в противопоказаниях алкоголя»

Какаши дошел до дверей подъезда и решил проверить правда ли, что Кизаши научил Морико полезной вещи за эти две недели.

Мужчина остановился так, чтобы его было видно с балкона.

— Сова, открывай медведь пришел, — громко сказал он, в его квартире послышались шуршания и вой.

Мужчина хмыкнул и пошел в подъезд. Поднявшись на свой этаж, в открытой двери квартиры его ждал волчонок. Морико медленно вилял хвостом и, увидев хозяев, запрыгал, пытаясь достать до Сакуры. Хатаке прошел в квартиру и Морико закрыл дверь.

— Умница, Морико, умница. Ты послушный мальчик, в отличии от хозяйки, — подметил Какаши. Волчонок стал выть и кряхтеть, стараясь привлечь внимание девушки. Хатаке, разувшись, понёс ученицу на диван, который расстелил заранее, чтобы ученица, придя, сразу легла спать. Аккуратно положив девушку, он выпрямился и осмотрел ее. Сакура простонала и повернулась набок. Черное платье поднялось выше, чем положено, и мужчина, нахмурив брови, провел рукой по скуле.

Какаши посмотрел на Морико, который грыз каблуки девушки.

— О, нет, малыш, я их покупал не для того, чтобы ты их грыз. Хотелось, бы, что твоя хозяйка походила в них подольше, — садясь на корточки и рукой шлёпнув волчонка по морде, сообщил Хатаке. Он снял её каблуки и отнёс в прихожую.

«Переодеть или оставить так? Что делать? Если оставлю так, то она его порвет потому что во сне на шпагате по всему дивану раскидывается. Если переодену, то будет дуться. О, Ками, быть или не быть?»

Но Морико взял инициативу на себя и запрыгнув на диван стал клыком стягивать бретельку платья.

— Мори, нельзя, — возмутился мужчина. Но волк не понимал протеста, ведь хозяйке неудобно, и она всегда переодевалась.

— Ладно, — сдался мужчина, видя, что всё решили за него.

Что он голых женщин не видел? И, к тому же, она в нижнем белье. А его черную душу сложно смутить. Он опёрся коленками об постель возле нее и приподнял к себе одной рукой, а второй расстегнул молнию на спине. Её голова плюхнулась на плечо учителя, и девушка что-то забурчала и стала сама снимать с себя платье, отчего Какаши, казалось, впервые в жизни покраснел. Он видел много женщин, но смотреть на то, как переодевается его ученица вызывало у него гамму эмоций и чувств. Она поднимает голову и с закрытыми глазами стягивает платье, после чего падает на диван. Хатаке сидит и смотрит на это всё как в засаде, почти не дыша. Аккуратная грудь в черном бюстгальтере ровно поднимается и рёбра то показываются, то снова прячутся. При свете луны её кожа кажется ещё белее. Сакура и раньше имела титул самой светлокожей куноичи из их потока, а сейчас кажется, что девушка дочь луны, ибо их оттенки похожи. И хоть Какаши до последнего старается не смотреть на пьяную и почти голую ученицу, но по факту он в открытую изучает, как будто пытается запомнить. Будто, она больше никогда не покажет своего тела. Хотя на озере, на миссиях он часто видел её в купальнике. И раньше её грудь не вызывала такого восторга. Хотя, девушка с подросткового возраста могла похвастаться отличной фигурой.

— Мори, футболка! — бубнит пьяная леди, приподнимая в воздухе руку.

Какаши поднимается и идет за футболкой висевшей на спинке стула. Приносит и отдает ей.

— Мори, расческа, — дёргает пальцами девушка, и мужчина вновь идет за предметом. Хатаке кладет его ей в руку, и Сакура сонно проходит по волосам расческой.

— Умница, Морико, — гладя рядом сидевшего вся это время волчонка, говорит Харуно.

Хатаке фыркает и укоризненно смотрит на волчонка, который с радостью принимает ласки.

Но тут девушке становится плохо, и она сворачивается в клубок, держа живот руками.

Какаши вспоминает, что хотел прочитать противопоказания её лекарства, и быстро идет в кухню. Взяв упаковку с полки, он достает инструкцию.

— Черт, ей нельзя алкоголь, — читает эту строку несколько раз, и внутри появляется неприятное чувство беспокойства. — Зачем я её пустил! Как она могла не обратить на это внимание, она же медик!

— А она это помнит? — появившейся рядом мопс озадачено смотрел на Какаши.

Хатаке соглашается с замечанием пса и понимает, что девушка забыла о противопоказании. Какаши чувствует вину, что не уберег Сакуру. Опять. Рука сжимает бумагу в кулак до хруста.

— Позвони Тцунаде-саме, — предложил пес.

— С ума сошел? — вскинул брови мужчина. — Надо что-то придумать. И вообще я не вызывал тебя, иди домой.

Пес нахмурился и исчез.

— Какаши-сенсей, — простонала девушка из гостиной. Учитель поднял голову и пошел к ней.

Сакура еле села на диван. Она побледнела, вернее даже позеленела. Ей было плохо и это видно. В голове стали прокручиваться странные моменты. Она падает в обмороки, трет какую-то зелень в ступке, дает корзину с черными пилюлями Наруто. Сидит в военной форме в лазарете, и медики раздают эти пилюли раненым.

— Дайте пожалуйста таблетки у меня в рюкзаке и воду, — слабый голосок почти хрипел.

Хатаке быстро поднялся и направился к вещам ученицы. Нашел какие-то черные таблетки в коробочке и принес воды.

Сакура взяла одну таблетку и осушила стакан. Она тяжело дышала. Какаши сел напротив на корточки и внимательно изучал её лицо. Изумрудные глаза посмотрели на него.

— Тошнит? — спросил шестой.

Девушка услышала в голосе волнение и, улыбаясь, кивнула.

— Тебе нельзя было пить, — сообщил он, и рука потянулась к розовым прядям. Мягкие волосы змеями поползли в руке, проскальзывая сквозь пальцы.

— Но зато было весело, — пожав плечами, ответила она. — Эти пилюли делала я от отравлений до амнезии. Я вспомнила, об этом, когда вы сказали, что я медик. Через пару минут они помогут. Пожалуйста, не говорите Тцунаде-саме, что я напилась!

Бывший учитель улыбнулся и заставил её лечь на кровать.

— Не скажу, ложись и спи. Нам скоро вставать, — ответил Какаши и укрыл её тонким пледом. Морико вмиг подлез к ней за спину и свернулся калачиком. Девушка пару минут сидела и глубоко дышала, рассматривая учителя. Хатаке сглотнул и не знал, как себя вести при подобном осмотре.

— А вы красивый, — кладя голову на подушку, подметила она. Её лицо приобрело привычный оттенок, и мужчина понял, что ей полегчало. Ресницы серых глаз дернулись. Такое детское признание и умилило, и шокировало его одновременно. Какаши заметил какой-то огонёк, которого он раньше не замечал в этих глазах, либо же старался не замечать.

— А ты пьяная, — наклоняясь к её лицу ответил он и губы растянулись в улыбке. Хатаке так ярко и счастливо улыбался, что девушка замирает. Сама не знает почему, но Сакура уверенна, он никогда так не улыбался. И это было правдой.