Тело постепенно требовало покорять новые горизонты. Джонни разработал новый маршрут с пляжно-песочной пробежкой. Под конец марта пустынные дюны иногда стали заполняться даже по утрам. Туристы приходили посмотреть на то, как восход солнца раскрашивает совсем черное море.

Джонни понравилось бегать по песку, мышцы реагировали по-особенному – приятно наливались кровью и каменели. В начале апреля заштормило, и маршрут пришлось значительно уменьшить. Отжимания, приседания и упражнения на пресс сибиряк делал дома. Погода резко сокращала перемещения и часто вгоняла в тоску. Джонни до сих пор было непонятно, правильно ли он сделал, что сбежал из дома. Ничего не изменилось. Денег не было, любви тоже. Ангелина Кузьминична периодически песочила мозг не хуже отца. Даже кровать поскрипывала, как в квартире родителей. «Случись что, никто тебе не поможет – друзей не нажил», – кричал страх. Всем было абсолютно пофиг на него. Зарплаты хватало на обратный билет – почему бы и нет. «Море увидел и довольно», – засело в мозгу.

День зарплаты. От того и бежалось веселей. Обычно Джонни сворачивал налево, но сегодня захотелось попробовать новый маршрут. Срезав квартал, он оказался на узкой тропе, которая быстро привела к морю с большим песчаным пляжем. Джонни вглядывался, где же он заканчивается, и не видел конца. Пасмурная ветреная погода после шторма смыла половину бегунов, оставались только профессионалы в дорогих кроссовках и ярких ветровках. Среди них Джонни узнал парня, который не замечал его на воркаут-площадке. Поравнявшись, тот кивнул Джонни и ушел дальше. Улыбка расплылась на смазливом лице сибиряка, словно его приняли в общество отважных бегунов. Недалеко стоял белый домик с открытыми деревянными воротами. Джонни заметил, как немолодой армянин приделывает над дверьми большую растяжку, на которой было написано приглашение на экскурсии. Подбежав ближе, можно было прочесть перечень других морских развлечений. В глубине домика за дверями располагался компрессор, который накачивал желтый банан.

Оглянувшись, Джонни заметил, как к армянину подбежала белокурая короткостриженая девушка и, хохоча, начала что-то ему объяснять. Не останавливаясь, Джонни мчался вперед, и вскоре пляж совсем опустел. Он был один, а сверху нависало серое небо. Волны накатывали друг на друга. Посреди этого апокалипсиса стояли два джипа с досками для серфинга наверху. Как будто иноземный корабль принес пришельцев на пляж Анапы. «Что-то новенькое», – промелькнуло в его голове. Джонни замедлился, чтобы как следует рассмотреть картину. Вскоре из-за машин появились трое в гидрокостюмах. Крупный, как бык, мужчина, которого друзья называли Влад, уверенно шел к морю. Следом семенил худощавый. А последней плелась девушка, чуть ли не волоча доску по песку. Она просила друзей не спешить, потому что ей было страшно входить в холодную воду. Влад не обращал на нее никакого внимания. У самой кромки воды он оглянулся и крикнул:

– Инга, сделай сторис, детка.

Джонни заметил, что на капоте огромного «паджерика» сидит, накрывшись голубым пледом, девушка. В руках у нее была селфи-палка с телефоном. Она направила камеру на Влада, и тот запрыгнул в море, радуясь соединению с природой. Пробежав мимо, Джонни ускорился, ему не терпелось посмотреть, как здоровяк будет кататься на доске. Он очертил себе дюну, добежав до которой можно будет развернуться и вновь смотреть на покорителей волн. В голове промелькнула фраза, услышанная по радио. Ведущий сказал, что температура моря после шторма опустится до плюс 10. Джонни услышал крики и поежился. Он повернулся в надежде увидеть стоящего на доске Влада, но тот греб и греб, огибая небольшие волны. Джонни еле-еле перебирал ногами, чтобы дождаться, когда серферы прокатятся на волне. На время перевел глаза на машину. Номера подсказывали, что туристы приехали из Москвы. Девушка, которая сидела на капоте, безучастно закрыла глаза и подставила лицо серому небу, полностью игнорируя море. Раздался голос, и она нехотя направила телефон и взгляд в черноту. Джонни тоже обернулся, он увидел, как Влад вдруг вырос и вместе с белыми барашками волн катит по водной глади. Засмотревшись, Джонни едва не упал, споткнувшись о корягу.

Мысли смешались, захотелось немедленно кинуться в пучину, встать на доску и покатить. Джонни подумал, что это ничуть не сложнее, чем сноуборд, и почти представил себя вместо Влада. Но не здесь, в Анапе, а на лазурных водах океана, где он загорелый, в шортах скользит по волне, до которой можно коснуться рукой.

Серферы катались, а Джонни остановился и наблюдал за ними, пока внутренний тайминг не подсказал, что пора шевелить ногами домой. Как назло, сегодня был рабочий день. Прошел он быстро в ожидании завтрашнего утра. Джонни захотелось еще раз взглянуть на серферов. Книги и интернет рисовали красивые картинки, но манило что-то другое. Они были какие-то свободные. От денег, от обстоятельств, от страхов. Этого не было у Джонни, поэтому мечты были с толикой грусти.

Джонни собрался раньше обычного и немного поторапливал Ангелину Кузьминичну. Они уже привыкли выходить на утренний променад вместе. Разошлись в разные стороны. Сибиряк побежал быстрее своего темпа. Песок сегодня не мешал. Он выносил тело вперед, и тело стремительно летело. На 15 минут раньше срока он пробежал бутик морских развлечений. Двери были заперты, армянина еще не было. Скоро появилась дюна, за которой должны стоять два джипа. Джонни замедлился. Он глянул на волнующееся море, потом на серое небо и, как учила книга, перевел взгляд вдаль. Раз, два, три – выдох. Джипов не было. Джонни поник. «Наверно, не приехали еще. Рано», – подумал он. Он перешел почти на шаг, добежал до места, где вчера делал поворот, развернулся. Пляж остался пустым. Голубая тряпка трепетала на ветке торчащей из песка коряги, будто на пейзаже Дали. В глазах поплыло. Джонни добежал до места, где вчера стояли джипы, забрался на холм, постоял немного и сел на песок. Сегодня тоже был рабочий день. Времени рассиживаться не было, но он ждал. Сначала полчаса, потом еще.

Джонни ускорился, когда побежал обратно. Армянин уже открыл двери, словно проветривая помещение перед началом сезона. Пляж постепенно заполняли первые туристы. Молодежная футбольная команда гогоча наматывала песочные километры. Все завтра.

Джонни позвонил на работу и отпросился до обеда, сославшись на легкое недомогание. Позавтракал и поехал обратно на пляж. Люди сидели на лежаках, вглядываясь в бурлящее ветреное море. Пасмурное небо создавало ощущение тоски. Джонни увидел доску с парусом. Это были другие ребята. Московских джипов и след простыл. Сибиряк походил по пляжу, вглядываясь в песок. Он чувствовал себя подростком, который сбежал из школы, чтобы посмотреть, как едет поезд или теплоход. Так однажды он с товарищем не пошел на уроки, а отправился на соревнования по прыжкам с трамплина. Издалека забравшись на крышу, они видели только точки, мелькающие и падающие вниз, но и от этого они пребывали в восторге.

В 30 лет позволять себе подобные глупости было недопустимо. Потоптавшись в том месте, где вчера стояли машины, Джонни отошел вглубь и увидел небесно-голубое покрывало, которое было на девушке серфера по имени Влад. Подобрав трофей, Джонни обрадовался, как подросток, и пошел по берегу. В его распоряжении была еще пара часов. Можно было сесть на дюну и просто смотреть на море. Вдруг они вернутся за потерянной вещью.

Джонни устал. Проголодался. Пошел по пляжу. Армянин сидел на пластиковом зеленом стуле, ножки которого на треть утопали в песке. О какой-то торговле экскурсиями и развлечениями речи не шло. Сезон только начался, и народу было мало, но бутик морских покатушек почему-то работал. На большом прейскуранте, приклеенном к двери, Джонни заметил надпись и рисунок серфборда. Джонни прошел мимо раза два, прежде чем решился подойти. Чертова книга про преодоление страха! В мозгу крутилась мысль: «Не бойся – делай».

Джонни попросил сигарету и получил отказ. Следовало бы уйти, но Джонни зацепился и стал неловко и сумбурно спрашивать цены на покатушки. Армянин назвал пару прайсов и вопросительно посмотрел. Цены были указаны на двери, скидку он бы рад дать, да море большинство развлечений не позволит. Продавались только морские прогулки. В самом низу была вклеена надпись на белом ватмане с нарисованной доской: «Серфинг. Прокат доски – 500 рублей в день».