— Любишь ты мистику, Иуда! — рассмеялся Варфоломей. — Допытываешься там, где не надо! Вот и получил по заслугам. Этот римлянин, видно, большой шутник! Поболтаю с ним, пока вы будете лясы точить! Не все же нам быть в рабстве у римлян, пусть и они узнают, каково это! Сейчас все переменится… Пусть привыкает.

Поплутав по узким извилистым улочкам, группа, в которой невольно оказался Данила, дошла наконец до большого дома. Даже снаружи, несмотря на отсутствие каких-либо вывесок, он производил впечатление некоего учреждения или места общественных собраний.

Иуда постучал в дверь. Им отперли и без особых расспросов — Иуде достаточно было назвать свое имя — пропустили вовнутрь.

Помещение освещалось тусклыми лампадами. Здесь было много людей, по всей видимости разных сословий. Одни что-то оживленно обсуждали друг с другом, горячились, о чем-то спорили. Другие, напротив, стояли в глубокой задумчивости, словно в забытьи. Третьи, чего-то ожидая, нервно ходили взад-вперед. Все очень суетно, истерично.

Создавалось впечатление, что это какой-то революционный штаб, ведущий подготовку к финальному сражению — насильственному захвату власти. То и дело кто-то из толпившихся здесь людей поднимался на второй этаж, а кто-то бегом спускался оттуда и стремглав покидал дом, захватив с собой еще нескольких человек.

Иуда и Петр, а также еще трое из тех, что пришли вместе с Данилой, поднялись наверх. Самого Данилу усадили на небольшую скамью. Варфоломей уселся рядом. Двое других сопровождающих, чьи имен Данила не знал, остались стоять.

— Иосия здесь? — тихо спросил Данила. Варфоломей посмотрел на него как на умалишенного.

— Иосия?.. — протянул он. — Здесь?! Нет.

— А что здесь происходит? — Данила кивнул головой в сторону снующих туда-сюда людей. — Это какой-то заговор?

— Ты лазутчик, что ли? — нахмурился Варфоломей. — Или дурак?

— Просто хочу понять, — спокойно ответил Данила.

— Любопытный, значит, — решил собеседник и слегка успокоился. — Оно и видно… Не заговор. Просто у избранного народа есть Царь. И им должен править он — Царь Иудейский, а не римляне. Зачем вы здесь?

— Мы? — не понял Данила, но через секунду сообразил, что его принимают за римлянина. — Ах да… Римляне. Прокуратор Иудеи Понтий Пилат…

— Знаешь его? — снова нахмурился Варфоломей.

— Знаю… — задумчиво произнес Данила.

— Ба! — воскликнул Варфоломей. — Так это то, что нам нужно!

И тут только Данила понял, что Варфоломей спрашивал его о реальном человеке, а Данила ответил — «знаю», думая о Понтии Пилате как об историческом лице.

— Не в том смысле! — спохватился Данила.

Но уже было поздно. Варфоломей вскочил с места и побежал наверх. Через секунду там поднялся какой-то шум, послышался топот.

— Сюда его! — крикнул Варфоломей, выглянув на лестницу со второго этажа.

Два человека, что стояли рядом с Данилой, схватили его под руки и потащили наверх.

На втором этаже проходило странное совещание. На подушках вокруг большого, но невысокого стола сидели насупленные старики. Судя по их одеждам, это были священники или служители какого-то культа. Просторные дорогие кафтаны, украшенные затейливым орнаментом. На головах, несмотря на жару, что-то наподобие чадры — увесистые шапки из аккуратно сплетенных друг с другом слоев тонкой ткани.

«Фарисеи и книжники? — мелькнуло в сознании Данилы. — Заседание синедриона?!»

Перед священнослужителями расположились Иуда, Петр, Лазарь и остальные. Данилу ввели и оставили стоять перед собранием.

— Он знает! Знает Пилата! — кричал Варфоломей.

Иуда искоса, внимательным, испуганным, испытывающим взором смотрел на Данилу и молчал.

— Если этот римлянин знает Пилата, он сможет его уговорить! — восклицал Петр.

— Пилат никогда на это не пойдет, — возражал один из фарисеев. — Он же понимает, чем обернется для него казнь изгнанного Царя Израиля! Он не захочет волнений. Мы собираемся поднять израильский народ на восстание, говоря: «Римляне убили вашего Царя! Отомстите за его кровь!» Но неужели Понтий Пилат не понимает этого?! Неужели вы думаете, что он своими руками подпишет свой смертный приговор?..

— Но этот римлянин может объяснить Пилату, что против правления прокуратора готовится страшный заговор! — настаивал Петр. — И тогда Пилату придется казнить Иосию! Нужно его напугать! Пусть он боится восстания за Царя, арестует и казнит его, и тогда, после кровожадной казни Иосии, мы сможем поднять народ на восстание против римлян. И тогда все получится!

У Данилы все внутри похолодело. Как будто его внутренности резким движением выдернули из тела и бросили в сосуд с жидким азотом.

Они обсуждают, как предать Христа смерти, ради какого-то мифического трона?! Все вместе?! Ученики и фарисеи?!

— Хорошо. Но допустим, что Пилат арестовывает Иосию, что тот ему скажет? — задумчиво произнес другой фарисей. — Иосия получил наши предложения? Вы их передали?

— Получил, — сказал Лазарь, и уже по тому, как он это сказал, стало понятно, что эти предложения были отвергнуты.

— И что говорит Иосия? — все же уточнил фарисей.

— Да ничего он не говорит толком! — досадливо хмыкнул Петр. — Говорит, что «будет, как сказано». А что сказано? Когда сказано? Не добьешься!

— Но что он говорил-то про это «сказано»? — вклинился в разговор еще один из стариков.

— Да всю свою обычную ерунду эту — про смех, про радость… Сил нет больше слушать! — посетовал Петр. — Давайте уже примем решение! Вот этот римлянин, — он указал на Данилу пальцем. — Его же нам Бог послал! Это же понятно! Пусть он пойдет к Пилату и скажет ему, что Иосия готовит заговор! На что нам еще надеяться?! Если не сделать этого уже завтра, то все пропало! Разве мало того, что сегодня он расхохотался в Храме?! Это же позор! Позор! Дискредитация! Если все поймут, что он сумасшедший, то нам никогда не видать свободного Израиля с царем-иудеем во главе!

— И все-таки я не понимаю, — в полной растерянности замотал головой первый из фарисеев. — Такое хорошее предложение! Как можно было от него отказаться?! Вы все ему сказали?

— Все, — ответил Лазарь.

— Это бы ведь всех устроило! — не унимался старик. — Ему бы и жизнь сохранили, и отрекаться от царствования не пришлось. Просто три часа на кресте, и все! Может быть, даже меньше! Потерпеть каких-то пару часов да подыграть нам! А потом все — свободен! Он понимает, что он будет полностью свободен?

— Да, — ответил Лазарь.

— Мы вывезем его из Иудеи, он сможет делать все, что ему заблагорассудится — хоть смеяться, хоть плакать! Абсолютная свобода! Вы говорили это ему?

— Говорили, — кивнул головой Петр. — Он только смеется…

Данила смотрел на всех этих людей и не мог поверить своим глазам. Ученики Иосии и фарисеи обсуждают, как им совместными усилиями избавиться от Христа. Поразительно! Он для них — только наследник трона, который смеется вместо того, чтобы кровью возвращать себе утраченную власть предков.

В памяти всплыли слова Марка: «Данила, а вы вообще верите, что на земле жил воплощенный Бог — из плоти и крови, с кишками и бронхами? Верите?.. Что Он вот так ходил по городским мостовым, беседовал с простыми смертными? Верите? Превращал воду в вино, излечивал болезни одним прикосновением рук, оживлял настоящих покойников? Понимаете — настоящих, не умирающих, не находящихся при смерти, а фактических. Трупы…»

Тогда после этих слов Марка Данила подумал, что это действительно невозможно. Как такое может быть?! Сама эта идея очеловечения оскверняет Бога. Не может быть, чтобы Бог вот так ходил по улицам, беседовал с простыми смертными и воскрешал покойников. Нет, у него не может быть «кишок и бронхов»! Нет! Это человек придумал Бога по своему образу и подобию, а не Бог человека! Тогда Данила представил себе Бога-человека и усомнился… Но сейчас, слушая этот жуткий, этот ужасный, этот чудовищный разговор, эти такие бессмысленные и такие жалкие планы о свержении римской власти в Иудее, все в его голове перевернулось. Не может быть, чтобы у Бога были «кишки и бронхи»?! А почему, собственно, нет?! Почему Богу нельзя иметь кишки и бронхи?! Что в этом такого? Разве божественное, подлинно божественное можно чем-то осквернить или испачкать?!