- Привет, - поздоровался Влад, когда вошёл в комнату часом позже.

- Привет, - я взглянула на него только мельком и поспешила опустить взгляд.

- Как себя чувствуешь?

- Сносно. Спасибо за таблетки.

Влад ничего не ответил, застыв там, где остановился, когда вошёл - в нескольких шагах от меня. Я давно сделала то, что хотела: застелила кровать, аккуратно сложила костюм, словно это могло облегчить степень моей вины за отвратительное поведение накануне, и начала приводить свою нехитрую задумку в действие.

- Прости, если вчера я перегнула палку, - взглянула я на него украдкой. Щёки стали теплеть, и я опустила глаза, придирчиво разглядывая собственные колени.

- Всё в порядке, - откликнулся мужчина как ни в чём не бывало.

- Я просто плохо помню, что случилось. Надеюсь, обошлось без происшествий? - Голос предательски дрогнул, и я подумала: как же хорошо всё-таки что вампиры умеют читать мысли только в глупых книжках.

- Тебе не о чем волноваться, - отделался он общей фразой, за которой, зная Влада, могло скрываться, что угодно.

- Что будем делать? - спросила я, будто пытаясь заполнить паузу в разговоре - а заодно раздобыла отличный способ посмотреть в его лицо более открыто, а не как преступница, желающая ускользнуть от наказания с помощью банальной уловки под названием "неожиданный приступ амнезии".

- Можем провести день в Бухаресте, если хочешь, или вернёмся назад.

Влад прошёл к окну, опустился в одно из кресел. Дневной свет облизал тёмный затылок и лицо мужчины погрузилось в тень - мне стало ещё сложнее следить за настроением румына, теперь, когда он сидел спиной к окну.

Давай, Сашка, делай что собиралась.

- Я бы хотела отправиться в Брашов. Этьен всё ещё может объявиться.

- В этом больше нет необходимости.

- Да, я помню, что ты сказал в Снагове, но поверь, обо мне не нужно беспокоиться, - чёртова тень мешала разглядеть хоть что-то. - Тогда, на мосту, я просто не справилась с эмоциями, но уже пришла в себя и хотела бы закончить начатое. Пока я здесь, в Румынии, я хочу тебе хоть чем-то помочь.

- Не стоит беспокоиться. Я сам найду Этьена.

Вот же!

- Я знаю, - твёрдо ответила я. - Но то, что случилось на пороге твоего дома - моя вина, уже не говоря о том, что и мне самой и тётиной семье это грозит неприятностями. Серьёзными неприятностями, - сделала я ударение. - Я бы чувствовала себя в десятки раз лучше, если бы приложила все усилия, чтобы помочь тебе поймать Этьена.

В комнате повисла пауза. Влад не торопился отвечать, должно быть, что-то обдумывая.

Ну давай же, - всё внутри напряглось в ожидании.

- Мне кажется, тебе стоит вернуться к семье и потратить оставшееся время на путешествие.

Он уже обдумал то, что собирался сделать, - поняла я, холодея. Вчера я попросила оставить мне память и, должно быть, только поэтому разговаривала с ним сейчас. Он предложил провести день здесь или у него дома. Держу пари, что уже завтра я бы проснулась в собственной постели.

Мне стало страшно, словно потеря крошечного кусочка памяти могла принести мне непоправимый вред.

- Влад, - в горле слегка пересохло. - Пожалуйста, позволь мне помочь. Я и так чувствую себя бестолковой и бесполезной. Пусть я всё забуду уже очень скоро, - я сглотнула, - но я хочу довести начатое до конца. Для меня это важно. Ты помог мне, и не раз. Позволь и мне сделать хоть что-нибудь полезное для тебя.

На глаза выступили слёзы. Мой форменный обман заключался в словах, в то время как в груди что-то выло от страха, от ужаса, что сейчас, в этот самый миг всё закончится. Влад откажет и я его забуду. Забуду уже завтра. В своих страхах я была честна до самого конца.

Он молчал целую вечность.

Слёзы скатились по моим щекам.

- Хорошо, если взамен ты мне кое-что пообещаешь.

Я тут же закивала, и вдруг поняла, что он может попросить не искать его после. Забыть и не пытаться вспомнить.

Как я смогу это сделать? Мне и так были до боли неприятны собственные старания обвести его вокруг пальца.

- Ты не станешь задавать неудобных вопросов, - озвучил он наконец собственное условие, заставив меня сдержанно выдохнуть:

- Да, - мы поняли друг друга. Он не поверил, что я всё забыла или не был до конца уверен и хотел оградить себя от моего навязчивого интереса выяснить, на кого же именно я так походила, по мнению Лалы.

Я вытерла слёзы, слегка отвернувшись, и тихо спросила:

- Тогда едем в Брашов?

- Не сегодня. Если ты не хочешь посмотреть Бухарест, то лучше отправиться обратно.

- Я бы хотела, честно говоря. А вечером можно было бы вернуться.

Сегодня мне нечего было делать в Брашове - я предложила это только чтобы не вызвать лишних подозрений. Было бы странно если бы мои такие твёрдые намерения противоречили действиям. Когда же выбор встал между домом на холме и Бухарестом, я выбрала последнее.

В собственном доме Влад ничего не позволял мне делать, кроме готовки, и то, должно быть, только потому, что это было единственным, с чем он неважно справлялся. Ходить за ним хвостом он бы не позволил. Да и остатки моей гордости, наверное, тоже были бы против.

Всё, что мне оставалось это стоять у окна в надежде, что он будет занят во дворе и я смогу тайком понаблюдать за ним немного. Но этого было мало. Особенно теперь, когда Рубикон был пройден и я призналась себе, что вступила в ряды несчастных дурочек. Вот только мой план имел ещё множество подпунктов, автоматически снижающих мои шансы на успех до ноля. Огромного жирного круглого ноля.

Пусть будет Бухарест.

Сегодня я не переходила границ: не старалась взять Влада за руку, не делала неудобных намёков, не спрашивала ни о чём, что могло бы его расстроить - я просто получала удовольствие, что он, словно огромное солнце, позволяет вращаться мне рядом. И пусть наши пути параллельны друг другу, это не мешало мне греться в его тепле. Впрочем, наверное, сравнивать его с солнцем было неудачной мыслью - он скорее походил на Луну. Такой же притягательный, загадочный, завораживающий.

Когда мы сначала обедали, а затем ужинали перед тем, как отправиться в обратную дорогу, я, к собственному удивлению, стала замечать, как женщины в зале обращают на нас внимание.

Некоторые пялились не таясь, другие поглядывали воровато, были даже те, кто без стеснения старались привлечь к себе внимание, слишком громко смеясь и разговаривая. Мне же доставались оценивающие и презрительные взгляды. Даже одна кривая усмешка от женщины за соседним столом, когда Влад отодвинул для меня стул после ужина.