Утром на ее счет упала сумма, заставившая Алину с подозрением в течение нескольких минут разглядывать экран телефона, соображая, не ошиблась ли она в количестве нулей. Это на месяц или на полгода?
Фредерик был в ярости. Он стремительно пересек холл, чуть не свернув огромную и, вероятно, ужасно дорогую вазу, притаившуюся на его пути.
— Эй, мистер! — возмутилась девочка на ресепшене. Фред бросил в ее сторону удивленный взгляд — новенькая. Не замедляя шага, мужчина продолжил путь в сторону лифта и принялся неистово жать на кнопку вызова, пиная при этом идеально чистые двери, пытаясь тем самым заставить лифт быть расторопнее.
— Мистер, постойте! Вы к кому? После восьми вход в здание только по пропускам!!! — бежала за ним испуганная девушка на высоких шпильках, а смелая, однако. Возможно, в другое время Фред и обратил бы на нее чуть больше внимания, но не сегодня. Где этот гребанный лифт? Еще пару секунд и он взорвется, подобно перегретой бутылке с лаком для волос, и тогда ни этой девочке, ни прочим окружающим, если б они вдруг появились в зоне досягаемости разъяренного продюсера, точно не поздоровится.
— Отвали, дура! — гаркнул он, наконец, переступая через порог заветной кабины. Девочка на секунду замерла — запираться в лифте с незнакомым и явно агрессивным мужиком ей совсем не хотелось. Резко развернулась на каблуках и побежала в обратном направлении. Видимо, за охраной. Ну, удачи ей в таком сомнительном предприятии, как не пускать Фредерика в его собственную студию. Мужчина несколько раз нажал на сенсорную кнопку с аккуратно выведенным числом 17, прежде чем двери все — таки соблаговолили закрыться и лифт понес его наверх. И кто догадался поставить эту дуру на такую ответственную должность??? В бизнес — центрах подобного класса необходимо заставлять новеньких вызубривать фотографии клиентов, по крайней мере, важных, а Фред был очень важным — в этом не было никаких сомнений.
И где, черт возьми, вся охрана??? За что он, блин, платит такую сумасшедшую аренду??? Черт, если его сейчас хоть кто — нибудь хоть пальцем тронет, честное слово, он подаст в суд на
High building corporation! Черт! Почему так долго??? Гребанные лифты! Нет, Фред точно будет судиться с хозяином этого чертового здания! Продюсера RP трясло от переполнявшей злобы, безумно хотелось кого — нибудь придушить. Еще бы! Его денежки уплывали из — под носа, словно уносимый течением очередной бумажный кораблик, отправленный маленьким Фредом в кругосветное плавание. Да, Фред уже давно не мальчик и стоимость его игрушек давно перевалила за миллионы, но и ответственности стало намного больше. Гребанный Билл Каулитц! Его цепями привязывать к батарее что ли? Черт, если понадобится, он действительно закует парня в кандалы, наденет ошейник и вручит поводок одному из своих телохранителей. Фред очень надеялся, что хотя бы у одного из его тупых амбалов хватит физических сил удержать парня от принятия дозы. Иного выхода он не видел, по крайней мере, сейчас.
Чертов торчок! Пусть только попробует встать на пути между Фредом и его целями — мужчина в его порошок сотрет. Продюсер уже давно распланировал прибыль, которую собирался получить от своего, как он решил, самого успешного проекта. И тут... какого хрена этот гребанный придурок не появился сегодня у врача?! Отключил телефон! Нет, он, разумеется, нарисуется, куда нафиг денется? Только в каком виде и как скоро? Не важно — Фред не останется в долгу. Для начала он начистит ему рыло, потом переломает все ребра и вывихнет ноги — может хоть в этом состоянии удастся удержать героинщика в реальном мире. Если бы можно был, закодировать от герыча... он бы давно зашил Биллу под кожу спасительную ампулу. Если бы тот вздумал сопротивляться — самолично держал руки или ноги. И пусть он потом пробует судиться, плевать. Еще эти долбанные кретины с группы! Никто нахер не берет телефон, заняты они видите ли! Дебилы, думают, сняли клип и все, свобода? Поди, трахаются где — то в пьяном угаре, рокеры, черт возьми! Фред навсегда зарекся связываться с поп — музыкой, но рок в последние годы его совсем не радовал. Вчера, после очередного выступления в модном клубе Black dog, мужчина ясно дал понять, что сегодня у парней выходной, но... Если завтра они опоздают хоть на минуту — он устроит такой разнос... Разогнать всех кретинов к чертовой матери!
Час назад Фреду позвонила доктор Юргент, занимающаяся Биллом и сообщила, что парень вновь не явился на запланированную консультацию, мало того — его телефон недоступен. Фред принялся обзванивать всех, с кем парень мог бы проводить время, благо таких людей в НЙ немного — ни одна гребанная звезда не взяла трубку. Ну, он устроит им звездопад, какого еще не видело небо!!!
Жена Брэда, как там ее... Шеннон заявила, что он на репетиции, причем совершенно уверенно. Наивная дура, еще большая, чем невеста Джеймса. Шеннон хоть на фейс приятна, а та... Черт, и где он ее выкопал? А провинциальная телка Билла? Алина, чтоб ее! Совершенно обнаглевшим тоном сообщила, что ей, дескать, плевать, где этот нарк прется в очередной раз. Сучка, если бы не этот наркоша — сгнила бы в своей дыре, облизываясь на фотографии Яблока, размещенные на праздничных открытках и календарях.
Фред уверен, черт, он готов ставить свой новый Астон Мартин, что в студии никого нет, но для успокоения совести обязан проверить, чтобы завтра, вставляя народу — не сомневаться. Можно подумать, у него больше дел нет, кроме как патрулировать ночной город! Ну, он выскажет им завтра!!!
Наконец, через долгих тринадцать секунд звонким сигналом лифт сообщил о прибытии, распинанные двери разъехались в стороны. Фредерик вылетел из кабины и за пару секунд преодолел коридор в тридцать шагов, открыл дверь и замер на пороге... Черт... Он не верил своим глазам. Эти придурки, действительно репетировали. Все в сборе, впятером. У них выходной, на часах начало двенадцатого, а эти недоделанные звездочки проводят весь, мать его, выходной вечер в студии... Фред осторожно прикрыл за собой дверь и еще минуту наблюдал над стараниями своих деток. Мои лапочки, мои сахарные! Мои любимые! Черт, он каждого прямо сейчас готов поцеловать в его сладкий зад. Его денежки, его безбедная старость, его домик на Карибах, коллекционный Крайслер и Матиас Лауридсен в кровати. Фред оперся о стенку и глазами влюбленного пятнадцатилетнего юноши наблюдал за стараниями своих курочек, на его глазах несущих золотые яички. Он умилялся.
Ребята репетировали новую песню, Фред еще не слышал ее полностью, только читал стихи и смотрел аккорды. Боже, они точно психи... Даже не заметили, как он вошел, а нет, уже заметили. Ричард улыбнулся и махнул продюсеру, указывая на Билла — парень так увлекся, что, казалось, не заметит, если в полуметре Николь Шерзингер раздвинет ноги. Фред прищурился — фанатик. Сто процентный фанатик. Он гениален. Парень прикрыл глаза, согнулся практически пополам, пытаясь заставить свои связки издавать неестественные для большинства людей звуки. Правая рука прижата к груди, левая до белых костяшек стискивает микрофон, выдавая напряжение, плечи чуть сгорблены. Он рывками покачивается под музыку, которую не просто слышит, а буквально видит перед собой, чувствует. Нет, этот парень определенно живет в другой реальности, не знакомой ни Фреду, ни остальным девяносто девяти процентам населения планеты. Может быть, Плант, Пэйдж и Джагер обитают где — то там же? Но... что — то в поведении Билла было не то. Слишком. Точно, именно это слово. Он переигрывает. Вот уже и ребята замерли и просто смотрят, хихикают и переглядываются. Настроение Фреда вновь кардинально поменялось — ну держитесь! Он сжал немаленькие кулаки — жаль нельзя просто хорошенько поколотить его — не поможет, только не в этом случае. Фред слишком хорошо знал, что такое героиновая зависимость. Черт, Билли, ну протяни хоть пару лет, дяде Фреду очень нужно получить хотя бы десяток Гремми! Что же с ним делать?
Ребята в нужный момент включились и закончили песню, одновременно с финальным выкриком парня. И почему такой голос достался обреченному наркоману? Фред давно уже понял, что жизнь несправедлива — он видел сотни ребят, грезящих славой, работающих сутками, практически с рождения, получивших блестящее музыкальное образование, учившихся у лучших преподавателей мира, но в конечном счете достигающих своего максимума, название которого — посредственность. «Да, неплохо, вы прекрасно поете! В караоке баре все гран — при ваши! Следующий!».
