Алина засмеялась сквозь слезы.

— Ты не общаешься с дедом, а я знаю, как сильно ты его любишь, какое место он занимает в твоей жизни.

— Ты единственная, кто умудряется диктовать условия Фреду — подхватил Брэдли. — Да, мы в курсе как вы с ним манипулируете Биллом

— Да? — ахнула Алина. — А Билл знает?

— Во всяком случае, догадывается. Он не против. Он понимает, что ему это нужно, думает, раз это делаешь ты, значит так правильно.

— Боже…

— Алина, если кто — то в мире сможет все это выдержать, если кто — то способен держать Билла в узде, то это ты. Думаю, Билл это тоже чувствует, поэтому и держится за тебя. Именно ты не даешь ему сорваться.

— Алина — взяла эстафету Шеннон — Наравне со стойкостью в тебе живут жесткость и расчетливость. Ты способна причинять людям боль, если считаешь, что поступаешь правильно.

— В том, что ты справишься, никто не сомневается, другой вопрос, надо ли тебе это.

Снова этот вопрос. Примерно то же самое спрашивал Фред, когда рассказывал о срывах героинщиков, о трудностях жизни с наркоманами. Надо ли Алине это? «Бывших наркоманов не бывает». «Нужно быть законченной идиоткой с отсутствием малейших признаков самолюбия, чтобы доверить свою жизнь и жизнь своего потомства героинщику». Билл никогда не изменится. Никогда не станет верным и надежным. Его всегда будут окружать люди, желающие «сожрать» Алину заживо. Наверное, он действительно очень похож на своего отца. Вот только Алина — совсем не Пола.

Она достала телефон и набрала номер Сэма.

«Ты дрянь, Алина, расчетливая дрянь».

Она шла по полицейскому участку, в голове эхом отдавались слова Моро.

«Но это хорошо».

На ней было подаренное Биллом белье.

«Другая бы не зацепила нашу рок—звезду».

Она утопала в толстовке рокера, достающей ей почти до колен, очень теплой и надежной, пахнущей им. Она никогда не чувствовала себя в безопасности рядом со своим мужчиной. Той самой безопасности, о которой пишут в женских романах.

«Я не знаю, как тебе удалось проникнуть так глубоко в его душу, но ты, черт возьми, там обосновалась весьма обстоятельно и, я бы сказал, очень надолго».

Зато Билл чувствовал себя в безопасности рядом с Алиной, видел в девушке стимул для борьбы. Он слепо верил, что она всегда поступает правильно, что Алина точно знает, как надо жить Биллу.

Кроссовки мягко касались темно — синей плитки, ее шагов практически не было слышно. Она обнимала себя, теряясь в одежде своего мужчины. Нуждалась в его поддержке, хотя бы такой. Волосы были как попало собраны на затылке, никакой косметики, но решительный взгляд и без того притягивал внимание проходящих мимо полицейских.

«Алина, если кто — то в мире сможет все это выдержать, если кто — то способен держать Билла в узде, то это — ты».

— Ничего не бойся — настраивал шагающий рядом Сэм, с которым приветливо здоровались все встречающиеся им копы. Мужчина с любопытством рассматривал необычный внешний вид девушки, даже в загородный дом на барбекю она приехала на каблуках, а тут…, — главное, говори правду, и следователь не будет на тебя давить. То, что случилось, привело в ужас весь отдел. Сестра девочки — известный доктор, родители — очень хорошие люди. Мать, как узнала — чуть из окна не выбросилась.

Алина покачала головой, пряча ладони в длинных рукавах. Она достала эту серую кофту из корзины с грязным бельем. Билл был в ней, когда они в прошлый раз ездили выбирать ему одежду для очередного клипа. Это было пару дней назад. Сколько всего случилось за эти дни! Внутренний мир девушки словно перевернулся. Каким — то непонятным образом, эта непростая ситуация, в которой находилась Алина, вдруг стала предельно прозрачной, казалось, что девушка наконец — то открыла глаза и увидела истинную картину происходящего. Посмотрела на своего Билла под другим углом. Она никогда не мыслила так ясно, как сегодня, никогда настолько четко не понимала, чего хочет.

— Уверяю, мы раскроем это преступление, посадим урода, который это сделал!

— Это не Билл — быстро напомнила Алина, взглянув на друга. Сэм поджал губы, кивая, но не соглашаясь.

— Разберемся — выкрутился он. — Ты, главное, предельно честно отвечай на вопросы, котенок, – Джейн вздрогнула. Билл никогда так не называл ее, он терпеть не мог подобные ласкательные словечки.

— Это сержант Мэтьюс — представил Сэм серьезного большого мужчину лет сорока пяти, который быстрым жестом показал Алине полицейский жетон, спрятав его затем во внутренний карман пиджака. Первое, что поняла девушка — она его боится. Боится не меньше, чем Даффа. Словно перед ней стоял очередной враг, с которым необходимо сражаться. Задавалась вопросом: почему? Сэм говорил, что Мэтьюс предельно честный и справедливый. Тот, кто обязан защищать ее и ее Билла, кто на их стороне.

Уилсон объяснил, что в кабинет для допроса он пройти не сможет, показал экран, по которому будет наблюдать за беседой, попытался подбодрить улыбкой.

Алина с сержантом сидели друг напротив друга в пустой серой комнате без единого окна. Тускло горел свет. Страх — единственное, что она чувствовала. Сердце то замирало, то разгонялось. Возможно, несколько часов назад Билл сидел на этом же стуле, точно так же вглядываясь в волевое лицо полицейского: его квадратный подбородок с глубокой ямочкой, высокий лоб, хмурый взгляд из — под бровей. Покатые, но вместе с тем мощные плечи говорили о большой физической силе, прямая осанка — об уверенности в себе. Сжалась в комочек. Он смотрел, прищурившись, словно заглядывая в душу, читая мысли девушки. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Джейн изо всех сил думала о стене. Мощной, крепкой. Оранжевые кирпичи, надежно склеенные бетоном, следователю не пробиться.

— Рассказывайте с самого начала — попросил он, положив руки на стол, демонстрируя свое спокойствие.

Наверное, Биллу тоже было страшно. Сколько же часов его допрашивали? Алина представила себе, как он закрывает лицо руками, давит пальцами на опущенные веки, пытаясь соображать четко, отвечая снова и снова на одни и те же вопросы. Доказывая, что он невиновен, путаясь, пугаясь, нервничая. Алина огляделась — атмосфера способствовала давлению на опрашиваемого. Никаких сомнений, она пересмотрела детективов, ибо допрос Билла настолько ясно предстал перед глазами, что Алина на мгновение задохнулась. Она рассказала все. Все, что посчитала нужным.

— И все это время вы были любовниками? — сухо уточнил Мэтьюс.

— Мы часто ссорились. Такие у нас отношения, мы постоянно ругаемся, потом страстно миримся. Для нас это нормально.

— И эту ночь Билл Каулитц провел в вашей квартире? — мужчина прищурился, наклонился вперед, сверля взглядом. Прямо как Фред. В точности как Фред. Алина уперлась руками в край стола, выдерживая взгляд. Ее хватило на несколько секунд, после чего мужчина удовлетворенно откинулся на стуле. Алина еле сдержалась, чтобы не усмехнуться, тактика запугивания сидящего напротив человека была ей до боли знакома. Девушка начинала догадываться, чем занимался Моро до шоу — бизнеса. Она вздернула подбородок, тем самым удивляя следователя. Сколько таких разговоров у нее было за последнее время?

— И эту ночь Билл Каулитц провел в вашей квартире? — повторил мужчина вопрос

— Да — и голос ее не дрогнул.

— Что вы делали?

Шестым чувством она ощутила, как напрягся Сэм у монитора. Он без колебаний согласился помочь, пообещал, что «прижмет» Даффа, как бы сложно не было. Он так радовался, что понадобился девушке…»Прости меня» — мысленно прошептала она:

— Мы занимались сексом.

— Детектив — Алина знала, что Сэма недавно снова повысили, он особенно ярко отличился в каком — то сложном деле — детектив Уилсон сказал, что вы с обвиняемым расстались, что ты собиралась переехать к нему.

Она действительно собиралась съехать от Билла попросила Сэма помочь с поиском жилья, видимо, мужчина домыслил ее просьбу, интерпретируя в согласие переехать к нему. Это случилось сразу после встречи с Даффом, когда девушка была на нервах, а полицейский изрядно подлил масла в огонь, рассказывая шокирующие истории из практики, тем самым еще больше пугая. Он хотел убедить подругу, что с Даффом шутить нельзя, заверить, что она правильно поступила, обратившись в полицию.