Сработал первый будильник.

Пора было разгонять личный состав вдоль моста.

Струм отдал приказ и с тоской вспомнил Твура, приданного ахенской группе. Без проверенного в сотне вылазок кореша начинать ответственную операцию было стрёмно. Шварц, Фоб и Дэйм, конечно, тоже были парни не промах, но для главного планчика сегодняшней ночи они никак не подходили.

А вот с Твурятиной было бы самое то!

Струм в последний раз вздохнул и сосредоточился на задании.

Обычно с непривычки все руконогие кажутся на одно лицо, но после пяти часов в Питательном Слое опытный глядатель начинал угадывать не только пол и возраст, но и эмоциональное состояние окружающих.

Население праздновало.

То тут, то там жизнерадостные мужички угощали всех подряд веселящим пойлом. Девушки и женщины постарше вовсю продавали рассыпные лакомства. Через каждые пятьдесят шагов у подножия статуй попадались группы музыкантов, увлеченно извлекающие вполне приятные звуки из инструментов самых разных форм и размеров.

Достаточно регулярно встречались мужчины разного возраста, сидящие на низеньких стульчиках и рисующие на белых вертикальных листах портреты желающих. Получалось у них здорово. В Гвингорме Струм ни разу не видел таких изображений.

Неподалёку крутился Магистр с несколькими подручными. На лицах у них стыло выражение настороженности и готовности к бою. Этим они здорово выделялись в расслабленной и весёлой толпе.

Чутьё подсказало Струму двигаться к высокому берегу.

Там смутно угадывалось какое-то напряжение, рождаемое спиритической сворой, наполняющей весь этот город.

Призраки и элементалы волновались, предчувствуя скорое выделение большого количества магической энергии.

Струм выловил из подсумка фигурку чёрного паука и, сжав её в ладони, мысленно попытался воззвать к бестелесным помощникам.

Контакт произошёл мгновенно.

Оказалось, что вокруг моста собралось не менее сотни призраков, большая часть из которых, правда, были пустышками – созданными воображением руконогих и ещё не подключившимися к постоянным источникам подпитки. Среди этой шушеры выделялся десяток истинных вампиров – древних, злобных и голодных.

Один из таких ветеранов подлетел совсем близко. Руконогие занервничали, начали морщиться, тревожно поглядывать на Струма и поспешили ретироваться на приличное расстояние.

Зато Магистр вдруг встрепенулся, подбежал ближе, вытянулся по стойке «смирно» и затем склонился в глубоком поклоне.

«А не такой уж он идиот», – с удивлением подумал Струм.

Пришлось активировать заклинание Созерцания Изнанки.

Пришелец оказался высоким бледным мужчиной с резкими и хищными чертами лица.

– Я Гладислав Пражский! – прокаркал он на всеобщем. – Проклятье Вампиров возвращается! Идите за мной – и я покажу вам женщину думающую о нём всё время! Она готовится к Призыванию. С ней рядом несколько молокососов. Светлые совсем обнаглели: решиться на такое в Праге, в Долгую Ночь, да ещё неопытным новичкам – несусветная глупость!

Знаменитый богемский вампир молнией взвился в тёмное небо, но потом замедлился, позволяя следовать за собой.

Струм подал команду общего сбора и скорым шагом направился за ним.

Отсутствие куратора перестало раздражать.

Появилась даже мысль, что хорошо бы он и вовсе не появился и успех операции можно было бы целиком приписать себе. Здравый смысл, правда, робко пискнул, что рапортовать об успехах не планировалось, но многолетняя привычка к службе всё равно делала своё дело.

В крови спецтела разлилось лихорадочное возбуждение. Сердце забухало совсем уж тревожно. Внизу живота стало щекотно. Во рту пересохло, и язык обложило горечью.

Справа появился догнавший руководителя Шварц. За ним угадывался Дэйм и некоторое количество руконогих волонтёров.

Встречные сильники оставляли посты и присоединялись к группе.

Два десятка серьёзных мужчин, двигающихся куда-то скорым шагом, привлекали внимание. К тому же к процессии присоединился Дикий Гон – сонмище призраков, влившихся в свиту Владислава. От возбуждения они принялись завывать, блеять, лаять и издавать другие, очень эмоциональные и негармоничные звуки, хотя и неслышные в обычном слуховом диапазоне, но ощущаемые на подсознательном уровне.

Руконогие занервничали.

Струм уловил заклинание Фоба, заставившее двух набычившихся стражей порядка замереть в живописных позах. Как ни странно, Ледяной Паралич сработал чисто и без побочных эффектов.

«Может, перестраховались Мудрилы? – мелькнула мысль. – Может, нормальные боевые формулы вполне себе работают?» Рассудок сразу же остудил пыл, напомнив, что Чёрный Нож ещё далеко, за тысячи лиг, в Зелёной Пещере.

Струм сразу же притормозил, понимая, что Светлые, увидев надвигающуюся группу захвата, могут и не произвести Призывание. И что потом делать с никчёмной группой, как выразился Гладислав, «молокососов»?

Шеф местных вампиров снизился и завис над группой из трёх девушек и двух молодых мужчин в длинных чёрных плащах.

«Делай как я!» – передал Струм и быстренько влился в толпу, обступившую пятерых музыкантов, играющих что-то бравурное.

Те как раз закончили очередную композицию. Солист оторвал от подбородка маленький смычковый инструмент и потешно раскланялся. Зрители зашумели, засвистели. В выставленное вперёд чёрное фигурное вместилище[4] полетели монеты.

Сработал второй будильник: наступало время «Ч».

Руководитель оркестра что-то торжественно объявил. Из-за соседнего моста раздались гулкие хлопки, и в небе, красиво отражаясь в чёрной воде, стали расцветать огромные огненные шары, искрящиеся разноцветными огнями.

– Огнестрой![5] – завопили в толпе, и все ломанулись к перилам.

Струм чуть было не поддался общей эйфории, но, одёрнув ликующее без причины тело, нашёл глазами указанных вампиром Светлых.

Те плотной группой убегали в сторону пары башен, венчающих ближний край моста, а перед грудью одной из женщин ярким светом горел мощный источник магической энергии.

Призывание состоялось!

«Все ко мне!» – почти закричал Струм и помчался следом, на ходу доставая фигурку синего эйнджела.

Универсальный Замедлитель невидимой молнией ударил в беглецов, однако темп их бега почти не изменился. Более того, Дикий Гон, набравший дьявольский разгон и уже развернувшийся для атаки, вдруг захлебнулся и застыл размазанной многоголовой толпой. Морды и хари, ряшки и рожи перекосились в тщетном желании догнать, навалиться, задушить, загрызть, разорвать, выпить кровь и силу.

Подвижными остались лишь тени нескольких высших вампиров.

Гладислав показал Струму древний оскорбительный знак, именуемый в хрониках «бесстыжий средний палец», и спикировал на юношу, прикрывающего тыл светлого отряда. Тот что-то крикнул, и вампир чуть не нарвался на сияющее золотым светом копьё, возникшее прямо из воздуха. Умудрённый опытом кровосос в сумасшедшем пируэте ушёл от удара и почти вцепился в жертву.

Почти.

Не хватило какого-то дюйма.

Тело Светлого вспыхнуло жёлтым отблеском, и ослеплённый вурдалак в панике отвернул в сторону.

Тем временем беглецы добежали до башни и затормозили, по одному проскальзывая в узкую дверь.

Сильники во главе с громилой Шварцем в могучем финишном рывке обогнали руководителя и обрушили на задержавшихся снаружи мужчин свои тесаки.

Те вскинули прямые мечи и не только парировали удары, но и заставили двух нападавших отвалиться, зажимая рассечённые животы.

«Эх, такие тела попортили!» – мелькнула дурацкая мысль, и Струм воздел над головой фигурку красного эйнджела.

Слава Самому, Подчинение Воли сработало.

Оба светлых упали на колени и опустили мечи.

– Внемлите слову моему! – истошно завопил подбегающий Струм и приготовился натравить новых слуг на их же собственных женщин.

Но тут обиженные Шварц и Магистр, полагая, что после смерти мужчин легко справятся с тремя оставшимися без прикрытия тёлками, решили действовать наверняка. Палаш капрала сверкнул, норовя снести голову ближнему руконогому, а стилет из трости руководителя вампиролю-бов ударил в сердце второму.